Ростислав Самбук - Жаркий июль

- Если в картотеке не найдем левшу с челкой, не знаю даже, за что зацепиться, - сокрушенно сказал я. - Единственное, вещи Бабаевского. Японский магнитофон.

- Точно, - согласился Каштанов. - Прошу заняться магнитофоном, капитан Хаблак. Кажется, аппарат был испорчен, и Бабаевский собирался исправлять его.

Дробаха подышал на кончики пальцев, будто хотел согреть их, и вставил:

- По крайней мере, здесь есть какая-то перспектива. Правда, займитесь магнитофоном, а я - картотекой.

В городе было несколько магазинов, где принимали на комиссию радиотовары. Идя в первый из них - на Крещатике, - я думал, что, наверное, эта наша магнитофонная версия лопнет как мыльный пузырь. Не такой он дурак, этот лысый убийца, чтобы ждать, пока продадут магнитофон. Да еще и неисправный. Сходит раньше в мастерскую. Он находился в Киеве больше недели, пять дней слонялся без дела, ожидая, пока придут деньги в сберкассу, - мог не торопясь подыскать покупателя магнитофона. Предварительно починив его.

Я представил себе, какой страх колотил в эти дни лысого бандита и его напарника. Ведь рассчитывали сразу получить деньги в магазине... Молодец бухгалтер, не отступила от инструкции и этим хоть немного спутала карты преступникам.

Но ведь, одернул я себя, потряслись немножко, а теперь-то все прошло, и ловить их вам, капитан Хаблак, еще черт знает сколько.

По крайней мере, надо разослать по областям ориентировку. Может, за что-нибудь и удастся зацепиться.

Кроме того, я был уверен, что этот лысый бандит (а судя по всему, он был главарем, другой, с челкой, простой исполнитель) не остановится на одном преступлении. В нем чувствовался размах, он мог предвидеть на много ходов вперед, - такой вряд ли ограничится деньгами за "Волгу". Это также давало какие-то шансы, но надеяться на них я не имел права: мое задание как можно быстрее задержать бандитов, чтобы предупредить их следующие преступления.

Когда-то майор Худяков долго и нудно поучал нас, как именно должны ежедневно вести себя работники милиции: ни на секунду не забывать, что мы стоим на страже закона, быть пламенными патриотами, честными, преданными, вежливыми и т. д. и т. п. А я думал, что, кроме всего этого, мы должны иметь хорошую порцию злости. Да, именно злости - без нее я не представляю себе нашей профессии. Хороших людей мы не разыскиваем, имеем дело с хулиганами, преступниками и бандитами, тут добрым быть противопоказано, тут кто кого, и ставка иногда - жизнь. Я знал, что поймаю убийц Бабаевского, не могу, просто не имею права не поймать. Какой же из меня тогда сыщик!

В магазине на Крещатике продавались два японских магнитофона. Один был сдан на комиссию одиннадцатого июня, другой - через три дня гражданином Васильковским. Записав его адрес и выяснив, что после двенадцатого июня тут не продано ни одного японского магнитофона, я поехал в другой комиссионный магазин на бульваре Леси Украинки.

Здесь продавались три "японца" фирмы "Sony". Однако все они были сданы на комиссию до тринадцатого июня.

Я поговорил с симпатичным парнем - продавцом и узнал, что японские магнитофоны можно отремонтировать только в двух мастерских. Одна из них находилась неподалеку; решил направиться туда, прежде чем продолжить свой не очень-то и перспективный марафон по комиссионным магазинам города. Но оказалось, что поступил правильно, потому что уже через четверть часа точно знал, что лысый бандит побывал в мастерской. Мне сообщили даже фамилию вероятного покупателя магнитофона.

А произошло это так.

Приемщик мастерской в ответ на мой вопрос, можно ли отремонтировать японский магнитофон, только тяжко вздохнул и лаконично ответил:

- Смотря что...

- Что-то неладно со звуком.

Приемщик ощупал меня внимательным взглядом.

- Принесите, - неохотно сказал он. - Только предупреждаю, запчастей нет.

Я показал ему удостоверение, и приемщик сразу стал значительно любезнее. Открыл дверь и пропустил меня в комнату, заставленную радиоприемниками, радиолами, проигрывателями и магнитофонами. Придвинул мне стул, а сам примостился рядом на ящике. Смотрел выжидательно.

- Припомните, не приносили ли вам после двенадцатого июня магнитофон фирмы "Sony"? - попросил я.

- Приносили, - ответил он, не раздумывая.

- Кто и когда?

- Шестнадцатого. Подождите, шестнадцатого или семнадцатого, я не помню. Я еще связал его с Федором. - Посмотрел на часы. - Скоро придет Федор, он вам точно скажет.

- Помните этого клиента?

- Тут знаете сколько проходит.

- Может, хоть немного.

- Нет, не припомню.

- Прическа? Брюнет, блондин, рыжий?

- Кажется, лысый. Однако утверждать не могу. Вон Федор идет, поговорите с ним.

Федор, длинноносый брюнет лет тридцати, отнесся ко мне недоверчиво. Уставился тяжелым взглядом, и я подумал, что от его глаз вряд ли что-нибудь укроется.

Это меня устраивало: в нашей профессии лучше иметь дело с людьми хотя и недоверчивыми, но наблюдательными, чем с простодушными болтунами, которые наговорят вам все, что угодно, лишь бы угодить.

- Товарищ из милиции, - представил меня приемщик, - интересуется "японцем", которого ты ремонтировал. Дней десять назад - звук плавал, помнишь?

- Сделал все, что мог, и должен работать, - ответил Федор категоричным тоном.

- Да, мне говорили, что вы хороший мастер, - сделал я попытку добиться его расположения. - Но меня интересует не магнитофон, а его владелец.

- Клиент как клиент.

- Помните его? Опишите.

Федор на несколько секунд задумался.

- Лысый, горбоносый и ушами шевелит, - ответил он. - Морщинистый. Я еще подумал: морщины не по годам.

Все совпадало: я шел по следам лысого бандита, но он опережал меня приблизительно на две недели, а в наш век прогресса, когда из Киева до Хабаровска можно добраться меньше чем за сутки, этот фактор со счетов не сбросишь.

И все же я знал, что лысый мог наследить. Где-нибудь обязательно ошибется.

- Быстро отремонтировали магнитофон? - спросил я.

- Что там делать... В тот же день. Клиент очень просил: и так, говорит, загулял в Киеве, надо домой.

- Откуда же он?

- А мне не все ль равно...

- Жаль, очень жаль...

Федор внимательно посмотрел на меня.

- Что он натворил? - блеснул глазами. - Вижу, вам очень хочется взять его за шиворот.

От этих ребят не было смысла таиться, и я объяснил:

- Бандит. Бандит и убийца.

- Ого! - воскликнул Федор. - А я бы никогда не подумал. Так себе, озабоченный жизнью человечек. Деньги, говорит, потратил и хочет магнитофон продать. Еще мне предлагал. На сотню меньше комиссионной цены.

- Почему же не купили?

- Я что, деньги сам печатаю? Знаете, сколько "японец" тянет?

- Знаю, но ведь на сотню дешевле.

- Мы мастера, - вдруг даже вскипел Федор, - а не спекулянты! Погодите, он же, по-моему, с Кошкиным Хвостом связался. А Кошкин Хвост своего не упустит.