Александр Каневский - Проклятия по контракту

— С вами случилась какая-то беда? — участливо спросила Тина.

Мохнатый сосед сбился, сделал глубокий вдох, взмахнул руками, хотел возражать, но вдруг сник, выдохнув весь воздух, как бы сдулся, показался Тине ещё худее, чем был, и тихо ответил:

— От меня жена ушла. Это был наш медовый месяц. Мы его проводили в Москве. А она удрала от меня, на седьмой день.

— Вы ей тоже всё это рассказывали, что и мне?

— Я с ней делился своими опасениями, как с самым близким человеком. А она оказалась чужой.

— Не расстраивайтесь, — успокоила его Тина, — она вас любит.

— Откуда вы знаете?

— Я бы удрала от вас на следующий день, а она выдержала целую неделю!

Когда Тина довольно быстро прошла паспортный контроль и таможню, на неё набросились «бомбилы» с предложениями довезти, «как лялечку, «до куда нужно». Но, следуя инструкции Бориса, она стала в очередь на такси. Краем глаза посматривала по сторонам: а вдруг заметит Мерлина. Но потом бросила эту затею: не такой он простак, чтобы так легко проявиться.

Минут через двадцать подошла её очередь. За рулём сидела женщина-водитель, крашеная блондинка среднего возраста, явно не соблюдающая диету. Всю дорогу она расспрашивала Тину, кто она, откуда, к кому едет… «Наверное, красавец-брюнет, а?» — Я люблю шатенов, — улыбнулась Тина.

— Тоже терпимо, — успокоила её водитель, — лишь бы не очень пил… Приехали отдыхать? — Тина кивнула ей в зеркальце. — Счастливица, чтоб вы были здоровы!.. Я вам очень-таки завидую!

— Но вы же живёте на курорте!

— Ну, и что?.. Кручу этот бублик дни и ночи, в море ещё ни разу не намочилась, некогда: надо продукты купить, синенькие приготовить, дочек присмотреть, мужа приголубить, чтоб не одичал. Верчусь, как в жерновах. Только в воскресенье кайфую: отправлю его с детьми на пляж, а сама дома, одна, как барыня: стираю, глажу, полы мою… Вот, мы уже приехали… Счастливо отдохнуть! Будьте живеньки и здоровеньки! — Разговорчивая водитель притормозила и взяла протянутые ей деньги. — Ой, вы так много оставляете на чай, что можно перейти на коньяк. — Когда Тина уже вышла из машины, она высунулась в окно и спросила. — Вы случайно не знаете, отчего это может здесь болеть? — она ткнула себя пальцем под правое ребро. Тина улыбнулась.

— Я плохо разбираюсь в медицине, но персы говорят, что все болезни от желудка.

— Бедные: они, наверное, бывали в наших столовых самообслуживания.

Тина дошла до пирса. Яхту нашла сразу: на её борту горело выведенное свежей краской название «Флорентина». Она прыгнула на палубу, осмотрелась, увидела ступеньки, ведущие вниз, спустилась по ним и упёрлась в две двери. Обе были не заперты. Она заглянула в первую каюту, потом во вторую — Мерлин не наврал: и там, и там на столиках стояли вазы с фруктами, коробки шоколадных конфет и по бутылке «Мартеля» и лимонада. Тина вошла в первую каюту, опустилась на диванчик у столика, налила в фужер лимонада, выпила, вытащила из коробки конфету, развернула, съела… Потом вспомнив наказ Бориса, плеснула в фужер немного коньяка, прополоскала им рот и, не найдя, куда выплюнуть, проглотила его. «Вкусно!.. Если придётся долго ждать — сопьюсь!..», — подумала и съела ещё одну конфету.

Прошло минут десять — Мерлина не было, очевидно, выжидал, не появятся ли за Тиной хвосты. Захотелось спать: очевидно, сказался и полёт, и всё напряжёние последних дней. Она потрясла головой, стряхивая сонливость.

Тина знала, что где-то там Борис наблюдает и ждёт прихода хозяина яхты. Было договорено: как только Мерлин спускается к ней в каюту, на палубу запрыгивает Борис — приятный сюрприз для Мерлина: отсюда он уже никуда не денется, собственная яхта станет для него ловушкой.

Наконец, Тина услышала голоса, потом стук каблуков по ступенькам и через секунду дверь каюты распахнулась и вошла Яна, секретарь Мерлина.

— Вы?!.. — только и смогла произнести Тина.

— А вы ждали кого-то другого?.. — Тина молчала. Яна присела на диванчик, стоящий по другую сторону стола. — Он не придёт, он уже далеко за морем. Я вас сопровожу к нему.

Ошеломлённая Тина продолжала молчать. Сквозь обволакивающую сонливость она вдруг почувствовала, что яхта стала покачиваться, и послышался рокот двигателя. Она глянула в иллюминатор и увидела удаляющийся порт. Растерянно спросила:

— Мы уже плывём?

— Да. Ваш медовый отпуск начался!.

— А как… Как яхта сама плывёт?.. Без рулевого?

Яна рассмеялась.

— Теперь я понимаю, что его в вас привлекает: наивность и глупость. Не волнуйтесь: у штурвала опытный моряк, он же телохранитель Владлена, простите, моего шефа… Бывший десантник, зовут его Ашот — вы с ним ещё познакомитесь.

Тина была в шоке: этого Борис не предвидел. Хитрый Мерлин мастерски всё запутал, яхта сразу рванула от берега, Борис мог не успеть… И вдруг этот телохранитель… И ещё голова всё тяжелеет, и веки закрываются сами.

— Почему так хочется спать?.. Наверное, меня укачивает.

— Всё проще, милочка: и в лимонаде, и в коньяке — очень сильное снотворное. Так что, ложитесь и отдыхайте, войдём в нейтральные воды, я вас разбужу.

Тина уже не могла сопротивляться навалившемуся на неё дурману. Она сползла по спинке дивана, её голова опустилась на мягкий подлокотник… Последней мыслью было: «Надо что-то делать… Надо сообщить Борису… Надо Борису… Надо…» И она погрузилась в сон.

Чтобы не вызвать подозрения Мерлина, милицейский катер был причален в километре от яхт-клуба.

— Через пять минут мы туда долетим, — успокаивал капитан Приходько, которого одесская милиция прикомандировала к Борису, — это не катер, а птица!

Но Борис нервничал, ведь там была Тина. «В катере может и мотор забарахлить, и что-то не заведётся». Честно говоря, мысль о том, что Мерлин ступив на яхту, сразу же рванётся в море, в голову ему не приходила, он был уверен, что первые несколько минут тот будет петушиться перед Тиной. Но всё же какая-то подспудная тревога пульсировала в мозгу. Поэтому он решил подстраховаться: попросил добыть ему костюм для подводного плавания и канат с крюком, завернул пистолет в целлофан и, когда Тина ступила на палубу, с противоположной стороны пирса подплыл под водой к яхте, вынырнул, зацепился за борт крюком и стал ждать, прячась и напряжённо прислушиваясь.

Минут через десять послышался голос с лёгким кавказским акцентом и Борис понял, что у Мерлина есть помощник. Вдруг заработал двигатель и яхта стала потихоньку отходить от пирса. «Удираете, сволочи! — прошептал Борис. — Не выйдет!» С помощью каната он подтянулся к борту, перевалил через него и распластался на палубе. Никто не отреагировал — его не заметили. Он поднял голову, огляделся: Мерлина не было — очевидно, он уже спустился в каюту. У штурвала стоял огромный детина в тельняшке и пляжной кепке с большим козырьком. Оставив позади пирс, яхта набирая ход, неслась в открытое море. Борис подполз к ступенькам и нырнул вниз. Освободил от целлофана пистолет и открыл первую дверь — в каюте никого не было, открыл вторую и увидел Тину, полулежащую на диване, и сидящую напротив секретаршу Мерлина Яну.