Марина Серова - Прогулка по лезвию

Увидев перед собой женщину-садистку, Гриша просто онемел от страха, хотя не так давно еще таскал меня за волосы и пытался махать ногами.

— Тебе не кажется, что ты плохо обращаешься с женщинами? То вены им порежешь, вследствие чего резко ухудшается их здоровье, то вот прически портишь, — я поправила всклокоченные на голове волосы, — нехорошо ты себя ведешь.

Он заполз в дальний угол и молча смотрел на меня исподлобья.

— Пришел убивать по второму разу, да? Или мы вспугнули тебя? Ты был в квартире в тот момент, когда мы вошли?

Он молчал.

— Где ты был?! — выкрикнула я, не сдержавшись.

— Под ванной и был. В большинстве квартир залезть под чугунное корыто мне бы не удалось, но здесь хозяева подняли немного ванну. Этого оказалось достаточно.

Нам с Савелием Павловичем некогда было обыскивать квартиру. Надо было спасать Леонову. Мы облажались.

Он заскулил как собака.

— Нога болит? Сейчас обслужу, жучок-паучок. Давай снимай ремень с брюк и протяни мне сюда свои руки. Я тебя свяжу, после этого займусь ногой, и не вздумай брыкаться, а то могу нечаянно шею свернуть, я такая неловкая.

Связав, я, как и обещала, усадила его на стул и вправила ногу.

— Теперь давай рассказывай, кто ты такой и почему хотел убить Леонову? Несмотря на то, что я оказала ему первую медицинскую помощь, он не чувствовал благодарности. Молчал.

— Что, сделать как было? — я наклонилась к нему. — Или же будем разговаривать? А, Гриша?

Он отвернулся от меня. Пришлось взять его за подбородок и вновь повернуть голову к себе.

— Ты носом не крути, это не поможет. Кто тебе приказал убить Леонову? Мигунов?

Услышав имя своего хозяина, он понял, что мне известно многое и сейчас от него требовалось только подтвердить мои догадки.

— Да, — еле слышно произнес он.

— Молодец. Как ты должен был доложить ему о выполнении своей работы?

— По телефону.

— Ну что ж, дело за малым, — я взяла трубку радиотелефона и спросила его, какой номер.

Он назвал мне цифры.

Я вышла в коридор и открыла записную книжку на «М». Действительно, номер, который он назвал, был тот же, что Ксения написала своей рукой.

— Ну что ж, будем звонить. Я набрала номер и поднесла трубку к лицу дистрофика.

— Это я, — сказал он, — я довел дело до конца. Извини за осечку в первый раз. После этого я отключила телефон.

— Это все? — спросила я.

— Все, — подтвердил он, поджимая под себя ноги.

— Предположим.

Затем я позвонила в больницу и попросила, чтобы к телефону позвали Савелия Павловича, который должен был дежурить рядом с палатой реанимации.

— Все, можете уходить оттуда. Приезжайте на квартиру Леоновой и заберете здесь у меня одного типа.

— Хорошо, буду, — сообщил Савелий, после чего я ощутила себя на пороге победы. Дело двигалось, и теперь я должна была отправиться в Нижний Новгород.

Пока пенсионер от органов добирался до нас с Гришей, который, судя по водительским правам, изъятым у него, и на самом деле был Гришей, я спросила его о том, где живет Мигунов, где он работает и где мне его искать в одиннадцать часов вечера. Именно в это время я планировала добраться до Нижнего.

Сдав Гришу Савелию Павловичу, я вышла на улицу, вертя в руке связку ключей от квартиры Ксении. Надо было отдать их пенсионеру. Я обещала вернуть эти ключики хозяйке, но в связи с тем, что на меня напали, видимо, придется отдать их ей не через час, а позже. Думаю, я не сильно подведу Ксению, учитывая, что она лежит на больничной койке.

Не заметить знакомый мне «Форд» я не могла.

Вот он, родной, стоит на улице, скучает. Я посмотрела на связку ключей. Одним нажатием на кнопку я могу отключить сигнализацию.

"А почему бы и нет? Дорога долгая», — подумала я, перед Ксенией всегда можно извиниться. К тому же я слишком много крови отдала, чтобы перемещаться в пространстве в каких-либо некомфортабельных условиях, а ехать надо. В общем, я оправдывалась сама перед собой как могла.

— А документов у тебя нет, — напомнил внутренний голос.

— Тачка крутая, останавливать не будут, — уперлась я и выиграла спор с собой.

Накупив побольше еды в ближайшем магазине, я завалила печеньем, конфетами, йогуртами и шоколадками переднее сиденье и отправилась в путь. В машине был телефон, и с него я позвонила в больницу. Трубку снял уже знакомый мне голос и терпеливо выслушал мою просьбу, касающуюся пациентки, лежащей в реанимации с перерезанными венами.

— Хорошо, я вас поняла, — ответила женщина. — Передать, что Юля просит извинения за то, что не может прийти сегодня, и пожелать скорейшего выздоровления.

— Большое спасибо, — поблагодарила я.

Теперь совесть моя была чиста, я направлялась на классной тачке в гости к одному из воротил подпольного бизнеса, повязанного на доставке спирта в Россию.

Ездить на такой машине, как «Форд-Эксплорер», — одно удовольствие. Я включила стереосистему. Конечно, в автомобиле невозможно воссоздать суперзвучание из-за ограниченных размеров, но для автостандартов это было нечто.

Я неслась, как сумасшедшая, и добралась до Нижнего за три часа, которые пролетели, как одно мгновение. По словам Гриши, мафиози Мигунов любил проводить вечера в своем собственном ресторане на берегу Волги. Мне не составило труда отыскать заведение «Речной Окунь», расположившееся действительно в нескольких десятках метров от ледяного поля.

Прикид мой был не слишком хорош, но я надеялась, что вполне могу пройти в данное заведение без замечаний со стороны охраны, которая могла бы предъявить претензии к моему внешнему виду. Во всяком случае, это же не элитный клуб, где без смокинга и вечернего платья невозможно пересечь порог.

Пока Савелий Павлович добирался до квартиры Леоновой, я вытрясла из Григория сведения, касающиеся внешности Мигунова. По его словам, это был человек чуть старше сорока, небольшого роста, с плешью на голове и средних размеров животиком, который он тщетно утягивал ремнем. Одевался Мигунов, по словам того же Гриши, хорошо, но одежду носить не умел, и она, несмотря на большие деньги, отданные портным, висела на нем мешковато.

Физиономия Леонида Сергеевича, по тем данным, что у меня имелись, представляла собой некую вытесанную будто из камня харю, которая была обтянута тонкой, чуть желтоватой кожей. Не очень это вязалось с животиком. Человек, по моим понятиям, который много ест, так, что у него выпирает живот, должен иметь округлые черты лица. Я полагала, что это несоответствие лица и тела поможет мне быстро вычислить Леонида Сергеевича.

Больше Гриша не смог назвать мне никаких особых примет.

Я не стала утомлять себя поисками Леонида Сергеевича и, подойдя к охраннику, просто спросила:

— Хозяин здесь?