Джеймс Чейз - Кинжал Челлини

— Привет, дружище, — сказал я Бойду. — Как твоя бедная головка?

— На этот раз ты сам себя перехитрил. Джексон, — ядовито сказал он. — Я не стану тратить время на долгие разговоры. Тебе не выйти отсюда живым. Ты ответишь на один вопрос, после чего с тобой произойдет несчастный случай. Будешь молчать — мы сумеем силой развязать тебе язык. В любом случае в конце концов ты вылетишь в окно головой вперед.

Меня не радовала перспектива быть выброшенным с восьмого этажа, но я не стал ему говорить об этом.

— Так ты ничего не добьешься, — как можно спокойнее сказал я. — Толстяк знает, что я составил заявление. Если со мной что-нибудь случится, оно тотчас попадет к Редферну, и тогда тебе крышка.

Он презрительно фыркнул.

— Ерунда. Прикончив тебя, мы уничтожим заявление, если оно действительно существует, в чем я сомневаюсь.

— Неужели ты полагаешь, что я не предвидел такого варианта? — сказал я, размышляя, успею ли я выхватить револьвер прежде, чем тощий гангстер начинит меня свинцом. Не успею, решил я.

— Конечно, прежде всего тебе следует отыскать его, да только ты можешь опоздать.

— Слушай мой вопрос. Где Веда Ракс?

Тощий, похоже, умел читать мысли. Приставив дуло револьвера к моей спине, он забрал у меня оружие.

— Тебе он уже не понадобится, — произнес он мне в ухо.

— Где Веда Ракс? — повторил Бойд.

Он сидел неподвижно и казался спокойным, но пустой остекленевший взгляд тревожил меня.

— Тебе до нее не добраться, — сказал я.

— Я умею развязывать языки. Тебя когда-нибудь били резиновой дубинкой по голове? Боль адская.

Толстый головорез отошел от окна и схватил резиновую дубинку. Он помахал ею, и мне показалось, что он готов пустить ее в ход.

И тут я сообразил: они не осмелятся стрелять. В Уилтшир-Билдинг работают солидные люди; услышав грохот, они захотят узнать, кто поднял пальбу. К тому же эти дешевые гангстеры порядком меня разозлили. Тощий понимает, что стрелять тут опасно, решил я и, повернувшись, заехал ему кулаком в челюсть.

Несколько событий произошли одновременно. Тощий рухнул на пол. Толстый бросился на меня, как разъяренный бык. Бойд отшвырнул свое кресло и встал. Распахнув дверь, в кабинет шагнул Лу Фаррел. В руке он держал револьвер.

— Здорово, — сказал он мне. — Эти парни тебя обижают?

Я нырнул под дубинку и изо всех сил ударил полного головореза в живот. Он отлетел назад и плюхнулся в кресло. Тощий с бранью поднялся на ноги. Он сжимал в кулаке нож с длинным лезвием. Раздался негромкий хлопок, и нож выпал из руки худого гангстера. Парень уставился на свое раздробленное предплечье и испустил вопль, от которого задрожали оконные стекла.

Лу направил свой револьвер в сторону Бойда и толстяка. К стволу пушки был прикручен внушительных размеров глушитель.

— Не торопитесь, — умоляющим тоном произнес он в поморгал глазами диснеевского Бэмби. — Видите, что мне пришлось сделать с вашим другом.

Я подошел к Бойду и крепко ему врезал. Он упал; я схватил настольную лампу и разбил ее о голову Доминика. Потом я швырнул в него пепельницу из оникса и поискал глазами еще какой-нибудь тяжелый предмет. Я был очень зол. Он точно выбросил бы меня из окна, если бы ему не помешали. Я обезумел от ярости.

Лу усмехнулся.

— Не горячись, — сказал он и навел револьвер на толстяка, который встал на ноги и теперь смущенно подпирал стену, как дурнушка на балу.

Я схватил Бойда за воротник и поднял его. Он плюнул в меня и попытался вцепиться пальцами в мое лицо, но я отшвырнул его руку и еще раз ударил Доминика. Встряхнув Бойда несколько раз, я усадил его в кресло у письменного стола. Он тяжело дышал и, похоже, больше не рвался в бой, но я на всякий случай двинул ему в челюсть, и он опрокинулся назад вместе с креслом и затих. Он лежал неподвижно, как мертвец. Я посмотрел на него, отряхнулся, расслабил мышцы. Настроение у меня поднялось.

— Привет, — сказал я Лу. — Как ты здесь очутился?

— Майк велел присмотреть за тобой, — ухмыльнувшись, пояснил Лу. — Я дождался Дороти Леймур. Она вышла с красавцем Кросби через пару минут после того, как ты уехал.

— Она была в своем саронге? — спросил я и замер, обратившись в слух.

— Нет, не в саронге, — удивленно ответил Лу. — В костюме из акульей кожи. Это надо видеть.

Лу бросил задумчивый взгляд на тощего гангстера, который истекал кровью, лежа на полу.

— Ты собирался уходить? — спросил меня Фаррел. — Или мы им еще добавим?

— Отваливаем, — сказал я и подошел к Бойду. Поставил его на ноги. Он сжался от страха.

— Где кинжал? — спросил я, поднося кулак к физиономии Доминика.

Его разукрашенное лицо уродовала смесь ненависти и ужаса.

— У меня дома, — пробормотал он, пытаясь освободиться.

— Туда мы и отправимся.

Я подтолкнул его к двери, кивнув Лу:

— С тобой я чувствую себя спокойней. Будь другом, составь компанию.

Когда мы уходили, толстый громила рассматривал тощего.

О нас они словно забыли.

Я взял Бойда под руку и отвел его к лифту. Лу шагал рядом.

— Еще один такой фокус, — сказал я Бойду, ожидая лифт, — и я отдам тебя Редферну.

Он прислонился к стене и промокнул лицо платком. Мы поехали вниз. Лифтер поглядывал на физиономию Бойда, но он был слишком хорошо вышколен, чтобы отпустить какую-нибудь реплику, а может, его смутил мой суровый взгляд.

Мы прошли по тротуару, и я впихнул Бойда на заднее сиденье автомобиля, потом устроился рядом с ним.

— Садись за руль, — сказал я Лу.

Дрожащим голосом Бойд назвал адрес. Мне даже не пришлось просить его об этом.

Мы поехали по Уилтширскому бульвару, затем по бульвару святой Моники в Беверли-Хилз. Дом Бойда находился на Малхолленддрайв. Мы промчались по дороге, окаймлявшей лужайку размером с поле для игры в гольф, и подрулили к большому дому, который, если к нему добавить пару комнат, мог сойти за Букингемский дворец.

— Пойдем, — сказал я Лу, когда он затормозил возле массивной входной двери. — С этим типом церемониться не будем. Если он что-нибудь выкинет, стукни его револьвером по голове.

Но Бойд уже не представлял опасности. Он еле волочил ноги; мы помогли ему подняться по ступенькам и войти в холл размером с ангар для самолета.

— Кинжал, — отрывисто произнес я, — быстро.

Откуда-то появился дворецкий — седой мужчина с внешностью епископа. Он в изумлении уставился на Бойда, бросился к нему, но тут же застыл, наткнувшись на мой жесткий взгляд.

— Успокой его, — сказал я Бойду.

— Все в порядке, Джон, — сказал Бойд, махнув рукой. — Уходи.

Дворецкий, поколебавшись, удалился; его негнущаяся спина выражала неодобрение.

— Ну, Доминик, — сказал я, слегка ударив Бойда по ребрам. — Давай кинжал. Я задыхаюсь среди такой роскоши.