Валерия Вербинина - Где-то на земле есть рай

Парамонов покрутил головой, пытаясь уловить хоть какие-нибудь знакомые вывески. Пятна по-прежнему плясали перед его глазами, но теперь пятен этих было гораздо меньше, — верный признак того, что он приходит в норму. Прямо перед автомобилем располагался небольшой магазинчик, чья вывеска поблескивала в лучах апрельского солнца. Неимоверным усилием воли Парамонов заставил себя сосредоточиться на ней.

— «Моуп», — пробормотал он удивленно. — Что еще за «Моуп» такой? Аптека, что ли? А для чего рыба в окне нарисована? А…

И тут он закоченел. Буквы на вывеске весьма убедительно складывались в надпись «МОРЕ», которая, само собой, не имела никакого отношения к английскому языку.

Парамонов перевел взор чуть поодаль и увидел следующую сочащуюся золотом букв вывеску: «Ломбардъ». Кокетливо прибавленный в конце слова твердый знак, казалось, глумливо подмигивал ему. Тоска и ужас захлестнули Парамонова. Взгляд его заметался по улице, и всюду, куда он ни падал, на бизнесмена смотрели «Канцелярские принадлежности», «Книги» и «Гастроном «Одуванчик».

— Нет, — отчаянно вскрикнул Парамонов, — нет, я не верю, этого не может быть! Катя, проснись! Катенька!

Кто-то постучал согнутым пальцем в стекло автомобиля. Первой мыслью бизнесмена было бежать, причем куда-нибудь подальше, но оказалось, что он надежно пристегнут ремнем безопасности, причем замок яростно сопротивлялся всем попыткам Парамонова открыть его. Смирившись со своей участью, бизнесмен опустил стекло и обнаружил за ним весело улыбающуюся особу, одетую в полицейскую форму.

— Гражданин Парамонов? — осведомилась особа. — Вы арестованы!

Да-с, все именно так и было. Факт налицо: гражданин Парамонов В. П. был арестован вместе со своей сообщницей Дашкевич Е. М. возле отделения полиции, куда эта парочка прикатила на машине, украденной у гражданина Фундуклеева Ивана Ивановича, который аккурат вчера вечером заявил о ее исчезновении. Сотрудники полиции в количестве двух человек, Елизаветы Синеоковой и Павла Ласточкина, сначала сопоставили номер машины, где спали два пассажира, с номером украденной иномарки, после чего имело место удачное задержание преступников, обошедшееся даже без жертв и телесных повреждений.

Удачное? Ха! Это еще как поглядеть. Владислава Парамонова с трудом уволокли в отделение четверо оперов, срочно вызванных на подмогу, причем задержанный вопил и матерился сразу на двух языках, русском и английском. Что же до очаровательной Екатерины Дашкевич, то тут все было гораздо проще. Обошлись всего тремя операми, причем одному фурия сумела-таки расцарапать до крови щеку, а второго едва не укусила за нос. Между попытками членовредительства эта дамочка не переставала кричать:

— Вы еще пожалеете! Я гражданка Австралии! Как вы смеете! Вы не имеете права! Я требую присутствия консула! Адвокат! Адвоката мне! — Она обвисла на руках державших ее оперов и зарыдала: — О боже, какой ужасный сон! Я не хочу, я не могу больше! Пусть я проснусь, сейчас, немедленно!

— Вызовите ей доктора, — раздраженно оказал Ласточкин. — Пусть он сделает ей укол или даст успокоительного. Мне надоело слышать ее вопли!

Обмякшую и тихо всхлипывающую Екатерину увели, и на сцену вступил Владислав Петрович.

— Я не понимаю, что происходит! — с апломбом заявил он. — Это какое-то недоразумение!

— Сядьте, пожалуйста, — сухо попросил Ласточкин.

Парамонов повиновался — для того, однако, чтобы через мгновение вскочить на ноги:

— Вы обязаны объяснить мне! Я этого так не оставлю! Где я, в конце концов?

Ласточкин откинулся на спинку стула.

— В лучшем городе Земли под названием Москва, — сказал он. — Устраивает?

Однако, судя по лицу Парамонова, его это вовсе не устраивало.

— Это отделение полиции, — продолжал Ласточкин, вертя в руках ручку. — Я капитан Ласточкин, а это моя напарница Синеокова. Вы и ваша подруга Екатерина Дашкевич обвиняетесь в убийстве и мошенничестве, в преступном сговоре, а также в попытке доведения до самоубийства. А теперь сядьте!

— Что? Какое…

— Вы наделали слишком много долгов и придумали блестящий, как вам казалось, план, чтобы скрыться от кредиторов. Сначала вы подыскали подходящую жертву на роль вашего трупа, художника Алексея Роднянского. Вы обманом заставили его надеть вашу одежду и усадили в машину вместе со своими охранниками. Они не знали, что машина была заминирована, а сами вы через некоторое время привели в действие взрывной механизм, чтобы ваши кредиторы сочли вас мертвым. А когда бомба на дистанционном управлении сработала, вы решили, что все окончено, не так ли? Так вот, вы ошиблись. Для вас все еще только начинается!

— Но я…

— Сядьте, вам говорят!

В глазах Парамонова мелькнула злоба. Он сел.

— Ну хорошо, — прошипел он, — ладно. Между прочим, должен довести до вашего сведения, что у меня тоже есть в чем вас обвинить! Вы бандит!

— В самом деле? — рассеянно осведомился Ласточкин. Один из оперов поставил ему на стол сумку, найденную в украденной машине. — Ваша? — спросил он, указывая на нее.

— Нет! — мгновенно отреагировал Парамонов. — Но вы… вы похититель! О, я прекрасно понимаю ваш умысел! Вы опоили меня, привезли сюда…

Ласточкин открыл сумку.

— Похоже, у вас после пластических операций начались проблемы с головой, уважаемый, — с гримасой скуки заметил он. — Что ж, говорят, бывает.

— Вы выкрали нас с Катей! Вы… Да вас самого надо судить!

— Красть вас? — удивился капитан. — На кой вы мне дались? Откуда я мог вас украсть?

— Будто вы не знаете! Из Австралии, ха!

— Я же говорю — проблемы с головой, — вздохнул Ласточкин. — Какая Австралия, если мы почти каждый день на работе? — Он вытащил из сумки паспорт. — Ваш? — Парамонов явно собирался возразить, но Ласточкин опередил его: — Так, Парамонов Владислав Петрович… 1978 года рождения… Значит, не ваш?

Я никогда не видела, чтобы человек так странно багровел — полосами. Но тем не менее это правда: Парамонов застыл на стуле, и алые полосы на его лице чередовались с белыми. Он судорожно сглотнул, и кадык на его шее как-то криво дернулся.

— Пипец, — пробормотал он. — П…

— Конечно, на фотографии вы не слишком похожи, — продолжал безжалостный Ласточкин, — но оно и неудивительно, после стольких операций…

Тут Владислав Петрович обрел голос.

— Это не мой паспорт! — отчаянно закричал он. — Это подделка! Я же уничто… — Он побелел окончательно и замер с открытым ртом.

— Ну ничего, мы по номерочку проверим, — обнадежил его Ласточкин. — Может, и впрямь паспорт того, фальшивый. — Он сунул руку в сумку. — Что тут еще? Ага! Пиши, Лиза: две бутылки пива… загранпаспорт… — Он развернул документ. — На то же имя. Ну-ка, проверим по гражданскому паспорту… Так и есть. «20 марта 2011 года выдан загранпаспорт номер»… И номер совпадает. — Ласточкин вздохнул: — Думаете, не ваш?