Алёна Белозерская - Пережить все заново

– Если бы я захотел, я уже давно стал бы отцом и дедом, – задумчиво проговорил Хавьер. – Но я никогда не испытывал в этом необходимости. А потом ты показал мне Нину. Ее имя, возраст, глаза… Все так совпало. Ты, подлец, хорошо знаешь меня, раз сумел заинтересовать девочкой. Именно ею, не каким-то другим ребенком. Другие мне не нужны. – Он самодовольно улыбнулся: – Судьба благоприятствует, раз сложила карты таким образом, что мы оба получим желаемое. Я – Нину, а ты…

– Глубокое удовлетворение, ломая жизнь той, которая унизила меня.

– Люк, человека нельзя унизить без его молчаливого согласия. Но прочь эти философские бредни! – Хавьер допил остатки вина в бокале и поднялся. – Я голоден и хочу увидеть Нину перед тем, как мы расстанемся. Пообедаем где-нибудь поблизости?

– Ступай в кухню. Ресторан отменяется, будем есть дома.

– Сами приготовим? – Изумление отразилось на лице Хавьера, вызвав улыбку у Люка на губах. – Я не умею.

– Думаю, тебе придется научиться. Ты ведь собираешься стать самым лучшим дедом в мире.

– Каши и супы пусть готовят кухарки. Моя роль будет заключаться в ином. Но если ты не хочешь, чтобы нас видели вместе, давай останемся здесь. Веди к холодильнику, посмотрим, чем ты питаешься.

– Мечтал привезти сюда Зинку после свадьбы, – сказал Сафет, с неприязнью, даже брезгливо, разглядывая ярко освещенную улицу из окна номера. – Елисейские Поля, авеню Георга Пятого, кабаре, бутики, рестораны и прочая дребедень. Отличное было бы путешествие. Но теперь Париж ассоциируется у меня только со страхом. Никогда сюда не вернусь.

– Значит, не вернешься, – отвлеченно проговорил Литвин, слушая друга и одновременно находясь где-то далеко. – Стучат, – он указал рукой на дверь. – Ужин принесли, открой.

– Как холуй. Плохо, что мы здесь без охраны. Неспокойно.

– Охрана была в Москве, но она не уберегла мою дочь. Открой, человек ждет.

Сафет направился к двери, и спустя минуту вышколенный официант с прилизанными волосами, в белоснежной куртке важно вкатил в номер тележку. Он быстро отчитался Сафету, не понимающему по-французски, какие блюда привез, и замер, ожидая благодарности.

– Мерси, – ответил босниец, протянул две сложенные купюры и хмыкнул, глядя, как парнишка молниеносно исчез в коридоре. – И что ты заказал? Мясо, салаты, чай для меня, кофе для тебя. Конфеты! Сладкого захотелось?

– Я не просил. Наверное, от отеля.

– Да уж! – Сафет почесал отливающий синевой подбородок. – Ты им пару тысяч за проживание, а они тебе коробочку швейцарского шоколада с милой записочкой «приезжайте еще». – Он взял прилепленную к яркой ленте карточку и прочел вслух: «Need to talk about your daughter. Come alone. Without friends». Вот дерьмо!

Бросив бумажку на стол, он выбежал в коридор, пытаясь догнать официанта, но тот, разумеется, исчез. Не было смысла искать его, так как парень знал отель намного лучше и, очевидно, уже спрятался там, где его не достанешь. Когда Сафет вернулся в номер, Литвин сидел перед ноутбуком, что-то сосредоточенно рассматривая на экране. Он протянул другу карточку, повернув ее обратной стороной. Как оказалось, это была обычная, ничем не примечательная визитка заведения, каких в Париже, вероятно, сотни. Красиво нарисованная чашка с кофе, название кафе, рядом адрес и уже ручкой дописано цифрами время: 21.00.

– Кофейня на улице Сент-Оноре, – сказал Литвин. – Час до встречи. – Он быстро поднялся и направился к шкафу за верхней одеждой.

– Это опасно! – Сафет настороженно остановился в проходе.

– И что? Считаешь, я должен проигнорировать послание? – Литвин присел на краешек кровати, внимательно поглядев на друга, который явно не желал выпускать его из комнаты, загородив проем.

– Давай я позвоню друзьям дяди Левы. Они присмотрят за нами.

– Ты никуда не идешь.

– Еще чего! – возмутился Сафет. – Непременно иду!

– Нет. – Голос Литвина был спокойным, но на лице угадывалась тревога. – Я пойду на встречу один, как заявлено. Не хочу злить тех, кто прислал эту записку. И тебе советую поступить так же. Останься в номере, никому не звони, жди моего возвращения. Не вернусь, тогда свяжешься с людьми дяди Левы. Или с полицией, посольством… Что угодно! Но сейчас, когда мой ребенок, возможно, находится у тех, кто предлагает встретиться… Ты понимаешь?!

– Причем очень хорошо. – Сафет отошел в сторону, пропуская Литвина. – А если это чья-то подлая шутка?

– Слишком похоже на правду. Мариновали нас здесь, доведя до предела. Теперь, когда мое терпение на исходе, дали о себе знать. Хорошая тактика.

– Обычно выкуп требуют сразу. Тебя же мучили молчанием неделю, вынудили приехать в другую страну…

– Вот именно. Тут у меня полностью связаны руки. А они, по всей видимости, находятся на своей территории, раз играют так борзо. Но обсудим все, когда я вернусь. Тогда мы уже будем знать, чего они хотят, и думать, что делать дальше. – Литвин подошел к зеркалу, застегнул пуговицы на пальто и внимательно всмотрелся в свое отражение, после вытащил из кармана звонящий телефон. – Полина. Позже поговорю с ней. – Он сбросил вызов, но спустя секунды мобильный снова зазвонил. – Бесит меня ее упертость! Увидимся.

– Было бы неплохо, – со злостью ответил Сафет, недовольный тем, что ему велено остаться в стороне.

Литвин приехал по указанному адресу за полчаса до встречи. Это была не забегаловка, как он сначала предположил, а весьма дорогое на вид кафе. Впрочем, вряд ли в центре Парижа можно было отыскать «специфические» заведения, где собираются криминальные личности. Это настораживало, так как Литвин полагал, что беседа, для которой его пригласили, не должна проходить в присутствии посторонних. С другой стороны, подобное «открытое свидание» недвусмысленно намекало, что от него не собираются избавляться прилюдно. Да и зачем его убивать до того, как он даст похитителям желаемое? В том, что он выполнит любое требование, сам Литвин уже не сомневался. Он готов отдать все, что имеет, только бы ему вернули дочь.

Небольшой уютный зал кафе был полностью заполнен посетителями, что весьма озадачило. Литвин не знал, как поступить: выйти и прогуляться или же остаться у небольшой стойки и подождать. Выбрав второй вариант, он расстегнул пальто, так как в зале было очень тепло, а после и вовсе повесил его на вешалку у стены. Тут же к нему подошла девушка со смешным узким лицом и маленьким ртом. Она начала говорить по-французски, но, увидев замешательство на лице клиента, сообразила, что ее не понимают, и перешла на вполне приличный английский.

– Извините, месье, свободных столиков нет, но если вы один, можете присоединиться к той мадам, – она указала рукой в сторону, где сидела темноволосая женщина, пила кофе и листала журнал.