Валентина Демьянова - Страсти по Веласкесу

— Как ты можешь сомневаться? Ты же моя лучшая подруга! — возмутилась я, и вышло это очень натурально, хотя на самом деле причина Дашиного появления в кабинете Фризена крылась совершенно в ином. Я просто хотела, чтобы она все услышала собственными ушами и потом не изводила меня ни бесчисленными вопросами, ни требованиями пересказать все еще раз и с самого начала.

— Ну если тебе это помогло… — Уголки Дашиных губ дрогнули в улыбке.

— Спрашиваешь! Да я на этом только и держалась! — с энтузиазмом заверила я.

— Мне, в общем, и самой было интересно, — не очень охотно призналась Даша.

— Еще бы! Ты же с самого начала следить за тем, как все разворачивается. А я сколько тебе надоедала своими жалобами? С ума можно сойти!

— Зачем ты так? Мы же подруги! — возмутилась Дарья.

— Конечно, но это не повод так тебя мучить, — покаянно поникла я головой.

Неизвестно почему, Дарья вдруг тоже почувствовала себя виноватой и, стараясь сгладить неловкость, затараторила:

— Послушай, я так и не поняла, к чему была вся эта таинственность? Ну решил мужик сделать жене приятное! Отлично! А все эти выкрутасы с письмами к чему? И Герка твой хорош… Он чего молчал?

— Гера тут ни при чем. Такое условие ему поставил Фризен, а наш Герасим так перед ним благоговел, что слова ему поперек сказать не смел.

— Перед деньгами его твой Гера благоговел, — возразила Даша.

— Хорошо, перед деньгами, — без спора согласилась я, потому что и сама так думала.

Подруга вздохнула:

— С Герасимом все понятно, а этот-то, бизнесмен, чего мудрил?

— Трудно сказать, но, судя по Геркиным рассказам, непростой он был человек. Заносчивый, деньгами избалованный. Такому привычнее заплатить и ждать результата, чем снизойти до общения с исполнителем. Ну и болезнь, конечно, сказывалась. А потом, когда Фризена убили, и все так запуталось, Гера совсем растерялся. Клял себя за то, что вообще с поисками картины связался. Не знал, что можно говорить, а о чем не стоит. В результате, измучившись, ушел в себя.

Хлопнула дверь парадного, и на улицу вылетела раскрасневшаяся Лизавета. Увидев нас с Дарьей, пулей подлетела к нам и, пританцовывая на месте от возбуждения, выпалила:

— Хорошо я со своей ролью справилась?

— Отлично! Все было очень убедительно, — поспешила заверить ее я.

Лиза зарделась от удовольствия и с гордостью поделилась:

— Сначала я очень нервничала и боялась все испортить. А потом постепенно вошла во вкус, и мне даже понравилось.

— Я это почувствовала.

Лизавета задумчиво посмотрела вдаль и мечтательно сообщила:

— Я, наверное, актрисой стану… Сначала поступлю в театральное училище, потом буду работать в театре…

— Хорошее дело, только утомительное. Репетиции, гастроли, в театр на службу каждый день ходить нужно, — поддакнула Дарья.

Лизавета сердито покосилась на нее, раздосадованная неуместным замечанием, а неумолимая Дарья как ни в чем не бывало закончила:

— Без таланта и трудолюбия там делать нечего. Ты девочка, несомненно талантливая, но вот с трудолюбием у тебя проблемы.

Слова про трудолюбие Лиза пропустила мимо ушей, остальное расценила как похвалу и снова пришла в отличное расположение духа.

— А Елена-то какова? А? Все сделала, как обещала! А я еще смотрела на нее и сомневалась! Уверена была, что милицию вот так, втемную, без всяких ваших объяснений… она приглашать не станет! — возбужденно затарахтела Лизавета.

— Ты куда сейчас? — поинтересовалась я.

— К Гере поеду. Я обещала, и он ждет. А вы?

— Сейчас завезу Дарью домой, потом смотаюсь ненадолго в одно место, а вечером буду у себя. Если появится настроение, заезжай.

Уже сидя в машине, Даша задумчиво спросила:

— А с чего ты взяла, что это Люся пыталась взорвать квартиру Софьи Августовны?

— У тебя на примете есть другой кандидат? — рассеянно отозвалась я, занятая мыслями о предстоящей встрече.

— Есть! Тот мужик, что зарился на старушкину квартиру. Чем плох?

— Не подходит.

— Почему это? — не понравилась Даше категоричность моего ответа. — Он мечтал расшириться, а старушка упрямилась, вот и кинул ей в окно бомбочку. Чтоб, значит, одним махом и без хлопот требуемую площадь освободить…

Я усмехнулась:

— Это если б что бросил, так уж точно не самодельную хлопушку, да еще в комплекте с петардами. Нашел бы что-то посерьезнее…

— А может, он так следы заметал! Рассчитывал, что все так же, как ты, рассуждать будут, и на него никто не подумает.

— Да нет, не он это. Пакостить он ей, конечно, пакостил, нервы мотал в надежде, что старушка не выдержит и сдастся, но на криминал не шел.

— Откуда ты знаешь?

— Голубкин просветил. Он с ним разбирался.

— А следил за тобой кто? Тоже не он?

— Нет. Это все те ребята, что генеалогическую академию «крышевали». Они и на «опеле» за мной катались, они и в квартиру пытались влезть, они и в Тульскую область за мной ездили. Но тут я сама виновата! Слишком язык распустила и сболтнула о картине… А президент запомнил и решил поживиться.

— Стекла в машине тоже они тебе побили?

— А это уже недруги Софьи Августовны. Воспитывали… Понимаешь, их хозяину не понравилось, что я кручусь вокруг старухи. Непонятная девица, взялась неизвестно откуда… Конкурента он во мне увидел, вот и решил припугнуть. Сначала парней своих подослал, чтобы, значит, предупредить, а когда я не прониклась, для острастки приказал машину покалечить.

Даша сокрушенно покачала головой:

— Вот подонок.

— Не бери в голову, — отмахнулась я.

Для меня все это было уже в прошлом, и ни говорить, ни думать об этом мне было неинтересно. Когда больше меня занимала предстоящая встреча и то, чем она закончится. Даша о моих терзаниях не подозревала и потому от нечего делать продолжала цепляться:

— А как ты думаешь, зачем Люся это сделала?

— Что? На убийство пошла?

— Да нет! Тут все понятно. От бабки-то что ей нужно было?

— Ничего! Характер у девушки такой. От собственных гадостей удовольствие получала, как Шапокляк.

Дарья глубоко вздохнула и впала в задумчивость. Очнулась она, только когда я подрулила к тротуару и заглушила мотор. Растерянно выглянув в окно, подруга с изумлением поинтересовалась:

— Куда это ты меня привезла?

— Мне в этот дом забежать нужно. Тут Бардин живет, а у меня к нему небольшое дельце имеется.

Я уже открыла дверцу машины, как Дарья вдруг насмешливо хмыкнула:

— А здорово ты с ним лопухнулась!

— С чего это ты так решила?

— Анька, не хитри! Не будешь же отрицать, что он на тебя произвел впечатление?

— Нет, конечно. Признаю, под обаяние попала, но говорила только то, что хотела.

— Врешь же!

— Нет. Посуди сама. Я знала, что существует некий искусствовед по фамилии Бардин, и занимается он исключительно Веласкесом. Когда шла к нему, думала, встречу интеллигентного бесхитростного старичка, который только рад будет поделиться с заинтересованным лицом накопленными знаниями. А кого я встретила? Молодого матерого мужика, которому палец в рот не клади — откусит! Такой без всякой причины делиться информацией не станет. Как думаешь, что бы он мне рассказал?