Иван Цуприков - Афера

Кругом тишина. Внимательно осмотрел забор, заросший кустарником, и решился перебежать к нему. Остановился — тишина. Звонкая тишина. Двинулся дальше. Проем в заборе нашел быстро. Он огромный, в рост среднего человека и широкий. На той стороне — никого. Бревна местами упираются в забор, но это не мешает передвигаться дальше, между забором и «стеллажом» из сухих, местами крошащимися под ногами остатков дерева. Идешь как по норе, то поднимающейся на метр-полтора вверх, то опускающейся до самой земли.

Раз-два-три — перебегает Валентин по бревнам вверх, нагибается и, проползая в узкую щель между кругляками, быстро спускается вниз — раз-два-три. Теперь опять вверх, потом вниз, а вот тоннель, удаляющийся вглубь «стеллажа». Валентин с легкостью пробирается по нему — и замирает.

Панорама лесопилки завораживает своей натуральной красотой развалин, руин… моста между тем миром эпохального развития лесной промышленности, со сверхплановыми рубками лесов в погоне за показателями, и нынешним миром кризисов, полным развалом старого, с обнажением всех гноящихся болячек общества: мошенничества, грабежа и разбоя, финансовых мыльных пузырей…

И как у Валентина сейчас чесались руки вскрыть хоть одну из этих болячек! Он обязательно это сделает, возьмет на мушку Зему, Клеща или Ежа, если они тут, и нажмет на курок, чтобы эти гниды, как ржавчина, больше не уничтожали своей коррозией их жизнь.

Где же Михаил? Куда же это он запропастился? Ведь договорились же… У трактора, от которого остались только остов и несколько гусеничных лент, его нет. Может, спрятался в развалинах сарая? А может, в тех горах мусора из проволоки, бревен, гнилых досок и ящиков? Все может быть, но Валентин понимал, что торопиться и сразу же открыто приступать к поиску друга нельзя, и причин этому может быть много.

Валентин притаился. Бездействие начинает угнетать. Вокруг — ничего, что могло бы заинтересовать его внимание: ни двух— или трехэтажное здание лесопилки, ни мастерские с малыми окнами-дырами, сделанными, скорее всего, для вентиляции. Вход в это здание, видно, находится с той стороны, машинально отметил Валентин.

Он закинул на плечо ремень обреза и, аккуратненько проверив работу затвора винтовки, взяв ее на перевес, перебежал к трактору. Потом — к зданию, замер. Тишина. Прокрался к углу здания — тишина, перебежал к его торцу и у самого угла обо что-то споткнулся…

— Здравствуйте, Валентин Васильевич Носов. Откройте глаза, хватит прикидываться, что вы без сознания, — женский голос нудно, без перерыва, как громкая капель с проржавевшей водяной трубы, начинал раздражать сознание. — Валентин Васильевич Носов, Валентин Васильевич…

Валентин открыл глаза, хорошо, свет не яркий, а тусклый, можно все рассмотреть не щурясь. Кто это передо мной, — о, батюшки, сама госпожа Татьяна.

— Ну, вот и прекрасно, а то мы так долго вас ждем здесь, так соскучились. А где же ваши друзья?

«Вот бестия, — подумал Валентин, — лучше делать вид, что еще не пришел в себя», — но тут же напрягся, как бы сопротивляясь каким-то силам, поднявшим и усадившим его на что-то. На ящик, понятно…

— Так вы из тех, кто ищет правду?

Валентин, услышав вопрос Татьяны, кивнул головой.

— А где же остальные мушкетеры — Михаил Иванович Трубецкой, Константин Ефимович Самохин? — Татьяна стояла от него метрах в двух и внимательно смотрела ему в глаза, словно пытаясь поймать в них ответ на свои вопросы.

— Они вас ждут около банка, — со вздохом сказал Валентин.

— Хм-м, что-то я вам не верю, Валентин Васильевич, ведь сегодня воскресенье, а в воскресенье, согласитесь, банк не работает. Так?

— Вы меня тогда вычислили? — Валентин приподнял голову и посмотрел в лицо этой приятной на вид женщине.

— Конечно, Валентин Васильевич. Конечно. Ваша легенда нам очень понравилась, и мы, конечно, повелись. Ой, как повелись! И давай на ваш диктофон в телефоне нашептывать все наши тайны! — Голос у Татьяны начал срываться. — Мы такие дураки, прямо, да… Ой, — и она быстро подойдя к Валентину, со всего размаха ударила его ладонью по щеке. — Приятно, да?

— Вы мне токо не очен портитэ товар, — раздался из глубины помещения грубый мужской голос с ярко выраженным акцентом.

— Выйдите пока, Еж, угости человека хорошей сигарой, — сказала Татьяна, стоящему сзади Валентина человеку. — Так вот, уважаемый Валентин Васильевич, ваши страдания по выплатам кредита в этом городе закончились. Здесь вашу задолженность будет теперь погашать ваша родненькая любимая женушка.

Услышав это, Валентин в это же мгновение почувствовал резкую тяжесть в груди. Хотел тут же вскочить и размазать Татьяну о стены здания, но сила, удерживающая его сзади, так и не дала этого сделать.

— Вот как мило, — прошипела по-змеиному Татьяна. — А вы будете теперь платить кредит не здесь, а где-нибудь в горах древнего Кавказа, работая шахтером или камнетесом. Здорово, да? — Татьяна приблизилась к Валентину, присела и засверлила его своими черными глазами. — Если не хотите, то можно все вернуть на свои места. Да-да, вернетесь к родной женушке, ну, немножко раненым, нам ломать вам кости ни к чему, а то не сможете продолжать государству возвращать взятый для меня кредит вместе с процентами. Но подпишете с нами своего рода контракт — молчать, а не то язык отрежем. Только не как ваш благодушный помощник Иван Иванович Иванов. Да-да, Валентин Васильевич, это тот, который мой договорчик стянул и вам передал, а вы его подделали и с ним — в прокуратуру… Так вот он — раб. РАБ!.. Теперь будет кирпич производить на Кавказе, так как получил за этот поступок пожизненное заключение строгого режима. И вы хотите ему составить компанию?

— Что я должен делать? — буркнул Валентин и посмотрел в глаза стоящей над ним пантеры.

— Самую малость: вернуть нашего менеджера, которого, как я знаю, вы со своими дружками держите где-то у себя, и сейчас узнаем где, — словно кобра, гипнотизирующая свою жертву, Татьяна не сводила глаз с Валентина.

— К сожалению, нам этого сделать не удалось. Вы же сами написали, где хотите с ним встретиться — в «Мираже», но там вы встретились с банкиршей.

— Какая умница, — как бы успокоившись, вздохнула Татьяна. — Я и забыла об этом. Так где же ваши дружки, у банка?

— Вы там назначили в шесть вечера встречу с банкиршей, — ответил Валентин.

— Ну и здорово. Еж, Еж! Где наш доктор? Пригласи, а то человек что-то выходной с буднями путает.

В комнату вошла женщина в белом халате. Стоп, это не халат, а светлое серое платье, и кутается она в красный пуховичок. Во рту сигарета…

«Где-то я ее уже видел, — пытается вспомнить Валентин. — Ну где же?»

— Машенька, пусть он поспит маленько, чтобы не мешал, только не ошибись, его память нам пока еще нужна, — предупредила женщину Татьяна и вышла из помещения.