Кейт Эллисон - Записки из Города Призраков

« Прекрати, Оливия. Прекрати ». Я начинаю рисовать баньяновую рощу в центральной части парка, лезущие из земли корни. Но лицо Штерна продолжает возвращаться ко мне, куда я ни смотрю. В смерти он другой. Под широко посаженными светло-карими глазами теперь черные пятна.

Гроза собирается в половине четвертого – огромные, беременные дождем облака, – громовой раскат прокатывается по небу. Все спешат укрыться в своих автомобилях, прежде чем польет дождь, за исключением одного мальчишки, Карлоса, которого я знаю – жили по соседству, – и его никчемных дружков. Они орут, бегают по траве босиком. Бомжиха копается в мусорном баке у фонтанчиков с водой: ей на грозу на-плевать.

Я решаю закончить работу на час раньше, чтобы попасть в офис Кэрол Коль до его закрытия. Оглядываюсь в поисках управляющего и, убедившись, что поблизости его нет, быстро подвожу итог дня: обесточиваю скрипящую карусель, после чего запираю и будку, и калитку на территорию карусели.

Карлос и его дружки все еще бегают по траве, и мне надо пройти мимо них. Почему-то застеснявшись – действительно, было бы перед кем , – я через голову снимаю потную рабочую футболку, оставаясь в еще более потном и запачканном краской топике, убираю альбом для рисования в сумку, чтобы его не так сильно вымочило дождем, перевязываю конский хвост и теперь готова пересечь их тропу по пути к автомобилю.

Как только я приближаюсь, мальчишки начинают новую игру: сминают пустые, жирные, мокрые упаковки из-под картофельных чипсов в комки и бросают в бомжиху, которая, наклонившись, все роется в мусорном баке в нескольких футах от них. За комками из фольги следуют пустые банки из-под «Слайта» и «Колы». Бомжиха на мгновение оборачивается, чтобы посмотреть, кто ее достает. В руке она гордо сжимает какие-то вымоченные бумажки. Я узнаю ее, подойдя ближе: Медуза. Три оставшихся зуба показываются над ее нижней губой, когда она хмурится, а потом возвращается к прерванному занятию; мокрые волосы прилипли к лицу.

– Убирайся отсюда, рехнувшаяся сука! – кричит Карлос, угодив ей в правое ухо банкой из-под газировки.

Она на мгновение хватается за ухо и тут же продолжает рыться в мусорном баке, будто потеряла что-то очень ценное и ничто не помешает ей найти эту вещь. Добытые сокровища она бросает в пластиковый пакет у ее ног: пустые сигаретные пачки, сломанную заколку, вымазанные в грязи перчатки из латекса. Друзья Карлоса продолжают бомбардировку. Банки попадают в поясницу, костлявое правое плечо, в другое ухо. Медуза все ниже сгибается над мусорным баком, но продолжает копаться в его содержимом.

Карлос подходит к ней, с заостренной палкой в руке, которой начинает тыкать в спину. Словно она – лежащий на обочине мусор. Его дружки гогочут.

Охваченная яростью, я подхожу к нему, вышибаю палку из руки.

– А ну, пошел отсюда, – не говорю – рычу. – Немедленно. Я позвоню моему боссу. Я позвоню копам.

– Господи. Ладно, ладно. Мы просто дурачимся. – Карлос поднимает обе руки, по-прежнему смеясь.

– Или я тебе накостыляю, или ты уберешься отсюда. Выбор за тобой. – Я сжимаю кулаки.

– Да ладно. Ей-то без разницы. Видишь? – Он указывает на Медузу. Бомжиха вновь к нам спиной. Дружки Карлоса его поддерживают и смотрят на меня так, словно я – неадекватная училка, которая только что на три недели запретила им появляться в школе за жевание резинки на уроке.

Что-то во мне лопается, чуть ли не в самом сердце.

– Ты думаешь, что можно бросать мусор в человека, который в чем-то отличается от тебя? – напираю я на него.

– Ах, черт, я забыл. – Карлос ухмыляется. – У тебя же чокнутая мамаша. И знаешь, – он оценивающе смотрит на меня и медленно облизывает губы, – ты гораздо сексуальнее, когда не кричишь на людей.

И я вижу, как он мне подмигивает. Тут – ба-бах – все во мне взрывается.

– Пошел отсюда. Быстро! – кричу я, громче, чем собиралась. – Чего ты, нах, ждешь?

Мальчишки ждут вердикта Карлоса. Тот пожимает плечами, давая другим сигнал к отступлению. Когда они уходят сквозь дождь, он оборачивается и кричит через плечо:

– Наверное, у тебя в семье безумие передается по наследству!

– Наверное, у тебя в семье все рождаются говнюками! – кричу я в ответ. Во мне бурлит ярость. Я освобождаю правую руку, поднимаю смятую банку из-под газировки и швыряю ему в затылок. – Удолбыши! – кричу я. Все четверо, смеясь, убегают.

Я все еще стою, глядя им вслед, успокаивая дыхание, когда Медуза, прихрамывая, подходит ко мне. Вытягивает сжатую в кулак руку и говорит: «Tu mano» [18], – низким, прокуренным голосом, указывая на мою руку трясущимися пальцами цвета пепла.

– Чего вы от меня хотите? – в недоумении спрашиваю я, меня мутит от идущей от нее вони.

– Abrete, – отвечает она. – Открой.

Я подставляю ладонь, и она бросает на нее маленькую, грязную монетку. В ней просверлена маленькая дырка, словно ее носили на шее.

– Спасибо тебе.

Она накрывает мою ладонь своей и, улыбаясь, медленно возвращается к мусорному баку и продолжает в нем рыться, теперь уже без помех.

Я верчу монетку в пальцах, пытаясь понять, что на лицевой стороне: вроде бы там что-то выгравировано, но мешает корка грязи. Поэтому я просто сую монетку в карман шортов и бегу к воротам теперь уже под проливным дождем: словно небу вспороли брюхо и хлынула кровь.

Звонок. Женщина, сидящая в приемной офиса Кэрол Коль, щурится на меня сквозь стекло, и я вижу, как ее рука ныряет под деревянный стол к кнопке, открывающей замок. У меня вновь ощущение, будто за мной наблюдают, как в парке. Может, развивается чувствительность к присутствию призраков? Я готова к тому, что Штерн в любой момент материализуется из воздуха. Щелкает замок, дверь открывается, и я захожу в кондиционированную прохладу приемной. Влажные шорты тут же прилипают к бедрам.

Стены тускло-серые, светлее ковра, темнее забранных в пучок на затылке волос секретарши и ее помады. Мебель в приемной ультрасовременная, по виду дорогая. Сплошь прямые углы и острые кромки. На маленькой пластмассовой табличке, которая стоит рядом с компьютером секретарши, надпись « Жанетта ». Гигантская репродукция Мане – грязные, расплывающиеся пятна серого – украшает стену за ее спиной.

– Привет. Мне нужна Кэрол Коль. – Я пытаюсь обойтись без суетливых движений рук, но тут же понимаю, какой мокрой и встрепанной выгляжу в этой аккуратной, ухоженной приемной, начинаю расправлять складки топика и приглаживать волосы.

Не поднимая головы, Жанетта водит мышкой по коврику, вглядываясь в компьютерный мо-нитор.

– Я вижу, в четыре пятнадцать… – Она смотрит на часы, хмурится, поднимает на меня глаза. – Она вас ждет?

– Нет. Ну, я не знаю. Но это срочно. – Я одергиваю топик, подтягиваю резинку на конском хвосте. Чувствую, как слова накапливаются под языком. Взгляд у нее теплый. Она хочет меня выслушать. – Скоро начнется процесс моей мамы… – Я замолкаю, качаю головой. – Мне действительно надо ее увидеть. Миссис Коль. Я могу ждать всю ночь, мне без разницы.