Вадим Россик - Страна падонкаф

Похищенная в Мухачинске в конце августа девушка, Екатерина Никитина, пока не найдена. Видео, появившееся в интернете, на котором девушка якобы находится в соседней области у родственников, оказалось сфабрикованным. Следствие продолжается».

Ну действительно! Разве мухачинцам не пополам, что там с какой-то Катькой Никитиной приключилось? Как заныкалась, так и обратно найдется. Хватит унывать! Давайте жить со вкусом! По приколу! Лучше какой-нибудь фуфлыжный концерт смотреть.

Вечером на «Сметане» собрались: Димка Шатров — он всегда весел. Всегда. С ним скромный Карен Мовсисян, Щекотруров с Фрязиной. Особые приметы Фрязиной: на коленях ссадины. Сегодня Щекотруров: «муры-муры!», а Фрязина: «фы-фы!» Жирная крошка Курицына, ее целлюлитная подружка Прогонова, опять чем-то озабоченный Калимуллин с вечно побитым Васей Збродовым. Кучка Лёниных птушниц-поварих судачит на самой дальней лавочке. Самого Лёни-трансвестита нет. Так же, как и Мандинго. На трубе сидит хмурый Витас в траурной компании Артема Мостипана. Кто в курсе, поглядывают на Артема с любопытством, сочувствием и опаской. Вдруг смерть — это заразно? Валерик халтурит до седьмого пота у Зеленого базара. Даже охрип. Уикэнд начался. Народу на базаре море. Хоть и под закрытие. Толпу на «Сметане» добровольно взял под охрану Леша Лябин, вооруженный пластмассовым пистолетом. Дурень дрейфует вокруг двора, громко ведя счет своим шагам. До двадцати одного. Потом начинает считать сначала. Все курят, грызут семечки и общаются. Фильмы, диски, игры… Птушницы пьют джагис — коктейль «ягуар».

Ветер уже холодный. Народ зябко ежится и вытирает носы. От металлки опять несет. Запах большой химии. Гавайские аборигены с цветочными гирляндами на шеях сдохли бы в течение часа. Дети Мухачинска только сплевывают на землю горькую слюну и весело балаболят. Анекдоты, приколы…

Они пришли. Плохие парни ходят в черном. Димас и Леха слегка подшофе. Такой уж клиент щедрый попался — не тот, для которого копали могилу, а другой, который оплачивал. Шеф вообще-то не разрешает пить на работе, но тут сделал исключение. Дорогущий коньяк «Хеннесси» от дорогущего заказчика! Какой-то мухачинский крутик папаню хоронил. Хоть и нехорошо так думать, но побольше бы таких клиентов!

Витас, как увидел фашистских землекопов, так весь сразу и ощетинился. Как дикобраз. А Леха и Димас ничего. Подошли по-человечьи, поздоровались и сели рядом. Закурили.

— Кончай, Витас, злиться на Леху, — басит Димас. — Ты же наш старый партайгеноссе. Нас и так мало осталось — настоящих арийцев.

Димас громко сморкается, вытирает руку об джинсы. Хорошо хоть левую. Леха подхватывает:

— Давай замнем наши непонятки, Витас.

Витас дуется. Ни фига себе непонятки — замахиваться на него эсэсовским кинжалом!

Леха щедрым жестом протягивает руку. Витас колеблется.

— Ну, кореш, ну, хайль, а?

«А, ладно, фиг с тобой, говнюк!»

Наконец, Витас решительно жмет Лехину руку.

— Хайль!

— Ты не знаешь, кто Игоря и Писклю замочил? — переходит к главной повестке Димас.

Новый старый соратник неопределенно водит в воздухе сигаретой.

— Есть у меня одна кандидатура, но такая странная.

— Ну, Витас, не тяни, говори! — подталкивает Леха. Мостипан тоже с интересом слушает.

Витас уже открывает рот, чтобы назвать имя, но тут…

Лущай все это дело с убийцей заранее хорошенько обсосал. Со всех сторон выходило клево. Если найти того выродка, который замочил Дашку, авторитет Лущая среди мухачинских гопников резко вырастет. И собственная самооценка поднимется. И блатные будут Лущая уважать. Еще бы — наказал убийцу своей девушки! Лущай собрал наиболее близких пацанчиков — миноритариев Лущаевского акционерного общества «Гоп-стоп и компания» — о как! — и поехал с ними в тридцать третий микрорайон.

По секретным каналам Лущай узнал, что Дашка в свой последний вечер приходила к знакомому студенту. К Витасу. Этого Витаса потом забрали в мусарню и продержали там до утра. Но напрасно. Студент ни в чем не сознался, и его пришлось отпустить. Лущай не мусарня. У него студент быстро признается. «Доброе слово и паяльник в заднице всегда эффективней, чем одно доброе слово!» Так батя говорит, а он жизнь понял. Каторжанин. «Кто в зоне был, тот в цирке не смеется!»

Паяльник паяльником, он, возможно, и не пригодится — вещь комнатная, а вот остро заточенный напильник везде пойдет. И в лесу, и в горах, и в городе. Проверено на бездомных псах. Действует волшебно! Один точный удар, и становишься черноземом.

Гопники, естественно, навели шороху на «Сметане». Во-первых, никто их тут не ждал, во-вторых, никто им не рад. Ну еще бы! Лущай и четыре черта в бедняцком прикиде. Внезапные, как авиакатастрофа. Все честь по чести. В беспонтовых спортивных костюмах. Намоханные.

Лущай сразу к Витасу. По его душу. Витас побледнел. Гопота с ходу берет быка за рога и в стойло:

— Ты, говно!

— Это самооценка?

Молодец, Витас! Не уронил себя. Собрал в кучку остатки достоинства. Хоть и оказался в центре урагана.

Лущай полез за заточкой. Оптимизд! Леха с Димасом заслоняют партайгеноссе. Леха надевает на руку самодельный свинцовый кастет. Тяжелый, сволочь! Зато красиво. С рунами. А у Димаса голова еще хуже кастета. Ребята тоже жизненные. С кладбища.

— А в чем, собственно, проблема, камрады?

Уместный вопрос. Парни хотят понять смысл балета.

Видя, что Лущай замялся, его пацанчики тоже тормознули. Начали закуривать. Остывать.

Лущай быстро прикинул соотношение сил. Не голова, а калькулятор! Студент, два нацика и здоровый кач рядом со студентом. Четверо против пяти. Стратегического превосходства нет. И инициатива упущена. Он, конечно, обещал наказать за Дашку. Обещать обещал, но не клялся же!

— К студенту есть базар.

Леха, как самый общительный фашист, вербальную коммуникацию берет на себя.

— О чем базар, братан?

Ни хера себе братан! Шары навыкат, а рука опять тянется за заточкой. У Лущая, между прочим, прадед пропал без вести подо Ржевом. Неудачно с маршалом Жуковым наступал.

Инцидент! «Сметана» быстро пустеет. Народ резко вспоминает недоделанное, недосказанное, недописанное, недоеденное и незаметно исчезает. Как по утрам заводской фиолетовый туман над Мухачей. Но не весь народ. Нет в народе единства. Например, птушницы на своей лавочке сидят. Бросают неприязненные взгляды на гопников. Карен тоже не превратился в ядовитый туман. Отважный пацан, хоть и мелкий. Наполовину армянин все-таки! Из-за друга и Димка Шатров остался. По-прежнему веселый. Остальные разошлись. Лябин увидел чужих на «Сметане» и отправился к своему дому. Поближе к маме.

Лущай кивает на Витаса. Заточку так пока и не вытащил.