Р. Голдман - Убийство судьи Робинсона

— А кто вас преследует?

— Я… я не знаю. Все это так странно! То на улице ко мне подходит человек и шепчет: «Убирайся, откуда приехал!» То другой поджидает у входа в отель. Он может заговорить или не заговорить со мной, но во всем его облике сквозит угроза. Иногда их бывает трое или четверо, в синей машине. Когда я иду по тротуару, они тормозят рядом, словно собираются напасть. А сами только смотрят. Но стоит мне отойти чуть подальше, все начинается сначала. — Хэтфилд провел рукой по пересохшим губам. — Я хочу, чтобы меня защитили, а полиция отказывается даже слушать. Так к кому же мне обратиться, мистер Спенс?

— Не знаю.

— Но должен же быть какой-то выход? А представители закона отказывают мне в защите!

— Когда открыто выступаешь против Эндрю Робинсона, на закон рассчитывать не приходится. Разве он не обещал выгнать вас из города?

— Этому не бывать!

— Дело ваше! Вы пришли за советом — я откровенно ответил.

— А я-то думал, вы сможете написать об этом. Если бы «Гэзет»…

— Исключено. Мы не называем имен, не имея достаточных доказательств. К тому же вам бы это не помогло: читателей не интересует ваша особа. Вы имеете дело с Эндрю Робинсоном. Не забывайте, в Мидленде его прозвали Большим Боссом. Это Робинсон решает, кому представлять нас в Сенате, а кому быть губернатором или мэром. И от него же зависит, останется ли Джонас Хэтфилд в Мидленде требовать у Робинсона пятьдесят тысяч долларов… а то и больше.

— Он не сможет заставить меня уехать!

— Восхищаюсь вашим упрямством, но предупреждаю: вас ждут тяжелые испытания. Если вы что-нибудь знаете о судье, то почему бы вам не продать этот секрет его брату? Тот охотно заплатит, лишь бы избавиться от вас. Правда, он может посчитать, что семейную тайну лучше похоронить вместе с тем, кто ее выведал. Надеюсь, вы меня поняли?

Хэтфилда передернуло.

— Эндрю Робинсон осмелится меня убить?

— Ну, что вы! Сам Большой Босс и пальцем не шевельнет — теперь вами занимается Джек Керфью.

— Этот гангстер?

— Ничего подобного: бизнесмен. Он контролирует все развлекательные заведения в городе: дансинги, притоны и так далее. Иногда Джек нарушает закон, но во время предвыборной кампании ему цены нет — у него голосуют «за» и колеблющиеся, и даже противники. А еще Керфью прекрасно умеет очистить город от разных нежелательных личностей, даже если одну из них зовут Джонасом Хэтфилдом. — Я немного помолчал, давая ему время обдумать мои слова, потом продолжил: — Если хотите, могу вам кое-что посоветовать. Итак, вам предлагают убраться из Мидленда. Рано или поздно придется подчиниться. Но зачем же уезжать с пустыми руками? Коль вы решили всерьез досадить Робинсонам — уезжайте, спрячьтесь в надежном месте и передайте мне доказательства, которые у вас есть против них. Неопровержимые, разумеется. «Гэзет» готова очень щедро оплатить интересные сведения.

Хэтфилд прищурился.

— Сколько?

— Все зависит от ценности самой информации. А о чем речь?

Хэтфилд довольно долго разглядывал собственные ногти, потом как бы нехотя выдавил:

— У меня еще нет доказательств… неопровержимых, как вы говорите.

— Но что-то вы знаете? Так давайте работать вместе! Мы вам поможем собрать все необходимое.

Евангелист колебался. Вдруг он резко поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня.

— Мы всегда ведем честную игру, — попытался я его успокоить.

Хэтфилд встал, подошел к окну и несколько минут смотрел на улицу, не говоря ни слова. Я ждал, с трудом сдерживая нетерпение. Действовать следовало осторожно, не подавая виду, как страстно я хочу узнать его тайну. Вскоре он повернулся и снова подошел к столу.

— Я еще не готов говорить.

— Понимаю. Вы думаете, Робинсоны заплатят больше.

— В любом случае, прежде всего мне нужно найти надежные доказательства. С другой стороны, я твердо намерен получить пятьдесят тысяч долларов по завещанию судьи. Я уже подал в суд и не собираюсь отступать.

— Вы, может быть, и выиграете… если доживете до решения суда.

— Доживу. В крайнем случае, все это время просижу в номере.

— Попытайтесь. А где вы остановились?

— В «Савое».

Я одобрительно кивнул.

— Там вам вряд ли что угрожает. Какой этаж?

— Третий.

— Поменяйте номер. Попросите другой, повыше. И позаботьтесь, чтобы окно не выходило на пожарную лестницу. Думаете, я преувеличиваю? Напрасно, это очень серьезно.

— Я, конечно, приму все меры…

— Без этого не обойтись. И еще: наймите частного детектива. Телохранителя. Обратитесь в агентство «Стар» — это наиболее надежное.

Лицо Хэтфилда прояснилось.

— Позвоню туда, как только вернусь в отель.

— Хотите, я позвоню? Через десять минут они пришлют кого-нибудь прямо сюда.

Он протянул мне руку.

— Благодарю, вы очень любезны, но лучше я сам.

Евангелист ушел. Я бы не сказал, что он был храбр, скорее, просто упрям. Ко мне его привели страх и отчаяние. Я так и не выяснил ничего нового, но, по крайней мере, внушил Хэтфилду доверие. А потом, кто знает…

Часов в пять я позвонил в агентство «Стар» — Хэтфилд к ним не обращался.

— Вот идиот! Он мне нужен живым.

В «Савое» ответили, что евангелист еще не вернулся. Тогда я набрал номер Хэрриет Бентли в «Мэдисон». Мы не виделись с тех пор, как пообедали вместе. Я объяснил, что уезжал из города, и мисс Бентли принялась весело щебетать. Однако через пять минут мне все же удалось узнать, что Хэтфилда она сегодня не видела.

После ужина я еще несколько раз звонил в «Савой»: Хэтфилд не вернулся и к девяти. Я помчался к Лаудербеку домой. Услышав звук клаксона, капитан вышел и подсел ко мне.

— Боюсь, с Джонасом Хэтфилдом что-то случилось.

— Было бы неплохо. Этот тип приходил ко мне…

— Да, я знаю. Он просил у вас защиты, а вы отказали.

— Еще бы! Наплел небылиц о каких-то загадочных угрозах — и хоть бы тень доказательств!

— Все понятно: приказ есть приказ.

— На что вы намекаете, Джерри? Не могу же я поставить всю полицию на ноги ради первого попавшегося…

— Ну, разумеется.

— В конце концов, за все платит город, а этот хмырь — вообще не из Мидленда.

— Послушайте, в другое время я бы плюнул на все, но Хэтфилд мне нужен, и я не хочу, чтобы его разобрали на части. А Большой Босс поручил его Джеку Керфью. Вам ведь понятно, что это значит?

— Нет.

— О'кей. В следующий раз отвечу вам так же.

Лаудербек окинул взглядом пустынную улицу.

— Не валяйте дурака, Джерри. Вам отлично известно, что я ничего не могу сделать для Хэтфилда.

— Теперь уже нет. К сожалению, слишком поздно. Но постарайтесь хотя бы узнать, что с ним.

— Ладно. При условии, что вы не станете печатать ничего такого…

— По-моему, я вас еще ни разу не подводил!