Энн Мэйбери - Шепот в темноте

— Но, Саймон, мне надо закончить одну работу.

— Сейчас я — твой единственный начальник. — Он усмехнулся. — И я приказываю тебе: «Оставайся!»

Адриана, смеясь, уступила, ее взгляд задержался на его лице. Он сорвал длинный стебелек и протянул ей:

— Держи! Пожуй — это успокаивает нервы. — Потом нахмурился. — Мэгги сегодня не в духе.

— Она тоже нервничала, хотя ее и не вызывали в суд. В конце концов она находится в постоянном напряжении из-за Кейта.

— Наверное, Рок явится к ней с визитом. Вот увидишь, она сразу засияет от счастья! — Он взглянул на сидевшую в стороне Ливи. — Надеюсь, он будет держаться подальше от тебя. У тебя и так хватает неприятностей.

Ливи даже не взглянула на него. Она протянула руку и сорвала толстую травинку. «Жуй, это успокаивает нервы… Притворяйся, что тебе нет дела до Рока, до того, что его тень неизменно рядом с тобой…»

Стоял ранний вечер, когда Ливи вернулась в Ларн, чтобы собрать вещи.

Дом показался ей маленьким и чужим посреди излучающего покой сада. Внутри было тихо и пусто, дверь в спальню миссис Стар была приоткрыта.

Ливи заставила себя пройти по коридору и заглянуть в комнату. Все вещи, принадлежавшие этой строгой, неуступчивой женщине — семейные фотографии, дрезденский фарфор, занавески на окнах — исчезли. Комната выглядела голой и холодной, будто в ней долгое время никто не жил.

Саймон сказал Ливи, что сам заплатит миссис Стар, и предлагал поинтересоваться на почте: не хотел бы кто-нибудь помочь ей по хозяйству. Но Ливи отказалась, объяснив, что сама этим займется, как только немного придет в себя.

Она медленно прошла наверх, ощущая под рукой гладкую холодную поверхность перил, достала из шкафа чемодан и направилась в спальню. Она выдвигала ящики, механически отбирая необходимые вещи. Один раз остановилась и с изумлением огляделась, по-новому увидев эту очаровательную комнату в серо-зеленых тонах.

«Как давно меня здесь не было!» Этим утром она одевалась тут, чтобы идти в суд, но с тех пор, казалось, прошла целая вечность…

Солнце бросало яркие блики на зеркало, видневшееся через открытую дверь в комнату Клайва. Резко отвернувшись, Ливи подошла к кровати, бросилась на серое стеганое шелковое одеяло и уставилась в потолок.

И здесь, в этой тихой комнате, ей не удавалось избавиться от мыслей о Роке. Он снова сквозь море лиц смотрел на нее и уходил прочь.

По иронии судьбы именно благодаря Року Ливи познакомилась с Клайвом. Накануне разлучившей их ссоры они обедали вдвоем в ресторане. Клайв сидел за соседним столиком. Рок поздоровался с ним и предложил Ливи пригласить его на кофе.

— Он из нашей деревни, — объяснил он.

Клайв принял приглашение, и они познакомились. Мужчины много лет не встречались, и между ними завязалась оживленная беседа.

— Я обливаюсь потом на рынках Дамаска и, рискуя попасть под случайную пулю, веду репортажи о том, как низвергнутый восточный набоб выстрелами пробивает себе путь из дворца, а ты в это время сколачиваешь состояние на изготовлении миленьких чайных чашечек! Ничего не поделаешь, каждому свое. Ну, как идут дела?

— Великолепно! — откликнулся Клайв. — Мы развернули широкий экспорт.

— Стоит посмотреть на его мастерские в Ардене, — обратился Рок к Ливи. — Он сломал старое чудовище, оставшееся еще от прадедушки, и незадолго до моего отъезда возвел новые мастерские: красный кирпич, стекло и повсюду цветочные клумбы. — В его живых голубых глазах сверкнула насмешка. — Кажется, это называется «пускать прибыль в дело».

— А почему бы тебе не привезти мисс Фарленд на экскурсию? — предложил Клайв.

Они назначили день.

Но ей не удалось побывать в Ардене вместе с Роком. Этому помешала ссора — последняя и самая яростная.

Ссорились они всегда по одному и тому же поводу. «Легион Рока» — так называла она тех молодых, привлекательных, умных женщин, с которыми Рок знакомился во время своих многочисленных поездок и которые впоследствии неизменно объявлялись в Лондоне, разыскивали его и бывали представлены Ливи. Англичанка с короткими вьющимися волосами, которая работала в гонконгской газете; прелестная полуиндуска из Калькутты, которая помогла ему в трудном деле; мрачная молодая женщина-юрист из Стамбула…

Встречаясь с Ливи, они бросали на нее оценивающие взгляды, в которых сквозило любопытство, приводившее ее в бешенство. В их манере общения с Роком присутствовал едва заметный оттенок собственничества, который беспокоил ее еще больше от того, что они были так умны, а она сама — так не уверена в себе.

Ничего не скажешь, Рок относился к ним всем с одинаковым ни к чему не обязывающим дружелюбием, но от этого Ливи было не легче. Она знала представительниц своего пола и верила в то, что умная женщина всегда добьется того, чего хочет. Любая из этих девиц была в полной мере наделена оружием, которое позволяло ей увести Рока от нее, Ливи, а ее собственных сил было недостаточно, чтобы удержать его.

Все ее радужные представления о любви разбились в тот последний день, когда он отложил их свадьбу ради важной поездки. Его должны были послать в Рим. Сначала Ливи возражала, потом постаралась понять. Рок боролся за первое место в той беспощадной профессии, где редактор выступает в роли дрессировщика, а репортер — медведя, танцующего под удары хлыста. Поэтому она поцеловала его и отпустила. Впоследствии она узнала, что с ним вместе в Рим ездила девушка-фотограф и что, выполнив порученное задание, они вдвоем уехали в Париж в связи с нашумевшим делом о клевете.

Ливи была гордой и рассердилась, Рок был вспыльчив и тоже горд.

— Бога ради, я же не приглашал ее прогуляться в Рим! Шеф распорядился, чтобы она приехала туда из Кувейта, потому что она очень хороший фотограф.

— И она уцепилась за эту поездку обеими руками!

— Она действовала в соответствии с его распоряжением. Если бы ты потела в таком паровом котле, какой представляет из себя Кувейт, ты бы тоже уцепилась за возможность провести неделю в Риме.

— Разумеется, — не сдавалась Ливи. — Именно поэтому я так хорошо ее понимаю. Надеюсь, ты приятно провел время!

— Я работал! — закричал он.

— Ну и прекрасно, продолжай работать! Но я ради тебя не собираюсь откладывать свадьбу, каковы бы ни были распоряжения твоего шефа! Чтобы ты мог прямиком отправиться в Париж с какой-то… какой-то…

Ей казалось, что она до сих пор чувствует на своем плече его железную хватку: он тряс ее, а его рыжие волосы сверкали в свете люстры.

— Мне впору возненавидеть тебя!

— Прощай, Рок Хэнлэн, — зло бросила она, пытаясь высвободиться. — Когда-нибудь ты напишешь об этом книгу! Назови ее «Свободный мужчина с высокими помыслами».