Энн Мэйбери - Шепот в темноте

Только когда он вышел, хлопнув дверью с такой силой, что содрогнулись стены, издевательская маска слетела с ее лица. Она осталась наедине с тем горестным фактом, что плохо справилась с ситуацией. Она знала, как Рок ненавидел ее замысловатые насмешки, которые ей самой казались незаменимыми, если надо было скрыть свою боль. Теперь, когда было уже поздно, она готова была прикусить себе язык.

Тогда она так и не смогла преодолеть своего недоверия и заставить себя написать ему или позвонить, сказать: «Давай забудем!»

Сейчас, став мудрее, она поняла, что во всем была виновата ее неуверенность в нем. Ей казалось, что его надо держать на привязи, иначе его уведет одна из его интеллектуальных красоток. Теперь-то она понимала, что должна была верить ему, должна была знать, что именно к ней, Ливи, стремился он, выполнив очередное задание!

Вскоре после их разрыва Рок бросил работу и объявил друзьям, что уезжает путешествовать по Среднему Востоку.

Часы на стене пробили половину. Ливи поднялась на кровати и несколько минут сидела, смотря прямо перед собой.

Почему Рок вернулся в Арден, да еще в такую минуту? Было то случайное совпадение? Или его привело сюда любопытство? Воспоминание о мимолетном взгляде на рыночной площади подсказывало, что почти наверное то была не любовь…

Она закрыла чемодан и отнесла его вниз. Потом прошла в гостиную и включила свет. Шторы на окнах были подняты, но она уже не боялась глаз, которые могли наблюдать за ней из сада.

Большая уютная комната радовала взгляд яркостью летних чехлов из зеленого и белого ситца. Центральное место в ней занимала коллекция редкого дорогого фарфора. Только миссис Стар разрешалось дотрагиваться до нее и стирать с нее пыль… Клайв ценил коллекцию, но не любил ее…

Ливи с болью отвернулась от этой красоты и поймала уголком глаза блики света на позолоченной раме. Смотреть на картину не хотелось, но она все равно взглянула и вздрогнула, испытав ожидаемое потрясение.

Картина была выполнена художником, неизвестным в ту пору, когда отец Клайва приобрел ее, но за двадцать лет, которые прошли с того времени, достигшего вершин славы. На вспаханном поле был изображен мужчина, наблюдающий за восходом солнца. Традиционный сюжет, но краски, казалось, были брошены яростной рукой — пурпурное небо и темно-коричневое поле, мужчина с взъерошенными ветром рыжими волосами, носом с горбинкой, большим ртом и блестящими глазами. Он чем-то напоминал Рока: большой, как скала, крепко сбитый, с загорелой кожей. Этот мужчина и мог быть Роком…

Ливи отвела глаза.

Сколько она пережила с тех пор, когда работала в Лондоне! Сколько тогда было честолюбивых планов! Ей хотелось стать заведующей физиотерапевтическим отделением в крупной больнице. Была у нее и другая, более затаенная мечта — мечта о замужестве.

В ее жизни были мужчины, но сердце оставалось холодным до тех пор, пока не появился Рок. Он заполнял собой гостиную ее маленькой квартирки в Фулхэме, знакомился с ее друзьями, возил ее по театрам. Однако она никак не могла избавиться от чувства, что он принадлежность другого мира, мира с другими мерками и правилами поведения. Она не могла до конца поверить в реальность происходящего, слишком боясь потерять это.

Как тихо было в доме! Но не успела она подумать об этом, как раздался телефонный звонок.

Подняв трубку, она услышала:

— Миссис Беренжер?

— Да.

— Говорит Гай Глейзер. Вы меня помните? Я — корреспондент «Эха Линчестера»…

— Помню, мы как-то встречались. Но чего вы хотите? — настороженно перебила она. — Я не даю интервью, поэтому не пытайтесь…

— Нет, нет. Я звоню совсем по другому поводу. Это очень важно. Вы не могли бы встретиться со мной на Делхэнгер-лейн минут, скажем, через десять?

— Нет, не могла бы. А сейчас…

— Подождите, миссис Беренжер, не вешайте трубку. Я не собираюсь выуживать у вас информацию, моя газета не имеет никакого отношения к этому звонку.

Ливи не настолько хорошо знала голос Гая Глейзера, чтобы с уверенностью сказать, что говорит именно с ним. Кто-нибудь вполне мог прикинуться им, чтобы получить информацию из первых рук.

— Послушайте, миссис Беренжер, я понимаю, что вам кажется подозрительным и сам этот поздний звонок и мое предложение встретиться, но, поверьте, может быть, это единственный бескорыстный поступок за всю мою журналистскую практику! Пожалуйста, приходите…

— Если вы хотите что-нибудь сообщить мне, вы можете сделать это по телефону, — проговорила она с твердостью в голосе.

— Но в том-то и дело, что не могу! Я хочу сказать… о Боже, как мне объяснить вам? — Очевидная искренность его отчаяния решила дело.

— Хорошо, мистер Глейзер. Я приеду и встречусь с вами.

— Неужели правда? Не забудьте, Делхэнгер-лейн закрыта для проезда — там прорвало водопровод и его до сих пор не починили. Но я встречу вас у ворот фермы Фоули.

Он повесил трубку. Она с опозданием осознала, что без машины не сможет спастись бегством, если таковое станет необходимым.

Только пробираясь через редкий березняк, который вел к Делхэнгер-лейн, она поняла, что могла бы доехать на машине до вершины холма, а оттуда уже спуститься пешком. Это лишний раз доказывало, как замедлилось ее восприятие после пережитого пять дней назад шока. Но возвращаться было уже поздно.

Ливи быстро шла по дороге, на которой пятна лунного света чередовались с густой тенью. Один раз она тревожно вздрогнула, услышав крик с шумом поднявшейся в воздух лысухи, которую она нечаянно вспугнула. Тени деревьев, длинные и прямые, падали на дорогу.

Уже подходя к Делхэнгер-лейн, она решила идти осторожнее, чтобы оставаясь незамеченной, убедиться в том, что ожидающий ее человек — действительно Гай Глейзер. Приближаясь к воротам фермы, старалась ступать бесшумно и держалась в тени.

Вдруг она заметила на дороге машину с включенными фарами. Ливи остановилась, чтобы как следует рассмотреть человека, прислонившегося к передней дверце. Невысокого роста, бочкообразный, это был несомненно Гай Глейзер.

— Миссис Беренжер?

Должно быть, у него радары вместо ушей, если он смог расслышать ее шаги, подумала она.

— Почему вы сказали мне идти пешком, если знали, что начало дороги открыто для проезда?

— Потому что не хотел привлекать внимание к вашему присутствию здесь. У вас очень приметная машина, вы же знаете?

Машину купил ей Клайв. Он сам выбрал эту модель, считая, что у нее красивые форма и цвет — как раз для женщины.

— Теперь, когда я здесь…

— Садитесь, пожалуйста! — Дверца машины была открыта, и он почти толкнул ее на сиденье. Потом обежал кругом и сел за руль.

Ливи тут же схватилась за ручку дверцы, но машина тронулась, мгновенно набрав скорость.