Марина Серова - Кто кого

— Ты умен не по годам, Смолинцев, — усмехнулся Савичев, — самому двадцать три, почти двадцать четыре, а ума как у семилетнего.

…Бассейн был небольшой, но глубокий и оборудованный джакузи. Тут же находились сауна и душевые.

Смолинцев содрал с себя одежду и, швырнув ее на деревянную скамью, ухнул в бассейн, окатив взвизгнувших девушек громко всплеснувшейся водой.

Савичев глянул на резвящегося, как морж, Максима и, поставив ящик пива на кафель, вдруг легко подхватил на руки Лену и, в мгновение ока стащив с нее кофточку и юбку, высоко подбросив, кинул девчонку в бассейн.

— Здоррровый! — похвалил его Климов, сам отличавшийся атлетическим телосложением и силой. — Кто следующая?

— Погодите, — сказала я, — я сама разденусь, только вы меня вдвоем подкиньте!

— Она в потолок не воткнется? — почти серьезно спросил Савичев, глядя на Климова.

— Не должна! — ответил тот и швырнул в бассейн мою тезку Таню. Потом снял майку и, оставшись в одних плавках, выжидательно посмотрел на меня и залил себе в глотку еще одну бутылку пива.

— Ты готова?

Климов и Савичев соединили решеткой руки — так, что кисть каждой руки держала предплечье возле локтя, — и, подхватив меня, легко раскачали и мощно подкинули вверх.

Потолок резко бросился в лицо, запрокинулся, мелькнули бортики бассейна со стоящими на них Алексеем и Валерой — и я, перевернувшись в воздухе, погрузилась глубоко в воду, захватив на полувдохе добрый глоток воды.

Не успела я вынырнуть, как сверху обрушился — в джинсах и рубашке — немилосердно кинутый в бассейн все той же веселой парочкой Суворов…

— Я же говорил, что спорт — это секс, — весело грохотал Смолинцев, обмотанный вокруг бедер влажной простыней.

Он расхаживал по тренажерному залу с гантелей в одной руке и бутылкой в другой. Вокруг него бегал какой-то маленький толстый человечек с большим носом и длиннющими мускулистыми руками и бормотал:

— Чтобы быть мужчиной в теле, ешь пельмени и тефтели, а потом… б-бери гантели… чтобы бицепсы потели…

— Демяша, защеми свою пасть, — добродушно посоветовал декламирующему толстячку Максим. — Девочки, это наш командный массажист Сергей Дементьев, по прозвищу Демяша. Специалист высочайшего класса, а если бы еще не болтал, то ему цены бы не было.

— Я питалси-и, я питалси-и, я енерьгии набрралси-и-и! — пробормотал тот, наматывая круг за кругом возле Смолинцева.

На одной из тренажерных скамей лежала Лена, на другой — Таня. В отличие от Смолинцева, на них не было даже простыней. Рядом под каким-то тренажером скорчился Суворов, облаченный в мокрые семейные трусы в цветочек и один носок. Да и тот был надет почему-то на правую руку.

Наверно, потому, что в левой Сережа держал пиво.

— Демяша, сделай девушкам массаж, — произнес Смолинцев, — такой, как нам на матч. Вы не бойтесь, он может сделать немного больно, но это ничего. Зато потом будет божественно.

— Смолинцев у вас артист, — сказала я Савичеву, — сначала здоровый секс в сауне и в бассейне, потом проповедь на тему биологически выверенного образа жизни. Теперь этот массаж.

— Непонятно только, почему ты от всего этого упорно отказываешься, — заметил Климов, косясь на Алексея.

— Валера, милый, я не собираюсь тебе объяснять все это, — ответила я, — девочки еще молоденькие, кровь кипит, а вы, надо признать, самцы видные!

— Самцы! — фыркнул Савичев.

Демяша тем временем растянул на лавочках девушек, предварительно помассировал взглядом обнаженное тело каждой из них, словно решая, за которую взяться в первую очередь.

Потом задумчиво взял в руку левую грудь Лены, потрогал пальцами сосок, как трусливый купальщик пробует ногой воду. Потом решительно перевернул ее на спину и сжал сильными пальцами плечи девушки.

— Смотри только кости ей не переломай, — иронично посоветовал Климов, — а то ведь забудешь, что это не савичевская туша, в которую можно бить бревном без всякого урона…

— ..для бревна! — насмешливо перебил его Савичев. — Пойду-ка я… Купнусь, и домой, пожалуй.

— Я с тобой, — произнесла я.

Алексей улыбнулся и махнул рукой…

— Ты действительно лучший хоккеист России? — спросила я в душевой, разглядывая великолепную фигуру «золотого мальчика».

— Лучший хоккеист сезона по итогам регулярного чемпионата, — поправил он.

— Наверно, это твой последний сезон? Купят в Штаты?

Он передернул плечами.

— Я стою на драфте «Детройта», — ответил он, — скорей всего буду играть там со следующего сезона.

— Но неужели тебе действительно девятнадцать лет?

Алексей рассмеялся.

— Восьмого августа будет двадцать, — чуть виноватым голосом произнес он. Ну явно паясничает, подлец. Двадцать-то оно двадцать, но по виду самый что ни на есть здоровый и зрелый двадцатипятилетний мужчина.

— Фигура у тебя явно не девятнадцатилетнего юнца, — сказала я, положив ладонь на его мускулистое плечо.

— Что ж ты хочешь? — произнес он, глубоко вздохнув. — Пять лет этого чертова бодибилдинга… фабрика перекачанных идиотов, честное слово!

— Чем ты только не занимался, — сказала я, — фигурное катание, культуризм, хоккей…

Нарочно не придумаешь.

— Не сочетается? А еще плавание и конькобежный спорт. А также рэкет и бандитизм.

— Что?…

— Да это я так шучу. В детстве. Лет тринадцать мне было, но и тогда у меня была потрясающая координация движений, — неопределенно пожал он плечами.

— От скромности ты явно не помрешь, мой милый, — съязвила я.

— Это верно. — Он откровенно прошелся по мне взглядом и произнес:

— Так мы идем под душ или нет?

— Идем.

Он спокойно стащил с моих плеч полурасстегнутую блузку, затем в мгновение ока снял бюстгальтер и задумчиво повертел в руках.

— Хороший размерчик, — одобрительно сказал он. — А фигурка-то спортивная. Ну-ка… — Он протянул руку к последнему убежищу добродетели на моем теле, к узеньким черным трусикам.

— Спортивная, — сказала я, ускользая от его пальцев, — все-таки мастер спорта по карате. Черный пояс.

— Да ну? — Он искусно изобразил на лице утрированное смятение, ужас и панику и отступил на шаг. — Больше вопросов не имею, мадам.

— Между прочим, мадемуазель, — ответила я и легкой походочкой направилась в душевую, на ходу снимая последний оплот целомудрия.

Я почувствовала на своем теле его взгляд, а в следующее мгновение две руки развернули меня на сто восемьдесят градусов и уже спиной втолкнули под струи теплого душа.

— Я люблю опасных женщин, — сказал Савичев, проводя сильными ладонями по моим влажным бедрам, и из водяной пелены выплыло его красивое лицо со слипшимися на лбу темными прядями волос, его губы властно впились в мои…

Демяша закончил массаж Лены, которая разбросалась в предоргастическом экстазе по тренажерной скамье, и перешел к Тане.