Энн Перри - Тишина в Хановер-клоуз

Поначалу Питт не сообщал о смерти горничной Балларату, уверенный, что тот сочтет ее просто несчастным случаем, не имеющим отношения к делу. Ему не хотелось рисковать — начальник мог запретить ему расследовать гибель девушки.

Размышляя о женщине в пурпурном, Питт все больше убеждался, что должен выяснить ее личность, прежде чем сможет дать ответ Министерству иностранных дел относительно репутации Вероники Йорк а также ее пригодности на роль жены подающего надежды дипломата, и его решимость хранить молчание ослабевала.

Два дня спустя вызов к Балларату застал его врасплох.

— Послушайте, Питт, похоже, вы не слишком продвинулись в деле Йорка.

Балларат начал разговор с критики. Он стоял у камина, грея тыльную сторону ног. В каменной пепельнице на его столе дымилась вонючая сигара. Рядом стояла маленькая бронзовая фигурка льва: животное присело на задние лапы и подняло одну переднюю.

Напыщенный болван, сердито подумал Питт.

— Все шло весьма успешно, пока не убили моего главного свидетеля, — вслух сказал он, с опозданием сообразив, что совершил оплошность.

Лицо Балларата помрачнело, щеки стали пунцовыми. Он заложил руки за спину и слегка раскачивался, перемещая вес тела с носков на пятки. Балларат загораживал собой камин, не пропуская в остальную часть комнаты тепло, которого жаждали мокрые сапоги и штанины Питта.

— Свидетеля чего, черт возьми? — раздраженно спросил начальник. — Вы хотите сказать, что в конце концов раскопали нечто скандальное о Йорках, а человек, который их передал, убит?

— Вовсе нет, — возразил Питт. — Я имею в виду убийство. Если у них есть любовники, то это их личное дело, а полиция тут ни при чем. Но Роберт Йорк был убит, и наша обязанность раскрыть преступление, чего мы до сих пор не сделали.

— Ради всего святого! — перебил его Балларат. — Это было три года назад, и мы сделали все, что могли. Вор забрался в дом, и Йорк застал его на месте преступления. Негодяй исчез в трущобах, откуда и появился. Возможно, он сам уже мертв. Ваша беда в том, что у вас не хватает мужества признать поражение, даже когда оно очевидно всем. — Суперинтендант пристально посмотрел на Питта, словно бросая вызов.

Томас попался на эту удочку.

— А если убил кто-то из своих? — поспешно возразил он. — Знакомый, решившийся на воровство, или кто-нибудь из домашних, залезший в долги… Такое случается. А вдруг у Вероники Йорк был любовник и именно он убил ее мужа? Вы хотите знать правду или, если преступник Джулиан Данвер, Министерство иностранных дел захочет, чтобы мы скрыли ее?

На лице Балларата отразились самые разные чувства: сначала неподдельный ужас, потом гнев и растерянность, а потом страх, когда он осознал все последствия последней версии. Он окажется между двух огней — Министерством иностранных дел, попросившим о расследовании, и Министерством внутренних дел, в подчинении которого находилась полиция, и которое отвечало за соблюдение закона. И те и другие могли погубить его карьеру. И он злился на Питта как на источник этой проблемы.

Томас все понимал не хуже Балларата и испытывал глубокое удовлетворение от ситуации, в которой оказался начальник, хотя прекрасно понимал, что суперинтендант направит свой гнев именно на него.

— Черт бы вас побрал, Питт! Вы некомпетентны, вы лезете не в свое дело, вы… — Он искал подходящее слово, но не нашел. — Вы идиот! Это… абсолютно безответственное предположение, и Йорки, не говоря уже о Данверах, засудят вас, если вы посмеете шепнуть кому-нибудь хоть слово!

— Значит, закрываем дело? — язвительно спросил Питт.

— Не дерзите! — закричал Балларат. Затем долг перед Министерством внутренних дел — как-никак это его работодатель — взял верх. Балларат с трудом сдержал свой гнев. — У вас есть веские основания для такого оскорбительного предположения?

На этот раз Питт не был готов к ответу, и его колебания не укрылись от начальника; в глазах Балларата вспыхнул торжествующий огонек. Его тело немного расслабилось, и он снова принялся раскачиваться взад-вперед, по-прежнему заслоняя огонь и со злорадством посматривая на мокрые ноги инспектора.

Томас попытался привести в порядок свои мысли. Ответ должен быть убедительным.

— Ни один из торговцев краденым в Лондоне не получал и даже не видел этих вещей, — начал он. — Ни один вор в округе не слышал о них, не знает чужаков, работавших на их территории, не видел, чтобы кто-то сбежал или спрятался после убийства.

По лицу Балларата Питт видел, что начальника одолевают сомнения. Суперинтендант был карьеристом, искавшим благоволения сильных мира сего, и уже давно не принимал участия в расследовании преступлений. Однако он не был невеждой или глупцом и, несмотря на нелюбовь к Питту, на осуждение его манер и взглядов, уважал профессиональные качества инспектора.

— Вор знал, где искать первое издание Свифта среди остальных книг библиотеки, но тем не менее, по всей видимости, не избавился от него. Кроме того, он не взял серебро из столовой, — продолжил Питт. — Я начал выяснять, у кого из знакомых Йорка были долги. — Он с удовлетворением отметил, как встревожился Балларат. — Не привлекая внимания. И поручил проверить финансовое состояние самих Йорков, — язвительно прибавил он. — Но меня заинтересовало одно странное обстоятельство. Незадолго до смерти Роберта Йорка в доме поздно ночью дважды видели очаровательную и таинственную женщину в пурпурном платье. Ее же видели в доме Данверов — тоже ночью, тоже в пурпурном платье и тоже явно скрывающуюся от посторонних взглядов. А горничная Йорков, которая описала мне женщину, выпала из окна и разбилась насмерть через день после разговора со мной.

Балларат перестал раскачиваться и замер; его круглые глаза не отрывались от лица Питта.

— Вероника Йорк? — медленно проговорил он. — Разве горничная не узнала бы ее?

— Я тоже так подумал, — согласился Питт. — Это была камеристка. Но люди видят то, что им показывают, а фигура женщины лишь промелькнула при свете газовой лампы, причем одета она была не так, как хозяйка. Судя по описанию, это вполне могла быть Вероника — те же рост, фигура, цвет волос.

— Проклятье! — выругался Балларат. — А если это была любовница Роберта Йорка, а миссис Йорк ничего о ней не знала?

— Возможно. Тогда что она делала в доме Данверов?

— Это очевидно… Она сестра Данвера!

— Распущенная женщина? — вскинул брови Питт. — Которая охотится за женатыми дипломатами, сначала Робертом Йорком, а потом Феликсом Эшерсоном?

Балларат нахмурился.

— А что Феликс Эшерсон? При чем тут он?

Питт вздохнул.

— Харриет Данвер влюблена в него. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю — просто знаю. И мне кажется маловероятным, что именно она была женщиной в пурпурном, но если это она, Министерству иностранных дел следует знать об этом.