Джон Кризи - Вопль убийства

— Ладно, — более мягко сказал Доулиш. — Я вижу, что вам досталось. Можете нарисовать план этого места?

— Я… в некотором роде, — проговорил Эванс. — Но вам не нужен план. Это главный погреб старого монастыря. Все комнаты на одной стороне, они — как камеры. И еще есть одна большая комната, старая часовня, где они работают. Передатчик стоит там, где раньше был алтарь. — До Эванса вроде бы не доходило, что они совершали святотатство. — Девушки находятся в двух торцовых комнатах: Рут — в первой, должна быть там, а другая девушка — в том конце. Это очень просто, клянусь вам.

— Поверю вам на слово, — сказал Доулиш. — А теперь послушайте меня. Я пойду туда, вниз. Буду действовать по обстановке, как говорят, подбирать мелодию на слух. — У него перехватило дыхание, как до этого у Эванса, и он мрачно продолжал: — Даже я никогда не выражался точнее! Сначала я хочу подобраться к этому передатчику. Если смогу, то брошу в него вот это. — Он вытащил из кармана, казалось бы, вполне безобидную вещь, игральные кости, и передал одну из них Эвансу. — Если мне не удастся, то это бросите вы. Если после этого не сможете укрыться, то закройте лицо руками. И помните, если вы действительно хотите помочь Рут, что это единственный путь. Провалите — погубите ее.

Эванс невнятно пробормотал:

— Не подведу.

Видно было, что он вне себя от страха.

Доулиш снова, крадучись, двинулся к углу и осторожно заглянул за него, но никто не спускался по ступенькам, а ровное гудение моторов и машин смягчало или вообще затушевывало остальные звуки. Здесь никакой охраны не было. Коллис явно не думал, что кто-то может сюда вломиться.

Доулиш спустился на нижнюю ступеньку как раз тогда, когда Эванс поднялся на верхнюю.

Эванс мог предать его, или ему просто могло не хватить мужества, чтобы помогать. Сейчас Доулиш уже ничего не мог с этим поделать.

Он посмотрел направо. Нечто вроде комнаты без двери, похожее на какой-то склад со множеством полок и полочек, где каждое отделение было снабжено этикеткой. Он шагнул и увидел, что другого входа или выхода здесь нет, так что Эванс говорил правду.

Доулиш повернул в другом направлении.

С правой стороны длинного коридора была по крайней мере дюжина дверей, каждая из которых вела в одну из комнатушек, о которых говорил Эванс. С другой стороны было три двери, две из них стояли открытыми. Шум доносился из самой дальней двери с этой стороны. Доулиш, двигаясь свободно, как если бы не было никакой опасности, остановился у первой двери.

Это была лаборатория со столами и обычными причиндалами в виде стеклянных трубок и пипеток. Бунзеновские горелки и трубки для анализов, бутылки с этикетками и стеллажи ящичков, также снабженных этикетками. Все очень четко видно в искусственном свете. У одного из лабораторных столов стояли двое мужчин, еще один спиной к ним стоял у электрической печи. В дальнем углу были миниатюрные валки, а рядом — пластмассовые контейнеры с пигментами и кислотами. Один из людей отошел от печки и включил рубильник, валки начали вращаться. Из щели между валками медленно поползло тонкое, как бумага, вещество.

Доулиш пошел дальше и увидел маленький немецкий печатный станок, который, он знал, используется для специальной высококачественной печати. Он двигался со сверхъестественной точностью, присущей машине, отработанным бездумным движением, совершенно бесшумно. Ближе других к нему находился человек постарше. Вроде бы он производил банкноты, но Доулиш не мог разглядеть, что именно он печатает.

Человек у валков нажал кнопку, чтобы их остановить, и затем очень осторожно обрезал бритвой некоторое количество этого бумагоподобного вещества. У Доулиша в ушах звучал голос сэра Роберта Марлина: «Сама бумага будет сделана по специальной технологии из смеси материалов, включающих полимер. Это, во-первых, сделает денежные знаки практически вечными, и их можно будет даже мыть. А во-вторых, на необозримый период времени их подделка станет невозможна».

Человек с бумагой обернулся. Если бы он не был так поглощен тем, что делает, то не мог бы не увидеть Доулиша, наблюдавшего с неотрывным интересом, как он донес вещество до лабораторного стола и начал опускать стеклянные палочки в разные бутылочки, явно опробуя материал кислотами.

Доулиш повернулся и направился к третьей двери. Она была открыта, но комната казалась пустой, за исключением того, что там в центре под пластиковым или стеклянным колпаком стояла машина, к которой шли с потолка кабели. От нее исходил слабый ровный шум. Она была похожа на какой-то современный генератор. Он вращался.

Эванс, который шел в некотором отдалении, приблизился и прошептал:

— Дэвид внутри с Шейлой как-ее-там… Он там пять минут или больше. Бог знает, что он с ней делает. И… и Рут все еще пленница, он запер ее во второй камере. Что мы будем делать?

— Как работает передатчик? — требовательно спросил Доулиш.

— Я не знаю. С ним управляются Дэвид и Коллис, больше никто.

— Как часто Коллис здесь бывает?

— Только изредка.

— На кого похож Коллис?

— Он… он всегда носит маску.

Так что даже здесь Коллис старался, чтобы его не могли узнать. Доулиш сознательно поменял тему разговора.

— Есть здесь рубильник?

— Да, но они могут использовать дальний контроль. Не думаете же вы, что они разрешат любому Дику, Гарри или Тому его включать? Этот чехол взрывоустойчивый. Чтобы его взорвать, нужна тонна взрывчатки. Единственный способ — это справиться с Дэвидом. Что мы будем делать?

— Я собираюсь заняться Дэвидом, — сказал Доулиш.

— Но вы не сможете, говорю же я вам, — в отчаянии задыхался Эванс. — У него дальний контроль передатчика, он убьет вас и всех в радиусе его действия, у кого нет защиты. А это значит, и Рут!

— И Шейлу Бернс, — произнес Доулиш. — Дверь в эту комнату запирается изнутри?

— Ее можно открыть снаружи, — пробормотал Эванс. — Нажимаете эту кнопку. — Он показал на нее дрожащим пальцем. — Она скользит и открывается. Но, ради бога, будьте осторожны! Рут заперта, но звук проходит через эти стены, он проникает всюду.

Одним быстрым броском Доулиш перебрался на другую сторону коридора к двери, где Шейла Бернс была пленницей Дэвида Тэвнотта.

За двадцать минут до того, как Доулиш упал с небес, Шейла Бернс сидела в деревянном кресле и тупо смотрела на микрофон. Он молчал долгое время. Он отключился вскоре после того, как она подслушала тот разговор, больше она ничего не слышала. Шейла чувствовала себя такой одинокой, отрезанной от всего и всех и в полной зависимости от этого человека, от Дэвида, которого научилась ненавидеть и бояться.

Кресло ее стояло недалеко от маленькой решеточки.