Энн Перри - Тишина в Хановер-клоуз

Разумеется, нельзя исключать и версию, которой опасалось Министерство иностранных дел: целью вора были документы, которые Роберт Йорк взял домой. Тогда это не только убийство, но и государственная измена.

— Да, боюсь, это необходимо, — твердо сказал Питт. — Мне очень жаль, но я уверен, что даже в своем горе миссис Йорк не захочет, чтобы убийца остался безнаказанным, когда есть шанс его поймать.

Йорк несколько секунд пристально рассматривал его, затем поднялся.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, мистер Питт. — В его тоне не было презрения; хозяин дома говорил с полицейским, как джентльмен с джентльменом. Он потянул за шнурок звонка рядом с дверью, а когда появился лакей, отправил его за миссис Йорк.

Она пришла через несколько минут, и до ее появления они оба молчали. Питт встал и с интересом посмотрел на нее. Самообладание этой женщины произвело сильное впечатление на Лоутера в ночь смерти ее сына и на Моубрея днем позже. Чуть выше среднего роста, худощавая, слегка располневшая в талии, с закрытыми плечами и шеей, скрытой кружевом, но не таким, как носят старухи, а плотным французским кружевом, которое могла бы выбрать тетушка Веспасия. Даже с расстояния в несколько футов Питт уловил слабый аромат сладких духов, похожий на запах гардении. У миссис Йорк были приятные округлые черты лица, почти греческий нос и еще не потерявшие формы губы. Кожа безупречна. Волосы — тоже; они немного поблекли, но оставались яркими и густыми, слегка волнистыми. Она была красива — на свой манер. Миссис Йорк рассматривала Томаса с холодным удивлением.

— Мистер Питт из полиции, — объяснил Йорк. — Возможно, он нашел некоторые из украденных вещей. Ты можешь описать серебряную вазу? Боюсь, я бы ее не узнал, если бы увидел.

Глаза миссис Йорк широко раскрылись.

— Через три года вы сможете вернуть мне вазу? Я впечатлена, мистер Питт.

Упрек был явным, и поэтому ответ Томаса прозвучал резче, чем ему хотелось.

— Бывает, что справедливость медлит, мэм, а иногда даже страдают невинные. Мне очень жаль.

Она заставила себя улыбнуться, и Питт оценил ее самообладание.

— Примерно девять дюймов высотой, основание круглое, но сама ваза квадратная, с рифленым горлышком. Из цельного серебра, на пять или шесть цветов. Обычно я ставила в нее розы.

Описание было точным — никаких неопределенностей или неточностей. Питт внимательно посмотрел на миссис Йорк. Умна и прекрасно владеет собой, но лицо живое, подвижное. Легко представить, что в ее душе могут бушевать страсти. Он опустил взгляд на маленькие сильные руки: напряжены, но пальцы не сжаты в кулаки.

— Благодарю вас. А хрустальное пресс-папье?

— Круглое, с гравировкой в виде двух тюдоровских роз и чем-то еще, вроде ленты или свитка. Размером три или четыре дюйма и, естественно, тяжелое. — Лоб миссис Йорк прорезали морщины. — Вы нашли вора? — Ее голос слегка дрожал, а на виске под бледной кожей стала подергиваться жилка.

— Нет, мэм. — Теперь это была чистая правда. — Только вещи, через торговца краденым. Но они могут привести нас к вору.

Йорк стоял в нескольких футах от жены. На мгновение Томасу показалось, что он протянет к ней руки, пытаясь успокоить, или просто в знак поддержки, но либо хозяин дома передумал, либо Питт неверно истолковал его движение. Что кроется за ироничным, благородным лицом этой женщины, красивой и ухоженной? Может, они подозревают, что у их невестки был любовник? Или что их сына убили ради государственных секретов? Или что кто-то из знакомых или даже друзей семьи залез в долги и, отчаявшись, решился на ограбление, чтобы избежать позора и даже тюрьмы как следствия банкротства?

Он ничего не узнает, наблюдая за ними. Аристократы, с детства воспитывавшиеся в атмосфере холодности и послушания, умели владеть собой, обладали чувством собственного достоинства и были верны своему классу. Какое бы горе ни пряталось внутри, ни полицейский, ни сын егеря не должны заметить его проявлений — ни в голосе, ни в дрожании рук. Питту почти хотелось, чтобы их видела Шарлотта: она смогла бы растолковать ему их поведение.

Затягивать визит он больше не мог, а придумать правдоподобный предлог для разговора с вдовой тоже не получалось. Питт поблагодарил хозяев, и лакей вывел его из дома на серую заледенелую улицу.

Ему потребовалось три дня, чтобы найти вазу, подходящую под описание миссис Йорк — на полтора дюйма ниже и пятиугольную, а не квадратную, но очень похожую. С пресс-папье ничего не вышло; у скупщиков краденого не нашлось ничего даже отдаленно похожего, а если он принесет вещь, сильно отличающуюся от описания, его обман будет раскрыт.

Был канун Нового года, и шел сильный снег. Питт ехал по заснеженным улицам, и колеса экипажа вращались почти беззвучно; в начале четвертого лошади остановились у дома номер 2 в Хановер-клоуз. Питт заранее расспросил дежурного констебля и знал, что в этот час у него больше всего шансов застать молодую миссис Йорк, тогда как старая обычно уезжает с визитами.

На этот раз дверь открыла молодая симпатичная горничная в накрахмаленном кружевном фартуке и чепце на темных волосах. Она окинула Питта подозрительным взглядом, от торчащих из-под высокой шляпы спутанных волос и пальто хорошего покроя, но плохо почищенного и с карманами, доверху набитыми всякими предметами, которые, как он полагал, могли ему пригодиться, до подаренных Эмили щегольских сапог.

— Да, сэр?

Томас улыбнулся девушке.

— Я пришел повидаться с миссис Йорк. Мы договаривались, что я нанесу ей визит в один из ближайших дней.

Горничную убедила улыбка, а не слова, которым она не поверила.

— У миссис Йорк гости, но если вы пройдете в маленькую столовую, я доложу ей о вашем приходе.

— Спасибо. — Питт вошел и протянул девушке одну из визитных карточек, которыми обзавелся после прошлого визита. Возможно, визитная карточка у полицейского — это слишком дерзко, но Томасу нравилось. И он полагал, что когда-нибудь эти затраты окупятся. Шарлотте он ничего не сказал, опасаясь, что жена посчитает это глупостью.

В столовой при кухне ничего не изменилось; за каминной решеткой все так же ровно горел огонь. На этот раз после ухода горничной Питт специально открыл дверь и стал чуть в стороне, чтобы слышать разговор приближающихся людей, оставаясь невидимым. Вероятно, посетители не представляли интереса, но ему было любопытно. У дверей не стояли экипажи, а значит, гости собирались пробыть достаточно долго, чтобы стоило отправить их в конюшню на заднем дворе — то есть больше получаса обычного послеобеденного визита.

Расчет Томаса оправдался. Горничная сообщила о его визите молодой миссис Йорк, и через десять минут пришла именно она. Ее сопровождал белокурый мужчина лет сорока с некрасивым, но умным и приятным лицом. Оба были вежливы, но держались очень сдержанно.