Марина Серова - Гори все синим пламенем

Возможно, она осуществилась потому, что я не подкачала. Год от года я делала все большие успехи, пока, наконец, не стало ясно: я обладаю кучей таких талантов, которые имеет далеко не каждый мужчина.

Мне нравится моя профессия, и, может быть, еще и поэтому обещания золотых гор Беккером не произвели на меня абсолютно никакого впечатления.

— Подожди, что это за цифра? — воскликнул вдруг он, как дикий зверь метнувшись к монитору.

— Где? — спросила я, не сразу поняв, что он имеет в виду.

— Да вот же! — тыкая пальцем в экран, закричал Валерий Павлович, и глаза его засветились несмелой искрой надежды.

Виталька, уловив отцовскую интонацию, не удержался и тоже подошел ближе. Он сделал два гигантских шага и принял такую позу, что голова его оказалась между моей и головой его отца. Валерий Павлович, казалось, не заметил этого и еще более активно стал продолжать свои поиски, выхватив у меня «мышь». Мы словно поменялись ролями, и теперь уже я выступала в качестве наблюдателя.

Буквально через пару минут Валерий Павлович, резко откинувшись на спинку стула и закинув руки за голову, прошептал:

— Боже мой… Какой я дурак…

Виталька смотрел на отца удивленно, не решаясь сразу ни о чем спрашивать. Но тот вскоре и сам все нам объяснил. Говорил он долго, но я для себя уяснила одно: Вьюнец «прикроил» довольно крупную сумму денег и перевел ее за границу. Сделал он это так ловко, что обнаружить пропажу среди множества дел компании было практически невозможно. Теперь стало ясно, на какие средства куплена стокгольмская гостиница.

Отец и сын Беккеры находились в каком-то трансе, и я не торопила их с принятием решения, так как знала, что им даже осознать все произошедшее очень непросто.

В этот момент в дверь торопливо стукнули три раза и раздался женский голос, позвавший:

— Валерий Павлович!

Виталька глянул на отца, который сидел, уставившись в одну точку, и, казалось, не осознавал ничего, кроме того, что только что выяснил. Пару секунд спустя Беккер-старший, будто очнувшись, кивнул сыну на дверь, и тот торопливо зашагал к ней.

— Валерий Павлович, подпишите документ, — с той же интонацией повторил женский голос в коридоре.

Эта фраза немного меня успокоила, так как за время нашего здесь пребывания сегодня она звучала уже не впервые: приходила то одна сотрудница, то другая, то кто-нибудь из мужчин, и треть из них являлась с просьбой к Валерию Павловичу подписать ту или иную бумажку.

Виталька повернул круглую дверную ручку и потянул ее на себя. В узком дверном проеме показалась и смело ступила через порог довольно странная парочка: девица стандартной «модельной» внешности и парень с пышными рыжими кудрями. Его-то вид, собственно говоря, и заставил нас оцепенеть на некоторое время.

— Подпишите, Валерий Павлович, человек заждался, — обнажая ряд белоснежных зубов, вновь проговорила девица.

Беккер прищурился так, как обычно люди прищуриваются, пытаясь узнать человека, вспомнить, знаком ли он, и пристально посмотрел на девицу. Она же бесцеремонно шагнула вперед, увлекая за собой парня.

— Ну что же ты? Давай! — обратилась она к нему.

Парень полез во внутренний карман пиджака — я машинально насторожилась, так как этот жест просто обязывал принять состояние «боеготовности».

Рыжеволосый на самом деле запустил руку в карман, и внутри его даже что-то захрустело, подобно бумаге. Но вдруг, совершенно неожиданно, вместо ожидаемого документа, в его руках появился маленький, почти игрушечный пистолет ПСМ с глушителем.

Виталька и его отец были настолько шокированы, что их лица окаменели от ужаса, и они продолжали сидеть абсолютно неподвижно. Парень, судя по всему, того и ожидал, на то и рассчитывал. В одно мгновенье он направил оружие на Беккера и был уже готов спустить курок, как я, моментально сориентировавшись, рванула лежащую передо мной на выдвижном столике клавиатуру и, вырвав провода из мест их соединения, швырнула ею в парня.

Инстинкт самосохранения при виде летящего прямо в лицо предмета заставил парня уклониться, а мне позволил выиграть долю секунды, которую я использовала весьма рационально: выхватила пистолет и выстрелила в незнакомца. Несмотря на то, что у меня не было времени как следует прицелиться, пуля попала в цель, хотя и не, как говорится, в десятку.

Парень скорчился, застонал и схватился за правое предплечье, в один миг окрасившееся темно-вишневыми кровавыми разводами.

— Сволочь! — неожиданно заорал Беккер.

До этого он сидел в полном оцепенении, словно окаменел, а тут вдруг его будто прорвало, и вслед за «сволочью» из его уст пулеметной очередью полетели слова не менее выразительные. Он вдруг, забыв о соблюдении собственной безопасности, кинулся на рыжего. Но тот, сцепив зубы от боли, вытянул руку вперед и наставил на него свой пистолет. Резко вскинув вверх ногу, я ударила ею Беккера так, что он отлетел в другой угол комнаты. Отборная брань и оглушительный грохот свидетельствовали о его не совсем удачном приземлении. Я причинила телесное повреждение тому, чье «тело» обязана была охранять. Понятно, потом Валерий Павлович станет укорять меня за это, но то, что в своих действиях я руководствовалась принципом «из двух зол выбирай меньшее», меня оправдывало.

Теперь мне следовало задержать нападавшего. Нетрудно догадаться, что он стоять и в бездействии ожидать своей участи не собирался. Конечно, болевой шок заставил его потерять какое-то время, однако рыжий довольно быстро сориентировался. Как только я вновь вскинула свое оружие и направила на него, он рванул за руку девицу, попытавшись заслониться ею. Казалось бы — стреляй на поражение и не задумывайся, задерживай обоих, явно сообщников. Однако не тут-то было.

То, что произошло после того, как парень опустил руку во внутренний карман своего пиджака, повергло девицу в настоящее изумление. А когда раздался выстрел, лицо ее обезобразилось гримасой невероятного ужаса, она присела на корточки, закрыла ладонями уши, а затем начала визжать: «Помогите, помогите!»

Естественно, любой здравомыслящий человек в такой ситуации задумался бы — а является ли она соучастницей убийцы и законно ли поднимать оружие на нее. Будет ли потом это растолковано как самооборона? Она сама, казалось, искала чьей-нибудь помощи и защиты, о чем говорило все ее существо: поза, мимика, жесты.

Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове. Я смотрела на незнакомца — его оружие было направлено на меня. Не медля более ни секунды, я нанесла сокрушительный удар ногой по запястью рыжего, и пистолет с грохотом упал на пол.

Парень и тут сориентировался довольно быстро. Не успела я сделать намеченного решительного шага вперед, как он практически бросил на меня свою спутницу, и мы с ней, столкнувшись, повалились на пол.