Оксана Обухова - Шутки в сторону

Как по мановению волшебной палочки на пороге столовой нарисовалась очаровательная Полина Аркадьевна. С потупленным взором, раскрасневшаяся и мило неуверенная.

Думаю, «волшебной палочкой» дирижировал вездесущий Антон, именно он придерживал Аркадьевну в предбаннике и ввел по команде.

Мадам скромно заняла стул напротив Гоши и из-под ресниц скосила глаза на меня.

Я одобряюще крякнула.

Мужчины, пребывая в разной степени растерянности, пронаблюдали за водворением Полины на стул и вновь повернулись к Назару.

— Я, собственно, не очень понимаю, что произошло? — проблеял Валентин Наумович. — Какие-то записи…

— Я объясню, — спокойно перебил Назар. — Среди нас находится человек, получивший результаты прослушивания гостей Полины Аркадьевны. Если вам нечего опасаться…

— Конечно нечего! — воскликнул дядя жены строителя.

— Рад за вас, — сухо кивнул Туполев. — Но позвольте мне закончить. Если бы не гибель двух человек, связанных с установкой микрофонов, я не стал бы ничего предпринимать. И даже скажу больше: если сейчас человек, получивший в свои руки некую информацию, встанет из-за стола и покинет этот зал, я не стану его останавливать и преследовать. Пусть этим делом занимаются органы правопорядка. — Назар выдержал паузу, но никто движения на выход не сделал, и он продолжил: — Я был вынужден взять на себя смелость собрать вас всех здесь в самые сжатые сроки, чтобы предупредить: некто может воспользоваться полученной информацией в любой момент, и тогда ситуация выйдет из-под контроля. Я предлагаю вам посмотреть друг на друга. Если через какое-то время последует попытка шантажа, то инициатор этого сейчас перед нами. Именно среди нас сейчас находится человек, от которого может последовать удар.

— Значит, шантаж? — растянуто протянул Валентин Наумович и, озираясь, обвел глазами присутствующих.

— Да. Я решил, что некоторое знакомство избавит нас от последствий. Предупрежден — значит вооружен.

— Что ж… не лишено смысла, — пробормотал столичный чиновник. — Хорошо бы узнать ситуацию, так сказать, в процессе развития…

— Все в свое время, — пообещал Авиатор и легонько хлопнул в ладоши. — Давайте, господа, сначала отужинаем…

Официанты заскользили за спинами гостей, гости рассеянно принимали закуски и есть не торопились. Валентин Наумович надел очки и придирчиво изучил каждую маслину, украсившую тарелку. Гнедой, так и не дождавшись ни от кого поддержки, опрокинул в рот бокал с бренди.

Ему тут же добавили повторную порцию, и Туполев произнес тост:

— За благоразумие, господа.

Рекомендация прозвучала многозначительно, и гости вновь потупили взоры. Пожалуй, каждый из них проклинал минуту, когда дал согласие на приезд в этот оцепленный отель. То, что хозяин «Корабельной рощи» намерен разобраться в этой истории до конца, ни у кого не вызывало сомнений.

Первая перемена блюд прошла в абсолютном молчании. Гости подкрепились, и под жюльен и заливную рыбку Семен Иванович отважился на вопрос:

— Назар Савельевич, вы можете нам сказать, кто установил подслушивающие устройства?

— Этот человек уже мертв, — пояснил Туполев, и я услышала двухголосое «ах» и «о-го-го» со стороны Коротича и Гнедого. «Ах» Коротича прозвучало довольно испуганно, Юлий Августович прогоготал весьма заинтригованно.

— Его убили? — поднял брови Семен Иванович.

— Да. Взорвали вместе с домом, из которого велось наблюдение.

— Вот оно что, — пробормотал Протопопов и покосился на Аркадьевну. — Это ваш сосед, Полиночка?

Мадам опустила голову и ничего не ответила. Сема принял ее молчание за утверждение и повысил голос:

— Но зачем покойному все это понадобилось?!

— Любопытство, — просто ответил Назар. — Глупое, детское любопытство. Он не знал, что иногда обладатель информации быстро становится покойником.

— А кто еще погиб? — продолжал солировать Семен Иванович. — Вы говорили, что погибли уже два человека… или я неправильно понял?

— Его невеста. Она случайно оказалась под рукой убийц, и ее убрали просто из осторожности. Из этого следует, что с записями разговоров связано что-то очень серьезное…

— Что-то очень серьезное, — эхом повторил Семен Иванович и опустил взгляд на тарелку с рыбой.

Гнедой откинулся на спинку стула, легонько цыкнул зубом и, не старательно скрывая усмешку, обратился к Туполеву:

— Значит, вы, Назар Савельевич, собрали нас здесь только для того, чтобы предупредить о возможности шантажа? — усмехнулся более явно и продолжил: — Но ведь наш с вами разговор вы знаете прекрасно — ничего секретного в нем не было…

Назар упер гнетущий взгляд в переносицу насмешника и тяжеловесно произнес:

— Вы несколько минут беседовали по сотовому телефону в другой комнате, Юлий Августович. Там тоже стоял микрофон. И я не хотел бы, чтобы в случае каких-то неприятностей вы могли бросить мне упрек — информация дала утечку именно после нашей с вами встречи.

Гнедой высоко поднял брови и какое-то время молча изучал хозяина отеля. Потом отвернулся, и я увидела его лицо. Судя по выражению задумчивости, Юлий Августович догадался — он в числе подозреваемых, так как уверенности в том, что не он, Гнедой, решил воспользоваться информацией, добытой чужими руками, у Авиатора нет.

Переместив тело в другую сторону, инвестор оперся грудью на стол, протянул руку за солонкой и тут увидел давно прокравшегося на ужин Стелькина. Раньше обзор Юлию Августовичу загораживал сидящий между ними Семен Иванович.

Гоша сидел прямо, жевал мерно и смотрел куда-то вдаль, за спину Полины. Рука Гнедого на мгновение зависла над столом, потом два раза промахнулась и убралась назад, цапнув солонку лишь с третьей попытки.

Сев прямо, Юлий Августович повторил позу Стелькина — остекленевший взгляд за спину визави, руки что-то теребят, — потом вновь легонько поворотился к стилисту и взглянул более пристально. Бритый череп Гоши вызвал у Юлия Августовича заметные сомнения, он сидел, косился и усиленно соображал: тот ли это человек или произошла ошибка?

Пожалуй, эту секундную заминку над солонкой и косые взгляды заметила только я. Назар Савельевич во время этой сцены лицезрел только затылок Юлия Августовича, остальные были так погружены в собственные мысли, что странное поведение господина инвестора не зацепило их внимания.

Практически в полном молчании — гости помнили просьбу хозяина сначала отужинать — прошла очередная перемена блюд, горячие закуски стремительно исчезали с тарелок, все ритмично двигали челюстями и ждали окончания тягостно затянувшегося ужина.

Кофе, коньяки и легкий перекус подали в дубовую гостиную. Назар широким жестом пригласил туда гостей и, оставаясь на пороге столовой, произнес: