Ростислав Самбук - Жаркий июль

- Как - что? Поехали...

- Это ясно. Что они вам сказали?

- Нарушение... Едут к месту нарушения. Расследовать аварию.

- А вас не удивило: автоинспектор и без транспорта?

Куделя неопределенно пожал плечами.

- Припомните, пожалуйста, - попросил я, - о чем вас расспрашивал автоинспектор.

- Я же говорил: куда еду, зачем...

- На сколько, - уточняю.

- Да.

- И о семье... Почему один едете?

- Откуда вы знаете?

- Догадываюсь. И вы рассказали, что едете дней на десять покупаться в море, что жена по каким-то причинам не смогла составить вам компанию?

В глазах Кудели - откровенное любопытство.

- Вы говорите так, будто сидели рядом в машине. Он еще допытывался, не приедет ли ко мне жена и не собираюсь ли я звонить ей.

- И что же вы ответили?

- За десять дней не успеет соскучиться.

- А он?

- Что супруг не следует баловать.

- А потом попросил свернуть с шоссе?

Мне уже ясно, что Куделю спас только случай. Но какой?

- Да, на развилке. У речки лесок и проселочная дорога. Они хотели, чтобы я их за три километра подбросил.

- А вы не согласились?

- Вообще должен был это сделать, но как раз туда машина сворачивала, и я остановил ее. Зачем мне время терять: пустой газик туда шел.

- И как они реагировали на это?

- А никак. Пересели на газик и поехали.

- А вы своей дорогой?

- Да. И тут меня снова останавливают. Километров через десять пятнадцать. Еще удивился: зачем столько автоинспекторов?

Я подумал и спросил:

- А где сидел второй, в штатском?

- Как - где? На заднем сиденье.

- За вами или справа?

- За мной. Однако какое это имеет значение?

Что я мог ответить инженеру Куделе? Что он родился в рубашке, "дружинник", сидевший сзади, уже приготовился оглушить его?

Но где они достали милицейскую форму?

Я знал, что все равно сейчас не отвечу на этот вопрос, в конце концов не только на этот.

- Особые приметы? - с надеждой спросил я.

Инженер только покачал головой, и вид у него был такой, словно извинялся за недостаточную наблюдательность. Не знал, как уже помог мне и какие последствия для дальнейших розысков будут иметь его показания.

Мы поехали на место происшествия.

4

В кабинете Каштанова сидел полнолицый розовощекий мужчина в роговых очках. Я знал его: следователь прокуратуры Иван Яковлевич Дробаха, и его присутствие в кабинете полковника означало, что теперь мне придется работать под прокурорским надзором. Впрочем, так оно и должно быть: расследованием убийств занимается непосредственно прокуратура, а в том, что неизвестные преступники убили Евгена Максимовича Бабаевского, теперь не было сомнений: труп инженера мы нашли в лесочке неподалеку от дороги, на которую бандиты направили Куделю.

События в Запорожье разворачивались быстро.

Куделя показал нам перекресток, до которого довез двенадцатого июня мнимых автоинспектора и дружинника. Справа от трассы к птицефабрике тянулся проселок, его проложили вдоль лесополосы, а метрах в трехстах от шоссе начинался небольшой лесок. Деревья росли по обеим сторонам проселка. Место было довольно пустынное, машины ходили редко, только до птицефабрики.

Мы с Куделей вернулись в Запорожье, и вечером начальник областного угрозыска провел какие-то сложные переговоры, в результате которых на следующее утро в лесочек прибыли два взвода солдат, вооруженных миноискателями, щупами и лопатами. Работать им долго не пришлось: часа через два труп Бабаевского был найден. Бандиты спешили и едва забросали его землей. Дробаха смотрел на меня доброжелательно. А Каштанов был почему-то в плохом настроении: лишь кивнул в ответ на мое приветствие.

Я сел возле следователя. Против работы с ним трудно было возражать: человек безусловно умный и опытный, правда, говорили, что он чрезмерно рассудителен, даже тугодум, но я надеялся, что мы найдем общий язык.

Как бы в ответ на мои мысли Дробаха сказал:

- А вы молодец, Хаблак, быстро вышли на след.

Конечно, всегда приятно слышать похвалу, но сейчас я не мог согласиться с Дробахой.

- Какой след? - возразил я. - Для оптимизма пока нет оснований.

- Ну, ну... - Дробаха поднял над столом руку, и я почему-то подумал, что следователь, наверное, должен иметь более крепкую и жесткую руку. У Ивана Яковлевича она была белая, пухлая, даже холеная, с аккуратно подстриженными ногтями, и я на всякий случай спрятал свои руки под стол. Я слежу за собой, но, вероятно, мне далеко до образцовой ухоженности Дробахи.

- Ну, ну... - повторил следователь, - сделано много, и я поздравляю вас с успехом. Главное: мы знаем, что бандитов двое и что они убили Бабаевского.

- И все.

- Вы так считаете?

Конечно, я так не считал, однако какое-то внутреннее сопротивление не позволяло мне согласиться с Дробахой, и я кивнул.

Следователь перегнулся ко мне через стол.

- А милицейская форма? - спросил он. - Один из них выдавал себя за инспектора ГАИ, но ехать в Киев в форме не мог.

Я понял, куда клонит следователь, и был готов ответить на этот вопрос.

- Инженер Куделя утверждает, что у бандитов не было вещей. Тут могут быть два варианта. Во-первых, подыскав место в лесочке, они заранее выкопали яму, замаскировали ее и здесь же оставили свои вещи. Во-вторых: возвращаясь в Киев, заехали куда-то, и один из них переоделся. Лично я склоняюсь к первой версии.

- Несомненно, - подтвердил Дробаха. - У них все было детально продумано, и бандиты вряд ли допустили бы ошибку. Милиционера за рулем могли бы заметить, даже задержать. Подозрительно: сержант милиции за рулем "Волги" с киевским номером. В Запорожской области. Запоминается, а это им ни к чему.

- Ни к чему, - согласился я. - Убив и закопав Бабаевского, бандиты отъехали куда-то в чащу, где один из них переоделся. Потом переклеили фотографию на водительских правах Бабаевского, подделали на ней печать и двинулись обратно.

- Зарыв где-то милицейскую форму.

- Возможно.

- Что говорят эксперты? - вмешался наконец в разговор Каштанов.

Я сразу сообразил, чего хочет полковник.

- Бабаевский убит ударом тяжелого металлического предмета по правой стороне затылка. Удар нанесен с огромной силой. Раздроблены черепные кости. Били слева направо, вероятно, убийца левша.

Каштанов кивнул, и я понял, что он не нуждается в объяснениях.

- Загляните в картотеку, - приказал он, - может, найдете левшу с челкой.

Дробаха потер ладони и заговорил мягко, словно все это не возмущало его. Мне не понравилась манера следователя, лишь потом дошло, что у него такой характер, точнее, привычка, и даже о вещах мерзких не говорил жестко и с возмущением.

- Следовательно, мы можем представить себе картину преступления. Бандиты остановили за Мелитополем "Волгу" Бабаевского. Преступник в милицейской форме сел рядом с водителем, другой - за ним. Во время поездки, то есть в течение пятнадцати - двадцати минут, узнали, что Бабаевский едет в Крым на две недели, и не в санаторий или дом отдыха, куда могли бы случайно позвонить родители убитого или сотрудники. Это устраивало бандитов, и они приказали Бабаевскому свернуть на проселок к птицефабрике. Здесь, выбрав удобный момент, попросили остановиться и убили его. А дальше товарищ Хаблак довольно ярко нарисовал картину.