Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря

Роман немного пришел в себя. Его взгляд проблуждал по, как он определил, потолку… из тростника и по таким же стенам. Он попытался ущипнуть себя, но пальцы не гнулись, попробовал приподнять ногу, но она чуть шевельнулась.

«Нет, видно, я здорово заболел. Наверное, Андрей отвез меня в больницу. Но я еще очень плох. Очень… А может, я еще и не пришел в себя?.. Ведь в больнице должны быть белые стены… Или я сплю? И я еще в самолете?.. Ах, — досада жалкой гримасой скривила его давно небритое лицо, — зачем я вообще сел в этот самолет. Зачем вообще все это?..»

Секретарь партийной организации научно-исследовательского горнорудного института Василий Игнатьевич Мальцев с сосредоточенным видом вышел из своего кабинета и направился в крыло, где находились лаборатории. Он шел, то ускоряя, то замедляя шаг, безостановочно шевеля губами, как бы советуясь с самим собой. Когда его собственная аргументация его же и убеждала, он довольно встряхивал головой и заглядывал в блокнот.

— Точно. Здесь без сомнений. А вот… Нет, не годится. Хотя?..

Он в задумчивости делал шаг, потом другой и таким образом оказался перед кабинетом начальника лаборатории Иванова Павла Михайловича.

— Павел Михайлович, — начал Мальцев встревоженным тоном, — мне сегодня позвонили, — он оглянулся на самим же им плотно закрытую дверь, — из «Главалмаззолота».

— Что?! — во взгляде начальника лаборатории сверкнуло радостное любопытство. — Значит, там действительно?.. — Но когда он встретился глазами с Мальцевым, и взгляд и голос его потухли. — Или… что-то случилось?

— Нет. Насчет этого не беспокойтесь. Мы людей отобрали правильных, — отчеканил тот и после паузы добавил для убедительности: — Верных. Но они требуют еще.

— Еще! — с удовлетворением в голосе воскликнул Павел Михайлович. — Значит, там действительно очень серьезно. Если подтвердятся наши прогнозы, то перспективы кимберлитовой трубки «Катока» — это 400–500 миллионов карат.

Но Мальцева не волновали перспективы, его волновало, кого отправить.

— Вот, именно, — озабочено произнес он и устремил на своего собеседника немигающий проницательный взгляд. — Это очень серьезно! И мы должны отобрать таких людей, которые с честью выйдут из всех затруднений, которые не поддадутся ни на какие соблазны западной пропаганды, которые гордо пронесут имя советского человека!

— О!.. — махнул рукой Павел Михайлович. — Какие соблазны? Там же война.

Теперь махнул рукой Мальцев, как бы зажимая рот начальнику лаборатории и цедя сквозь зубы:

— Какая война? Она уже окончилась. Так, небольшие и кратковременные столкновения правительственных войск с недобитыми повстанцами из движения УНИТА [1] Национальный союз за полную независимость Анголы. .

— А, ну да! — поспешил согласиться Павел Михайлович.

— Так вот, кого бы нам послать? Требуют еще шесть человек.

— Н-да! — задумался Иванов. — Три месяца назад наша лаборатория отправила туда семь человек и требуют еще шесть. У нас, конечно, есть кадры, но…

— Вот именно, но!

Однако каждый под этим подразумевал свое. Иванов, что лаборатория просто не располагает таким количеством высококлассных специалистов. А Мальцев, что в лаборатории вряд ли можно кому-либо доверять кроме уже отправленных.

— Я тут прикинул, — неуверенно начал Мальцев. — Можно послать Копытова, Уманцева…

— Нет! Как же Уманцева? У него двое детей. А там, все-таки, стреляют. Надо посылать холостых или, по крайней мере, бездетных.

— Вы же знаете, что холостых вообще не желательно посылать. Сделали только одно исключение для Варичева. И то, потому что классный специалист. А вообще, это никуда не годится, тридцать четыре года и не женат.

— Как же ему женится, если он живет в общежитии? — подчеркнуто возмущенно пожал плечами Иванов.

— Вот женился бы, мы бы ему и квартиру выделили.

— Да! Как тому же Уманцеву — шестнадцать квадратных метров на четверых в коммуналке на шесть семей.

— Но мы добились однокомнатной квартиры для Возницына.

— Да ваш Возницын, — не в силах сдержать негодования, поднялся с кресла Павел Михайлович, — ноль, а не сотрудник научно-исследовательской лаборатории. Квартиру надо было дать Варичеву. Он специалист международного уровня.

— Знаем мы этих специалистов, — тихо пробурчал Василий Игнатьевич и повторил: — И все-таки считаю кандидатуру Уманцева самой подходящей. Женат, двое детей.

— А если этого Уманцева… — взгляды собеседников встретились, и Павел Михайлович смешался. — Ну… а если вдруг что с Уманцевым? Двое детей останутся сиротами.

— Да никакого если что! Территория «Катоки» надежно охраняется группой местных правительственных войск и вертолетами нашей армейской авиации. Мало того, что нам ничего не перепадает от добычи нефти в Анголе, так вы еще хотите помешать нашему присутствию в алмазном комплексе этой страны!

Иванов с укоризной взглянул на Мальцева:

— Василий Игнатьевич, мы же не на партсобрании.

— Простите. Привычка. Ну так с Уманцевым мы решили, — посмотрел он на Иванова.

— Мы, да, а он? Надеюсь, что он сам сможет принять решение. Ведь эта командировка предполагает согласие специалиста.

— Несомненно. Далее по моему списку, я полагаю, можно отправить туда следующих товарищей, — и Василий Игнатьевич протянул список Иванову.

Тот, ознакомившись, сказал:

— В принципе, я согласен, только вот Возницын. Что он там делать будет?

— Как это что? Работать.

— А, ну понятно, по-вашему ведомству.

Мальцев сделал вид, что не расслышал.

— Значит, завтра на партактиве мы эти кандидатуры и утвердим. А я тем временем побеседую с каждым с глазу на глаз.

Василий Игнатьевич вышел из кабинета и сразу направился в одну из лабораторий. Зашел, глянул на обстановку. Определил, что рабочая, и вызвал Уманцева:

— Роман, зайди ко мне!

Уманцев с удивлением посмотрел на остальных и пошел следом за секретарем.

— Слушай, Роман, — начал Мальцев, сев в свое начальственное кресло за солидным столом, — дело государственной важности. Партийный комитет нашего института оказывает тебе чрезвычайное доверие. Ты отправляешься в Анголу на «Катоку».

— На «Катоку»? — машинально повторил Уманцев и, не дождавшись приглашения, сел на стул.

— Что? — и так и этак заглядывая ему в глаза, поспешил допытаться Василий Игнатьевич. — Неужели не рад? Ведь там для специалиста твоего профиля докторская диссертация. И потом, там этот, твой друг, вы ведь вместе с институтской скамьи, Андрей Варичев. Он что-нибудь тебе передавал? Ну как там обстановка и вообще?.. — Мальцев решил воспользоваться минутой растерянности Уманцева и выяснить, а нет ли какого контакта с группой сотрудников, отправленных на «Катоку».