Мэри Кларк - Розы для возлюбленной

На Сьюзен Реардон — погибшую женщину, жертву по делу о так называемом «убийстве возлюбленной». Почти одиннадцать лет назад ту женщину — Сьюзен — убил ее муж. Тогда об этом деле много писали в прессе. Еще бы! Ведь речь шла, во-первых, об убийстве «из-за любви», а во-вторых, потому что по телу убитой красавицы были разбросаны розы.

Первый день работы Керри в прокуратуре как раз и совпал с днем вынесения присяжными приговора мужу-убийце. Все газеты вышли с фотографиями погибшей Сьюзен. «Я все это прекрасно помню, — думала Керри. — Тем более, что я сама была в зале суда, когда объявили приговор. Та процедура произвела на меня огромное впечатление». Все это, признала Керри, однако совсем не объясняет, почему две пациентки доктора Смита оказываются вдруг копиями жертвы давнего преступления?

Памела Вёрс была ошибкой. Мысль эта не давала доктору Смиту спать всю ночь с понедельника на вторник. Даже прелесть ее заново выточенного лица не могла компенсировать далеко не грациозную поступь, грубый и неприятно громкий голос.

«Я должен был это понять с самого начала», — думал доктор. Собственно, видимо, он это сразу и понял. Но ничего не мог с собой поделать, потому что костная структура ее лица до смешного упрощала требуемую хирургическую трансформацию. Чувство же того, что превращение происходит прямо под его пальцами, позволило доктору хоть отчасти пережить то неописуемое наслаждение, что он испытал при первой такой операции.

«Что же я буду делать, когда не смогу вообще больше оперировать?» — продолжал размышлять доктор. Он понимал, что момент этот быстро приближается. Ведь скоро легкая пока еще дрожь в пальцах станет совсем заметной. Раздражительность же уступит место неспособности делать то, что хочешь.

Доктор включил свет. Но не лампу у кровати, а тот, что освещал картину на противоположной стене. На эту картину доктор смотрел каждый день перед сном. Как же она была красива! Правда, без очков доктор видел изображение женщины нечетким, искаженным, похожим на то, какой эта женщина была в смерти.

— Сьюзен, — прошептал доктор. Когда боль воспоминаний вновь волной накатила на него, он закрыл глаза руками, словно отгораживаясь ими от картины на стене. В этот момент он не мог вынести памяти о том, какой женщина была в смерти — утратившей свою красоту, с вываливающимися из орбит глазами, видным сквозь приоткрытые губы кончиком языка.

Во вторник утром, придя на работу, Керри первым делом позвонила Джонатану Гуверу.

Голос его, как и всегда, подействовал на нее успокаивающе. Решив не ходить вокруг да около, Керри сразу перешла к делу.

— Джонатан, Робин вчера опять была на осмотре у того врача в Нью-Йорке. Все у нее вроде бы в порядке, но я бы себя гораздо спокойнее чувствовала, если бы могла проконсультироваться у какого-нибудь другого врача. Чтобы еще один хирург по пластическим операциям подтвердил мне мнение доктора Смита, что у Робин на лице не останется никаких шрамов. Не знаешь ли ты какого-нибудь хорошего специалиста?

По голосу Джонатана Керри поняла, что он улыбается.

— Видишь ли, сам я к пластическим хирургам никогда не обращался.

— Да уж, у тебя в этом нужда никогда не возникала…

— Спасибо за комплимент, Керри. А если серьезно, то я тут кое у кого на этот счет поспрашиваю. И я, и Грейс давно уже полагали, что консультация у еще одного врача не повредила бы Робин, но просто не хотели вмешиваться в твои дела. Вчера случилось что-нибудь, что заставило тебя принять такое решение?

— И да, и нет. Извини, сейчас ко мне должны прийти, так что я тебе все расскажу, когда встретимся.

— К вечеру я раздобуду для тебя имя подходящего специалиста.

— Спасибо, Джонатан.

— Не за что, Ваша честь.

— Джонатан, прошу тебя, не надо, а то сглазишь.

Джонатан довольно ухмыльнулся и повесил трубку.

Первая рабочая встреча Керри в тот день была с Корин Бенкс, помощницей прокурора, которой Керри, в своем качестве начальника судебного отдела, поручила вести дело о наезде, приведшем к гибели человека. Суд был назначен на следующий понедельник, но Корин хотела пройтись вместе с Керри по некоторым моментам тактики обвинения, которой она намеревалась придерживаться.

По мнению Керри, Корин — двадцатисемилетняя негритянка — располагала всеми способностями будущего прекрасного судебного адвоката. Раздался стук в дверь, и Корин вошла в кабинет Керри с толстой папкой под мышкой. При этом она широко улыбалась.

— Догадайся-ка, что откопал Джо, — весело спросила она Керри. Джо Палумбо был одним из лучших следователей прокуратуры.

Керри улыбнулась в ответ.

— Ну-ну, говори же скорее.

— Наш такой невинненький ответчик, клянущийся, что никогда в жизни не бывал замешан ни в каких происшествиях, оказывается, врет. Разъезжая по поддельным водительским правам, он уже совершил в свое время целый ряд серьезных нарушений правил дорожного движения, включая еще один смертельный наезд. Случилось это лет пятнадцать назад. Мне просто не терпится прижать этого гада, и теперь я уверена, что нам это удастся. — Корин положила папку перед собой и открыла ее. — Ладно, в общем, вести все дело я собираюсь так…

Двадцать минут спустя, после того как Корин ушла, Керри вновь подняла телефонную трубку. Упоминание Корин фамилии следователя навело ее на мысль.

Джо Палумбо, сняв телефон, ответил своим обычным:

— Алэ.

— Джо, у тебя есть уже какие-нибудь планы на обед? — спросила Керри.

— Никаких, Керри. Ты что, хочешь покормить меня обедом в «Соляри»?

Керри рассмеялась.

— Было бы здорово, но я не об этом. Сколько лет ты у нас уже работаешь?

— Двадцать годков.

— А занимался ли ты лет десять назад делом об убийстве госпожи Реардон. Газеты это дело называли «убийством возлюбленной».

— О, это было крупное дельце. Нет, сам я напрямую не вел его, но помню, что расследовали его быстро и просто. К тому же наш Лидер как раз на нем и сделал себе имя.

Керри знала, что Палумбо недолюбливал Френка Грина.

— По тому делу вроде бы было подано несколько апелляций, да?

— О, да, причем каждый раз они подавались, имея под собой то одну, то другую новую теорию. Казалось, апелляциям этим не будет конца, — ответил Палумбо.

— Вроде бы последнюю из них отвели всего года два назад, — продолжала Керри. — Это дело заинтересовало меня. Как бы то ни было, я хотела бы, чтобы ты сходил в архив газеты «Рекорд» и добыл мне там все, что в свое время печаталось по этому делу.

Керри представила, как от этого предложения добряк Джо закатывает к небу глаза.

— Для тебя, Керри, все, что угодно. Все, что угодно. Но зачем? Это дело ведь давно закрыто.