Паула Гослинг - Ответная месть

— Я и не знал, что ты так переживаешь, Нилсон, — сказал Пински.

— Переживаешь? Кто это переживает, ты, тупой коп? Только не я. — Нилсон уже успокаивался. Он стоял у окна, как когда-то Пински, сунув руки в карманы. — Кто это, черт побери, «Подозреваемый номер два»?

— Отец Фини, — ответил Пински. — Ривера сказал, он берет пятипроцентную взятку с поставщиков по пищевым счетам.

Нилсон отвернулся от окна и, не веря глазам, смотрел на забинтованную голову Пински.

— Что общего это имеет с уничтожением лучшего состава полиции города, методическим, выборочным?

— Конечно, это звучит неестественно, я понимаю, но это догадка Джека.

— Нужно было раньше догадаться: они всегда забавны, его догадки.

— Так, как это рассказывает Джек, получается, что он узнал пару парней, что работали в приюте, и проверил их. Оказалось, наркодельцы. Джек думает, что приют используют как центр распространения наркоты и что парни, одетые как бродяги, передают товар уличным торговцам. Кто проверит бродягу? — так он сказал.

— И, как предполагается, в этом замешан Фини?

Пински попытался пожать плечами, но из-за сломанной ключицы не смог этого сделать.

— Не знаю. Джек сказал, что вы с Дэйной выяснили, будто приют принадлежит, через несколько подставных юридических лиц, этой миссии, «Негасимый свет»?

— Ах да, выяснили, — вспомнил Нилсон. Ему показалось, что это было сотню лет назад.

— Ну так вот почему, вероятно, Хоторн был заинтересован в этом. Джек считал, что это очень удачная идея: наладить сеть торговли наркотиками через этих якобы бродяг.

— Но при чем тут Фини? Его подозревают в убийстве наших людей — или что? — спросил Нилсон, подходя к постели, чтобы посмотреть Пински в лицо. Зрелище было не из приятных, однако Нилсон был рад видеть его на госпитальной койке, а не в гробу.

— Джек не сказал. Он просто намекнул, что все убийства может связывать не личность, а какое-то преступление. Что, может быть, все наши погибшие парни раскрывали в той или иной степени эту сеть — и поэтому их нужно было уничтожить. Он сказал мне: свяжись с Риверой и наблюдай за всеми, кто появится на улице в красных носках. Он сказал, это и есть ключ: красные носки.

— И что — увидел ты кого-нибудь в красных носках? — спросил Нилсон.

— Я видел трех парней в красных носках, — сказал Пински. Голос его все слабел, и глаза закрывались от усталости. — Один из них был тот, который крикнул, что я — коп.

— Вот он.

Дэйна посмотрела в зеркало заднего обзора и увидела высокого человека, выходящего из дома за изгородью. Он был одет в нечто вроде кашемирового пальто, и его лицо, когда-то, вероятно, красивое, теперь было одутловатым, мрачным и бледным.

В дверях стояла женщина и наблюдала, как он идет к машине, припаркованной тут же. Она не помахала рукой, и он не обернулся, чтобы попрощаться. Никто из них не улыбался.

— Это его жена? — спросила Дэйна.

— Понятия не имею, — ответил Страйкер. — Это самый последний его адрес, что значится в картотеке, но я не знаю, какова его семейная жизнь. Я бы очень хотел обыскать машину: там может быть спрятана винтовка.

— Джек, но какие мотивы может иметь Лири для всех этих убийств?

— Ему и не нужно никаких разумных мотивов, — ответил Страйкер. — Он изобличен — и ему нечего терять. Этот мерзавец думает, будто он неуязвим, будто никто не посмеет его тронуть. Но я-то собираюсь поймать его, даже если для этого пришлось бы просидеть у него на хвосте весь остаток моей жизни.

— Но ты…

Лири теперь стоял у машины и рылся в карманах в поисках ключей. Женщина закрыла дверь. Улица была пустынна, за исключением нескольких детей, игравших в дальнем ее конце. Играли в копов и гангстеров. Страйкер посмотрел на них, улыбаясь.

— Бамс! — кричали они. — Бамс, ты убит.

Когда раздался выстрел, был момент, когда ему и впрямь показалось, что стреляли ребятишки, — но тут же послышался крик Дэйны.

— О Боже!

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лири оседает у дверцы своей машины, голова его разможжена и темна от крови. Брызги были и на белой крыше автомобиля. По мере того, как он оседал, ужасная и густая слизь растекалась по ослепительно белой краске «мерседеса». Лири упал на землю, и слизь начала капать на него с автомобиля.

Дэйну рвало, она задыхалась, закрыв лицо руками.

Дверь дома распахнулась, и женщина, которая так и не помахала Лири на прощанье рукой, встала на пороге. Изгородь мешала ей видеть тело Лири, но она слышала выстрел и вскрик Дэйны и сквозь листву изгороди могла видеть, что «мерседес» на месте.

Она была обеспокоена.

Страйкер застыл на месте — он все еще не мог поверить в происходящее.

И тут он услышал за спиной шум. Заработал мотор. Он обернулся как ужаленный и увидел, как темного цвета «седан» отъезжает от места парковки в нескольких десятках метров от них. За рулем фигура в кепи.

— Бог мой — это же он! — закричал Страйкер. — Заводи мотор, заводи мотор, трогай чертову машину!

«Седан» выехал с парковки, и водитель, на мгновение глянув в их сторону, прибавил скорости и умчался вдоль по улице. Дэйна все еще закрывала ладонями лицо и раскачивалась на своем сиденье.

— Прекрати! Это он — и он уходит! — кричал на нее Страйкер и бил ее по лицу здоровой рукой, пока она не прекратила рыдания и не стала понимать, что он кричит ей. — Поехали, поехали!

Слишком потрясенная, чтобы соображать самостоятельно, Дэйна включила зажигание. Когда они отъехали, женщина пересекала лужайку, подбегая к лежащему Лири.

Ее крики смешались с визгом покрышек их машины.

— Но я не знаю, что теперь делать! — простонала Дэйна, выворачивая на дорогу позади темного «седана».

— Делай, что я говорю. Не думай, не сомневайся, только делай то, что я скажу. Ты будешь размышлять об этом позже, — приказал Страйкер, вглядываясь вперед, чтобы разглядеть номер. Но номерные знаки уходившей машины были забрызганы грязью. Ничего не упускал из виду, мерзавец.

Но Лири — Лири убит.

Это не укладывалось в сознание. Не укладывалось…

— Приготовься повернуть направо, он должен свернуть на следующем перекрестке.

— Откуда ты знаешь?

— Он обгоняет — смотри. Давай быстрее, Христа ради!

— Если я буду вести быстрее, машина перевернется! — крикнула Дэйна.

— Не перевернется. Даже не думай, что случится с машиной, черт побери, не думай вовсе. Просто веди. Он обходит вон ту — давай за ним. Давай за ним!

Она устремилась за «седаном» и в опасной близости обошла огромный грузовик, но затем дорогу им загородил медленно движущийся грузовик с прицепом.

— Я не могу, не могу! — твердила Дэйна, руки отчаянно вцепились в руль — побелели костяшки пальцев. Она ощущала себя так, будто она стоит неподвижно, а мир мчится на нее, все быстрее и быстрее… Она была в ужасе, но голос Страйкера держал ее, приковывал к рулю. Если она не будет слушаться его, казалось ей, если она хоть на секунду выйдет из повиновения, мир взорвется. Она была уверена.