Марина Серова - Страховка от жизни

— Танечка, не разочаровывайте меня. Вы не имеете морального права так бездарно распоряжаться собственным здоровьем.

Я только рукой махнула.

— Я потом с лихвой восполню. Давайте прибор.

— Танечка, потерянное вернуть невозможно.

Берегите себя, голубушка.

Я пообещала быть паинькой и умчалась. Подбросила Ленку до школы и отправилась к дому Романа Николаевича. Извлекла из сумочки сотовый и набрала номер Калякина. Трубку взял он сам.

— Можно начинать. Я поблизости. Теперь я на сто пятьдесят процентов во всем уверена — нашла то, что искала. В том числе и магнитофон.

«Ну что, Таня дорогая, — сказала я себе. — Приступаем к завершающему этапу».

И надела наушники.

— Ида, а ты знаешь, сначала я просто догадывался. А потом кое-кто мне все рассказал.

Судя по голосу, Калякин держался молодцом, хотя волнение прорывалось в интонациях. Небольшая пауза. Потом раздался голос Ираиды:

— О чем ты? Я не поняла.

— О Насте. Я знаю, что это ты ее из окна вытолкнула. Но я знаю также, что ты это сделала ради меня. Я тебе даже благодарен. Если честно, то у нас с ней в последнее время далеко не все было гладко.

Да ты и сама знаешь.

— Ты что говоришь, Роман? Ты спятил?

— Я не спятил. Инвалид из дома напротив давно следил за Настей. Она ему нравилась. И он видел, как ты положила магнитофон на окно, пробормотав: «Вот так, Настюха, а ты думала, что переиграла Ирку». Он тебя узнал, хоть на тебе и был парик.

— Роман!

— Не перебивай меня, пожалуйста. Я о многом передумал. И решил, что все правильно. Это судьба. Я не держу на тебя зла и люблю по-прежнему.

Меня сейчас другое волнует. Если мы предъявим страховой полис, то я попаду под подозрение.

— Ты не попадешь под подозрение. Во-первых, тебя не было в городе. А во-вторых, ту девушку, которую все считают убийцей, никто и никогда не сможет отыскать. Я об этом позаботилась. И все знают, что Настя советовалась со всеми подряд по поводу нее.

— Значит, это все-таки правда? И это ради меня? Ради меня и моих детей ты рисковала собой?

Я уже поднималась по лестнице. Пора ставить точку.

Дверь была открыта, как мы и договаривались с Романом Николаевичем. Я тихо толкнула ее и вошла.

Наушники я сняла уже в прихожке. Женщина стояла ко мне спиной и пока меня не видела. Зато меня увидел Калякин и буквально завопил:

— Татьяна Александровна! Таня! Вы правы! Это она! Она убила мою Настю. И думает, что я обрадуюсь этим деньгам!

Антонова замерла. Она была обескуражена.

— Присядьте, Ираида Сергеевна, — вежливо обратилась я к ней.

Женщина опустилась на стул, не в силах вымолвить ни слова.

Калякин бросился в комнату, притащил оттуда страховой полис.

— Вот что я сделаю с этой бумажкой! Смотри!

Смотри! — Он принялся с ожесточением рвать полис на мелкие кусочки. Я попыталась отнять у него документ, но он довольно грубо оттолкнул меня, продолжая высказывать все, что наболело:

— Ты из-за денег убила мою жену. Оставила двоих детей без матери! А спросила ты меня, нужны ли они мне, эти деньги? Вот что я сделаю с ними. — Он бросил клочки прямо в лицо Антоновой. Мелкие бумажки повисли на блестящих каштановых волосах Ираиды, упали на колени, а она продолжала сидеть и молчать. Потом вдруг сказала:

— Вы ничего не сможете доказать.

— Еще как сможем, — вступила я в разговор. — Вы же не выбросили тот магнитофон. А чешуйки от майки до сих пор остаются на нижней полке в бельевом шкафу Алкоголики, живущие этажом выше, и инвалид, который видел вас в бинокль и слышал ваш голос, тоже подтвердит, что это вы выбросили свою бывшую одноклассницу, Настю Калякину, из окна. А кроме того, вот пленка с вашим голосом, где вы только что сами признались в преступлении.

— Я никого не убивала.

— Включить запись?

— Не надо.

— Тогда садитесь и пишите от руки признание, а я пока позвоню в милицию.

К сожалению, я оставила мобильник в машине.

Посему и направилась в зал, чтобы позвонить в милицию.

И тут произошло непредвиденное. Антонова внезапно кинулась бежать из квартиры. Зачем она это сделала, до сих пор не пойму. Уже дозвонившись до дежурной части, я услышала шум. Бросив трубку, побежала на кухню.

Роман поднимался с пола:

— Она как фурия. Даже среагировать не успел.

Я выскочила вслед за Ираидой на лестницу. Но звук ее шагов раздавался уже снизу.

Когда я вылетела во двор, то перед подъездом увидела лишь растерянного мужика, который держал в одной руке крышку от автомобильного бензобака, а в другой канистру — У меня только что угнали машину, — потрясенно произнес он, когда я затормозила перед ним. — Я хотел бензина в бак добавить. А тут эта баба… Она угнала мой «Москвич»! Надо срочно позвонить в милицию!

— Куда она поехала?

— Туда. — Мужик головой показал направление, в котором скрылась Антонова. Я кинулась к своей «девятке» и тут вспомнила, что сумочка с ключами осталась в квартире Калякина. Вот черт!

— Какой номер у вашего автомобиля?

— Е 335 OX.

Я бегом понеслась на четвертый этаж.

Ираида гнала машину на предельной скорости, хотя еще не придумала пока, что, собственно, делать. Необходимо в первую очередь избавиться от улик. Магнитофонная запись не улика для суда.

Они ничего не смогут доказать. Ничего! Прежде всего надо успокоиться и взять себя в руки. Сейчас она уничтожит магнитофон и вычистит как следует полку бельевого шкафа.

Или лучше скрыться? На первое время есть где перекантоваться. А там посмотрим. Ну и лопушина же она — не уничтожила магнитофон сразу. Но кто мог подумать, что дело так повернется. Ведь все шло гладко. Судьба была к ней благосклонна. Еще немного, и у нее наконец все было бы так, как она задумала: муж, семья, деньги…

Ираида рассчитала точно. Она знала, что в тот роковой день Калякина собиралась мыть окна.

У Насти вообще была странная привычка — составлять себе план на день грядущий в письменном виде. И в обязательном порядке, с точностью до последней буквы, его выполнять. Нужно было лишь дождаться момента, когда Настя начнет мыть окно именно в спальне. Тогда она не услышит, как в квартиру войдет Ираида, открыв дверь своим ключом. Знала Ираида и о Натальиной привычке торчать по вечерам на балконе. Для нее и была заготовлена магнитофонная запись Настиной «ссоры» с Эммой.

Пьянчужку Замотырину Иде не жалко, собаке — собачья смерть. Да и остальных тоже не жалко. И Настя, и Алик, и Юрий в какой-то мере повинны во всех ее несчастьях, в ее несложившейся жизни.

Ради Романа и его детей она все это задумала и организовала. Ведь изначально он принадлежал ей.

Семнадцатилетней девочкой считала, что любовь — на всю жизнь. И вот в выпускном классе появилась Настя. И все изменилось. Мир рухнул.