Ирина Лобусова - Флер Д’Оранж: Сердце Замка

Кто же этот человек? Лампы закрывали его лицо. Но почему-то мне хотелось подойти к нему совсем близко. Идти, не понимая, что происходит, до конца. Каждое его движение было словно тень над землей. И, подчиняясь этой тени, я падала в какую-то пропасть, в которой никогда не находят ответов. На самом деле (я вспоминала это потом много раз), он сам первый подошел ко мне, хотя мне казалось, что это я шла к нему. Увидев меня в одиночестве возле стойки бара, он подошел сам.

В тот вечер единственным, что разговаривало со мной, было мое состояние холодного бешенства, сжиравшее мозг. Бешенство, словно замкнутое, крепко спаянное кольцо, из которого я не могла найти выхода. Я попала в западню. Я пыталась бороться с этой западней и мозг лихорадочно рвал свои клетки, чтобы найти выход. Выход в захолустье, где нет ни людей, ни машин! Выход в проклятом поселке, забытом Богом! Выход в глазах осуждающих меня людей, моим безумием лишь маскирующих собственную предательскую трусость! Я металась по бару захолустной дыры, металась, как раненый зверь в клетке. Алкоголь наполнял бессмысленным огнем все происходящее вокруг и все это было так нелепо и глупо.

Автостоянка перед турбазой представляла собой прямоугольник, словно слепленный из каких-то неровных линий. Волнистые, разорванные, эти линии (границы стоянки) местами поросли обильной травой. Когда мы только подъехали, я сразу поняла, что это дыра, причем явно не процветающая дыра вообще без клиентов. Деревянное здание выглядело перекошенным, а сама стоянка выглядела так, будто последний автомобиль останавливался на ней лет двадцать назад. На угловой вывеске бара не горело несколько букв. Название бара «Охотничий приют» читалось как «о…т. и…чий…р..ю..т», а лицо женщины за стойкой (как выяснилось впоследствии, она же являлась хозяйкой сего заведения) выглядело так, что сразу же хотелось предложить ей выпить. В общем, полная иллюстрация народной пословицы «я встретил вас, и стал заикой». Духи этой мадам заменял крепкий запах деревенского самогона (настолько крепкий, что казалось она даже обливается им). Дыра, одним словом! Дыра, способная вызвать только одно – злость. Я поняла, что все это было сделано специально для меня назло, в насмешку и не вызывало сомнений – кто это сделал. Тот, кто пытался убить двух зайцев одним выстрелом: сократить расходы и насолить мне, то есть, директор моей съемочной группы. К нему я и развернулась в ярости, как только мы вошли в холл дыры (вдобавок ко всему, в темноватом холле невыносимо воняло жареным луком).

– Ты это специально сделал, так?

– Да, – последовал наглый ответ, – я специально выбрал самую худшую турбазу из всех! Надеюсь, что ты тут не задержишься и поскорее уедешь!

– Можешь на это не рассчитывать! Я не уеду, даже если мне придется спать на голой земле!

– Посмотрим! Знаешь, это заведение на грани закрытия: хозяйка сильно спилась, а турбаза и бар почти разорены. К тому же, здесь почти нет удобств и никогда не было ремонта! Канализация забита, трубы проржавели и вышли из строя, стены покосившиеся, а крыша течет. Можешь не сомневаться, здесь действительно отвратительно!

– Что ж, вот тебе и придется здесь мучаться первому, потому, что я никуда не уеду. А что касается меня, то я могу вынести и худшее! Мне приходилось в жизни видеть условия намного хуже, так что я переживу.

И, гордо вскинув голову, уверенно пошла вперед. Мой энтузиазм несколько улетучился, когда, войдя в номер, я увидела выцветшие обои с пятнами от клопов, кровать с продавленной сеткой, вытертый коврик на полу, разваливающийся гардероб и окно в трещинах. Впечатление усугублял туалет – единственный в конце коридора, и, конечно, неисправный. Я почти выбежала из своей жуткой комнаты, пытаясь срочно взять себя в руки. Мое пребывание или не пребывание в подобном кошмаре зависело только от того, как скоро я отправлюсь в каньон и завершу там свои долгие поиски. Впрочем, я не сомневалась в том, что меня ждет… Когда, бросив сумку с вещами в комнате, я вышла на стоянку к микроавтобусу, на котором мы приехали, я увидела, что никакого ключа зажигания нет (хотя прошло всего десять минут с момента нашего приезда). Я бросилась к водителю. Тот удивленно сообщил, что ключ сразу же забрал директор группы и как вообще могло быть иначе?

– Верни мне ключ! Немедленно! – я ворвалась в номер, ничуть не лучше моего. Судя по спокойствию моего оппонента, его совсем не смущали плохие условия (или он не собирался здесь жить).

– Зачем тебе ключ?

– Я поеду в каньон!

– Разумеется, ты никуда не поедешь.

– Немедленно отдай мне ключ!

– И не подумаю!

– Но это же глупо! Я просто позвоню продюсеру и…

– И отправишься на тот свет уже этой ночью! Кстати, чтобы спасти твою идиотскую шкуру, я дал ему адрес совершенно другой гостиницы – комфортабельной, в туристическом центре поселка. Если тебя станут искать, никому не придет в голову, что ты можешь остановиться в такой дыре на отшибе! Тем более в дыре, которая через пару недель предназначена на снос!

– Еще более глупо! Я ведь вернусь в город, и…

– О нет, я надеюсь, у тебя хватит здравого смысла (если ты выберешься живой из всей этой передряги) не возвращаться на телеканал! Более того, даже там не показываться!

– Вот все и открылось! Ты специально хочешь выжить меня с канала, чтобы занять мое место!

– Тьфу, дура! Неужели ты так ничего и не поняла?

– Нет. Отдай мне ключ!

– А зачем?

– Я поеду в каньон! Поеду одна, если никто не хочет рисковать!

– Нет. Ключ ты не получишь. И никуда не поедешь. Это мое последнее слово.

Взбешенная, я вырвалась в коридор, в дикой ярости способная снести все на своем пути. Впереди послышалась негромкая музыка. Вскоре я оказалась перед дверью бара. Мы подъехали в сумерки, теперь же за окнами была густая, сплошная темнота. Я подумала, что в темноте ехать в каньон бессмысленно. Утро… Я сумею что-нибудь придумать до утра! Бог знает как, но отсюда я вырвусь! Может быть, в каньоне меня ждет засада, даже наверняка ждет, но это не имеет никакого значения! Главное только одно – добраться до каньона, и я доберусь туда, даже если мне придется идти пешком или ползти! Возможно, я и пойду пешком, на рассвете! Силы мои были на исходе, я почувствовала, что в данный момент имеет смысл выпить что-нибудь покрепче и думать дальше, до тех пор, пока не прояснятся мозги простой и доступной мыслью!

Я решительно толкнула дверь бара, обыкновенного провинциального бара с бильярдными столами, тихой музыкой и искусственными рогами на стенах. Мои сослуживцы уже успели облюбовать бар, до меня доносился звон посуды, стук бильярдных шаров, смех… Бар находился на отшибе и, кроме нас, в нем было еще несколько человек, судя по всему, местных завсегдатаев. Я подошла к стойке бара и заказала коктейль с водкой. Его налил пожилой бармен, горящий нетерпением вступить в разговор с приезжими из города. Я отвергла все его попытки вступления в разговор, отошла от стойки и, прежде чем опустилась за ближайший столик, дверь распахнулась.