Светлана Алешина - Игра в кошки-мышки

То ли дело Лариса! Он закрыл глаза. В ней чувствуется внутренняя сила. А желание? Да она буквально сгорает, а как отдается!

Сергей почувствовал, что он вновь ее хочет, встал, заходил по комнате, чтобы хоть как-то отвлечься.

«Черт», — выругался он, взглянув на часы.

Сегодня у Курского намечалась плановая операция, и он не имел права опаздывать. Он начал нехотя собираться.

«Интересно, — вдруг вяло подумал он, выходя из квартиры, — зачем Лариса интересовалась старшей медсестрой?»

Лариса нервно посматривала на часы и, как только стрелки отсчитали десять минут, снова набрала номер.

«Только бы получилось», — повторяла она бессчетное количество раз.

— Карташов слушает, — раздался в трубке знакомый голос.

— Олег, ну как? — нетерпеливо спросила она.

— Все нормально, подъезжай.

— Олег, я тебя люблю! — расчувствовавшись, воскликнула Лариса. — Минут через десять я буду у тебя.

— Я уже спускаюсь и ловлю тебя на слове.

И, развернув машину, Лариса помчалась к городскому УВД. Карташов, как всегда, ждал ее у входа.

— Сегодняшний вечер — мой, — неожиданно безапелляционно заявил он вместо приветствия.

— Хорошо, — согласилась несколько ошарашенная Лариса.

«А что, собственно, такого? Утром один, вечером — другой… И что со мною происходит?!»

Изумруд Владимирович встречал их чуть ли не на пороге.

— Очень рад снова вас здесь видеть, — с улыбкой проговорил он. — А то ко мне, к старику, редко кто заходит.

— А можно я вам задам не совсем скромный вопрос? — спросила Лариса.

— Можно, — разрешил архивариус. — Я даже догадываюсь, какой именно, и я удивляюсь, почему вы не спросили об этом в прошлый раз.

— Почему у вас такое редкое имя? Я впервые его слышу.

— Ну, это совсем неинтересная и банальная история, — расплылся в улыбке Подноготный.

— И все же, — не отставала Лариса.

— Мои родители были геологами. Они были одни из первых советских специалистов. Тогда много было разведывательных партий. У них была очень интересная жизнь. И я родился, когда они были в поле, в каком-то селении на Урале. Они нашли тогда небольшое месторождение изумрудов… В честь этого и назвали меня Изумрудом. Месторождение там, правда, оказалось не высшего качества, и только некоторые из найденных камней имели ценность, а вот с моим именем хлопот у меня было более чем достаточно, особенно в школе. Я тогда уже привык отстаивать свое достоинство с помощью кулаков. Но даже и это не очень-то помогало, и друзьями у меня были чаще всего книги. Это-то, наверное, и определило мою дальнейшую судьбу.

— Очень интересно, — искренне сказала Лариса.

— Да что вы! Давайте перейдем к делу, — сказал Изумруд Владимирович, видимо, пересказывавший эту историю раз в тысячный.

— Да, нам бы вчерашние материалы посмотреть еще раз, — посерьезнела Лариса, — похоже, что мы не то искали.

— Бывает, — кивнул Подноготный и тут же скрылся среди архивных полок.

И снова знакомые три тома, снова час работы…

— Что ищем на этот раз? — получив свою папку, спросил Олег.

— На этот раз мы ищем Скворцову Зою Андреевну.

— Понял, не дурак, — углубился в работу Карташов.

Изумруд Владимирович молча листал страницы. А у Ларисы от напряжения заболела голова.

— Черт, — не выдержала она, — у меня нет. Но быть такого не может!

Мужчины молча и с сочувствием смотрели на расстроенную Ларису.

— Так, стоп! — С досады она даже стукнула ладонью об стол. — Ну как же я могла об этом забыть! Она же была замужем. А Скворцовой она могла стать после этого или, наоборот, потом снова поменять фамилию на девичью. Олег, — повернулась она к Карташову, — а это можно узнать?

— Пара пустяков. У нас в отделении везде компьютеры. Скажут через несколько минут.

— Тогда позвони, пожалуйста.

— Нет проблем, — пожал он плечами и, встав со стула, отошел в другой угол комнаты.

Спустя несколько минут Олег вернулся и отрапортовал:

— Захарова Зоя Андреевна. Похоже, что все-таки это и есть фамилия мужа, а Скворцова — это ее девичья.

Все началось сначала, но проблем уже не было. Фамилия Захарова мелькала довольно часто.

— Интересная вырисовывается картина, — оторвалась Лариса от бумаг. — Должность она занимала не очень большую, но дела вела умело. Очень умело… Если верить тому, что здесь написано, то она в то время очень хорошо поимела. Сбывать лекарства налево в прекрасное советское время было делом весьма прибыльным.

— Это вы верно подметили, — вздохнул Изумруд Владимирович.

— Только я одного не пойму, — продолжила Лариса свою мысль. — При чем тут Соколова, то есть при чем тут старшая медсестра. Ведь именно про нее говорил Луценко.

— Это тот, который умер естественной смертью? — уточнил Карташов.

— Ты в этом уверен? — спросила Лариса.

— Согласно результатам экспертизы, проведенной нашими врачами, старичок умер по причине больного сердца. Ему сделали операцию, но не совсем удачно. В реанимации он лежал давно. Никаких побочных лекарств, способных остановить жизненный процесс, не обнаружено.

— Понятно.

— Да, теперь, наверное, понятно, — согласился Карташов. — Скворцова Зоя Андреевна. Я правильно понял?

Он вопросительно взглянул на Ларису.

— Похоже, что так… Но у нас нет доказательств, — хмуро ответила она.

— Даша, судя по всему, начала шантажировать медсестру, а та ее и убила, боясь вылететь с работы, — сказал Олег, расхаживая по архиву. — Короче, я звоню своим и распоряжаюсь насчет задержания.

— Концы с концами-то не сходятся, — возразила Лариса. — Слишком много вопросов остаются открытыми. И почему Луценко назвал Соколову?!

Олег тем временем набрал номер и отдал распоряжение. Лариса сидела молча и выглядела подавленной.

— Ладно, я, пожалуй, поеду, — сказала она. — Мне надо заскочить в клинику — необходимо поговорить с Верой Дмитриевной.

Олег же довольно потирал руки и, улыбаясь, посматривал в сторону Ларисы.

— И все снова благодаря тебе, — шепнул он ей на ухо. — И помни — сегодняшний вечер мой!

Лариса уже не так оптимистично смотрела на эту перспективу и ничего не ответила.

— А ведь Рита узнала того, кто был тогда в коридоре, в белом халате. Накануне смерти Даши… — неожиданно вспомнила Лариса.

— Рита? Это секретарша? — рассеянно переспросил Карташов.

— Да.

— Отлично. Значит, должна опознать.

— Да, но почему она не сказала? Боится?

— Конечно, кому же хочется стать новым трупом! — усмехнулся Карташов.

— Да, — согласилась Лариса, — похоже, Света просто видела, кто поменял бутылку, и именно поэтому была убита… Хотя… Нет, мне здесь многое еще не ясно.

В клинике Заварского было тихо и спокойно. Лариса, припарковав свою машину, в нерешительности топталась на месте. Зайти сначала к Соколовой или к Рите? Решив, что Соколова важнее, она направилась в основное здание клиники.