Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря

— Я просто поражен, — говорил он, вращая глазами. — Мало того, что… — он запнулся, — ну это потом. Вы бы знали, что она задумала…

Уманцев, точно загипнотизированный речевым потоком, послушно опустился в кресло и уставился на Приступова.

Детектив тем временем вынул из кармана пиджака блокнот, который посередине был заложен авторучкой, раскрыл его, взял авторучку, видно, желая что-то подчеркнуть на странице… И тут случилось непонятное: в кабинет вошла женщина лет тридцати шести, отчего-то показавшаяся Уманцеву знакомой. Он заморгал глазами, пытаясь вспомнить, где ее видел, подозрительно глянул на Приступова и потянулся рукой к «тревожной» кнопке, расположенной под столом. В это мгновение детектив навел на него пистолет в виде авторучки и выстрелил ему прямо в грудь…

В кабинет проворно проскользнула Лидия, и закрыла дверь на замок.

— Ну! — бросила Эстелла Приступову.

Он обошел труп сзади и стал шарить по его карманам.

— Есть! — показал ключи. — Но только если он не воспользовался кодом… — озабоченно прошептал, вставляя первый ключ в замок.

— Не воспользовался, не волнуйся, — отозвалась Лидия, во все глаза следя за Приступовым.

За первым замком последовал второй. Поворот ручки и дверца поддалась. Они, широко открыв рты, беззвучно воскликнули «Ура!» и устремили жадные взгляды во внутрь сейфа. Потом полезли в него руками и принялись, выгребать папки, бумаги, пачки долларов… Но алмаза не находили. Они удивленно посмотрели друг на друга и вздрогнули, как от грома небесного, услышав телефонный звонок.

— Скорее! Скорее! — в ужасе приглушенным голосом воскликнула Лидия. — Это Марина. Если хозяин ей не ответит, она опять вызовет ОМОН.

— Какой ОМОН? — испугавшись не на шутку, переспросил Приступов.

— Самый настоящий! Она вбила себе в голову, что если хозяин не поднимает трубку, то, значит, кто-то напал на него. Психопатка! — со злобой проговорила Лидия.

— Так, спокойно! — охладила их Эстелла. — Успеем.

Они выгребли из сейфа все, что осталось, каждый по плечи заглянул в его стальное нутро и разочарованно вылез обратно.

— Черт меня дернул связаться с тобой! — едва сдерживая себя, чтобы не влепить Эстелле пощечину, проскрежетал Приступов. — Он наверняка хранит алмаз в банковском сейфе.

— Да я его вчера сама видела! — подскочила Лидия, с яростью указывая пальцами на свои глаза.

— Видела, — передразнил ее Приступов. — Лучше проткни их, дура старая!

Эстелла тем временем распихала пачки долларов по карманам и сказала:

— Надо уходить.

— Уходить! — огрызнулся Приступов. — Но куда этот подонок алмаз дел?

— Может, в самом деле, решил его хранить в банковском сейфе? — пробормотала убитая неудачей Лидия.

И вновь они вздрогнули и чуть не прижались друг к другу, когда раздался второй звонок по телефону.

— Выходи, — шепнула Эстелла Лидии.

Лидия открыла дверь, выглянула и поманила их за собой.

Отъехав на машине на приличное расстояние от дома, они все втроем заговорили, заорали, попрекая друг друга.

Приступов бросил руль и остановил машину.

— Идиот! — говорил он, со злостью сдирая с подошвы своих туфель толстую клеенку, которую приклеила им у входа Лидия, чтобы не наследить. — Как я мог поверить! Связаться с вами!..

Он скрежетал зубами, сжимал кулаки, плевался от клокочущей в нем злобы.

Лидия клялась Эстелле, что своими глазами вчера видела алмаз.

— Ну ты сама посуди, сейф был закрыт. Значит, алмаз должен быть там. Куда он его дел? Куда?!

— Да говорю же вам, идиотки упертые, у него нюх собачий. Почувствовал что-то и положил алмаз в банковский сейф.

Эстелла закурила и призналась:

— Видно, вышла промашка. Я так думаю, что мы спугнули Уманцева, когда решили, что тебе следует предупредить его о своем вероятном визите. Вот тут он что-то и заподозрил. Неосознанно, скажем.

Приступову хотелось убить этих чертовых баб, а потом избить самого себя за фантастическую глупость. Он довез их до какой-то улицы и высадил, предварительно напомнив забывчивой Эстелле:

— Моя часть! — и протянул руку.

Она бросила ему пачку долларов на сиденье и вышла. Приступов взял, пересчитал и усмехнулся — всего-то десять тысяч.

«Жил я без этих денег и ничего. — А теперь придется выкручиваться, выверчиваться… Господи, всю ночь не спать. А завтра… завтра я должен быть у Терпугова. С утра! Если только… — он закрыл лицо руками, — если только жена или сынок не вызовут милицию уже сегодня… Но в любом случае, я хотя бы буду в курсе следствия. Терпугову не миновать этого дела, ведь его капитан Туров вел расследование убийства Уманцевой Ирины, теперь им подбросят убийство Уманцева Романа. А мне необходимо взглянуть на картину преступления. Вдруг наследили впопыхах…»

Но Приступов зря так волновался.

Два звонка, столь напугавшие преступников, были сделаны не Мариной, а одним из знакомых Романа. Марина, намереваясь провести ночь с Ильиным-Вязигиным, позвонила мужу заранее. И, получив желаемый ответ, уже была в объятиях любимого, когда преступники вздрагивали от телефонных звонков.

Утром Приступов был уже у Терпугова.

— Я тут занимаюсь одним расследованием, решил к тебе заскочить, давно не виделись, — начал он с порога. — Да и дело у меня к тебе… — говорил Приступов, ожидая, что вот сейчас подполковник скажет: «Слушай, Валера, вчера ночью убили ювелира Уманцева. Помнишь, ты тогда застал на месте преступления убийцу его жены?»

Но Терпугов ничего не говорил и даже наоборот приготовился выслушать, что за дело у Приступова. Детектив налил стакан воды, откашлялся, соображая, что бы такое сказать, но тут наконец появился капитан Туров и с нескрываемым удивлением посмотрел на Приступова.

— У вас просто чутье на убийства в семействе Уманцевых, — сказал он.

Приступов сыграл недоумение.

— Вчера ночью в своем доме был убит Роман Уманцев. Труп обнаружили только сегодня утром. Борис Григорьевич, мы выезжаем, — сообщил Туров подполковнику.

— Жаль, — проговорил детектив, — щедрый был клиент. Не так давно обращался ко мне с просьбой проследить за новой женой.

— И что? — встрепенулся Филипп.

— Странно, но ничего. Та, первая, была старше, не особенно привлекательна и погуливала. А эта, видная, молодая — ни с кем.

— Вероятно, ее испугала судьба предшественницы, — рассмеялся Туров.

— А можно мне тоже поехать? — обратился Приступов к Терпугову.

— Да поезжай, если хочешь!

Впервые Приступов оказался на месте преступления, которое совершил сам. Ему казалось, что везде будут видны его следы и следы его подельниц. «Может, зря я увязался? Вдруг нервы не выдержат. Нет, я должен убедиться, что все чисто. Работали в перчатках, на подошву была приклеена клеенка… Но эти бабы…» — он тихо выругался.