Дэвид Хьюсон - Земля обетованная

Сюзанна нажала на кнопку клавиатуры, и экран ожил. На нем были фотографии, по большей части хозяйки. Сюзанна на подиуме. В телевизионной студии. Сюзанна вручает призы. Она прошла долгий путь от маленькой квартирки, где пыталась соблазнить меня за пакет документов из папки прокурора.

— Его имя? — спросила она.

— Рэдли, — сказал я. — Или, возможно, Ридли. Запамятовал. Давно это было.

— Неважно. Редкое имя. И то и другое. Что хорошо. Напечатала что-то. Очень быстро.

— Здесь есть Рэдли Стэплтон. Радист, служит на флоте. Нет, не годится. Он сейчас за границей.

— Так что? — спросил я.

— Потерпи, Бирс. Я еще не сдалась.

Она снова что-то набрала.

— Не могу найти в «Гугле» ни одного Ридли Стэплтона. А это значит, что такого человека нет в природе.

— «Гугл»? Что за место ты упомянула?

— Вообще-то есть еще одно место, которое может сделать больше, чем «Гугл». Сейчас попытаюсь.

Я смотрел на нее как неандерталец, встретившийся с Эйнштейном.

— Ничего, — сказала она, после того как постучала по клавишам.

— Ну и как мне теперь быть? — вздохнул я.

— Ты сказал, что он обещал тебе деньги?

Интересно, подумал я, что мозг Сюзанны повернулся не к тому, что осужденный убийца, возможно, нелегально выпущенный из тюрьмы, стоит сейчас в ее спальне, а к золотому тельцу.

— Он дал мне наличными двадцать тысяч. Сказал, что утром положит в банк на мой счет еще четыреста шестьдесят тысяч.

— Сейчас посмотрим…

— Но…

Я едва не закричал. На экране появился мой банковский счет. Вернее, наш счет, поскольку мы с Мириам все делали вместе, с тех пор как поженились.

Мы сидели в грандиозной спальне Сюзанны Аурелио. Ее пальцы порхали по клавишам, и на экране компьютера появились надписи.

— Нет. — Она ткнула в пустяковую цифру. — У тебя на счету меньше трехсот долларов. И так было все двадцать три года. Если бы было побольше, набежал бы процент…

— П-п-постой! У нас набралось больше восьмидесяти тысяч, до того как я попал в тюрьму. Я откладывал каждый месяц. Собирал на колледж для Рики. На будущее. Было тяжело. Мириам сердилась на меня за это.

Сюзанна развернула кожаное кресло и серьезно на меня посмотрела.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом?

— Да! Где, черт возьми, мои деньги?

— О'кей. — Она пожала обнаженными плечами. Потянула за жемчужное ожерелье и снова застучала по клавишам. — Они не хранят сведения о восьмидесятых годах. Но поскольку я твой адвокат, то собрала все, имеющее отношение к твоему делу. Стандартная практика. Так I поступаю со всеми клиентами. Вот…

На экран выскочило что-то еще. Это было похоже на перечень банковских счетов. Я узнал документ. Он был из того, реального мира.

Однако такого не могло быть.

Я увидел, что со счета снято восемьдесят тысяч. Судя по дате, это было сделано в среду, 24 июля 1985 года. Все, до последнего цента, снято с нашего общего банковского счета за день до убийства Мириам и Рики.

Этого не может быть, — сказал я, качая головой. — Я не мог бы об этом не знать. Почему мне никто не сказал? Почему, черт возьми, ты мне ничего не сказала?

— Потому что я старалась сохранить тебе жизнь, Бирс! — рявкнула Сюзанна. — В этом и состоит роль адвокатов.

Я замолчал. Сюзанна не выходила из себя без причины.

Она снова забарабанила по клавишам. На экране появился еще один документ.

Я смотрел и не в первый раз подумал, что мне это снится, что виной тому последняя игла Мартина-медика.

На экране появились два документа. Первый документ показывал, что восемьдесят тысяч долларов с нашего общего счета перешли на частный счет, который я завел в свои холостые дни. Документы были подписаны нами обоими, как и положено в таких случаях. Наши совместные сбережения, переведенные на второй счет, тут же перенеслись на другой счет, о котором я никогда не слышал.

— Это подделка, — сказал я. — Я никогда не подписывал этих документов. К тому же подпись Мириам совершенно не похожа. Если я помню правильно.

Сюзанна кивнула.

— Я провела почерковедческий анализ. Эксперты сказали, что твоя подпись на девяносто процентов подлинная. Ее подпись подлинна только на десять процентов.

— Да это смешно! Зачем бы мне понадобились эти деньги?

— Могу тебе объяснить. Ты пытался перевести их за границу. На втором чеке требовалась лишь твоя подпись.

Она показала мне письмо из банка в Лихтенштейне. Я увидел на документе мифическую птицу с остроконечными крыльями и головой дракона.

— Деньги туда так и не поступили. Они заморозили перевод в понедельник после убийства и взяли деньги в качестве компенсации понесенных расходов.

— Где, черт возьми, этот Лихтенштейн? Что такое Лихтенштейн?

— Это маленькое княжество в Европе. Между Швейцарией и Австрией. В восьмидесятых годах люди отмывали там деньги.

Я ткнул пальцем в экран. Она уставилась на палец, пока я его не убрал. Плохие манеры, понимаю.

— Я не снимал денег с нашего общего счета. Не пытался перевести их в другую страну. Я о ней даже не слышал. Кто-то подделал мою подпись, Сюзанна. Ты же знаешь это.

Она кивнула.

— Я бы оспорила, если бы это было необходимо. Почерковедческий анализ — серьезная вещь.

— Так почему не оспорила?

— О господи, Бирс! Не заставляй меня повторять одно и то же! Я пыталась сохранить тебе жизнь, и то, в чем тебя обвиняли, было чрезвычайно серьезно. Неужели ты думаешь, что это я представила в банк документ, согласно которому ты снял с семейного счета все деньги и перепел их за границу за день до убийства? Подумай сам.

Я подумал. Она была абсолютно права.

— Я старалась представить тебя как хорошего, ответственного мужа и отца, — продолжила Сюзанна. — Но говорить об этом перед судом присяжных — значит внушать им сомнения, которых и так было уже в избытке. Кстати, если бы даже они поверили в то, что эти подписи подделка, что бы это тебе дало? Это был настоящий банковский счет. Кто-то открыл его. Если я не ошибаюсь…

Она снова забарабанила по клавишам. Что-то выскочило на экран. Я снова увидел логотип с фантастической птицей и ряд цифр.

— Это до сих пор здесь.

Даже финансовый кретин вроде меня мог прочитать то, что было на экране. 2 июля 1985 года, за три недели до гибели моей семьи, я, оказывается, открыл счет и положил на него двести долларов. С годами эта сумма уменьшилась до тринадцати долларов и пятидесяти центов. Думаю, Лихтенштейн или как там его до сих пор надеется.

— Это означает, что нас кто-то заказал.

— Кто? — спросила она.

— Не знаю! В этом должны были разобраться копы!

Слова выскочили сами собой.

— Ты сам был копом, — напомнила она. — Если кто-то и способен был предотвратить это, так это ты. Прав ты или нет — думаю, что прав, — но я почувствовала, что нам бы это принесло больше вреда, чем пользы.