Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

— Правда? — почти закричал Перегрин, испытывая огромное облегчение. Он принялся без умолку болтать о перчатке, пьесе и о том, что у них припасено на ужин. Он позволил себе невероятную экстравагантность, накупив, по его мнению, самой вкусной еды: копченого лосося, переложенного икрой, холодную куропатку и продукты для двух салатов. К счастью, их вкусы с Эмили, видимо, совпали. Они запивали лосося ликером «Доктор Бернкаслер», и он им так понравился, что они прикончили всю бутылку, закусывая холодной куропаткой. Поскольку Джереми сбежал, им досталась и его порция, и они выпили и съели все без остатка.

Убрав со стола, они вновь вернулись к дивану у окна и смотрели, как темнеет вода в Темзе и на набережной зажигаются фонари. Перегрину очень хотелось обнять Эмили. Он наблюдал за ней и говорил все меньше и меньше. Наконец, он накрыл ее руку своей. Эмили, выпростав ладонь, ответила дружеским пожатием и сложила руки на груди.

— Мне очень нравится здесь, — сказала она, — но я не хотела бы задерживаться допоздна. До Хэмстеда так долго добираться.

— Но я отвезу тебя. Джереми не взял машину. Она прячется в маленьком дворике за углом.

— Это великолепно. Но все равно мне нельзя засиживаться.

— Как бы я хотел, чтоб ты осталась здесь навеки.

— Звучит словно коронная песенка в шикарном музыкальном шоу.

— Эмили, у тебя кто-нибудь есть?

— Нет.

— А список претендентов имеется?

— Нет, Перегрин.

— А особые предпочтения?

— Тоже нет.

— Неужто ты все еще ведешь себя как школьница?

— Почему бы и нет?

— Что ж, — вздохнул Перегрин, — оригинально, ничего не скажешь.

— Я вовсе не собиралась сводить с ума и возбуждать страсти своей оригинальностью.

— Именно этого я и боялся. Что ж, ладно, сейчас я зажгу свет и покажу тебе фотографии.

— И отлично сделаешь, — сказала Эмили.

Они рассматривали альбомы, говорили о театре, и наконец Эмили встала и твердо заявила, что теперь ей уж точно надо ехать.

Перегрин с несколько рассеянным видом подал ей пальто, а потом долго слонялся по квартире, открывая и закрывая ящики и перебирая одежду в поисках своего макинтоша.

Когда он вернулся в комнату, Эмили стояла, засунув руки в карманы, и смотрела в окно.

— И все-таки это некрасиво с твоей стороны: иметь пушистые волосы, хрипловатый голос, такое лицо, фигуру и голову и даже не задумываться о том, какое впечатление ты производишь на других.

— Я прошу прощения.

— Полагаю, ты откажешь мне в «единственном, но страстном поцелуе?»

— Ладно, — согласилась Эмили. — Но только страсти вложи поменьше.

— Эмили! — пробормотал Перегрин, обнаружив к собственному изумлению, что у него перехватило дыхание.

Когда они подъехали к се дому в Хэмстеде, она опять поблагодарила его за вечер, а Перегрин опять ее поцеловал, но на сей раз в щеку.

— Так мне будет легче заснуть, — сказал он. — Спокойной ночи, милая Эмили.

— Спокойной ночи, Перегрин.

— Знаешь что?

— Что?

— Через две недели у нас премьера.

УДИВИТЕЛЬНЫЙ ПОДАРОК ПОКЛОННИКАМ ШЕКСПИРА

ПОТРЯСАЮЩЕЕ ОТКРЫТИЕ

«БЕСЦЕННЫЕ ВЕЩИ», — УТВЕРЖДАЮТ ЭКСПЕРТЫ

ТАИНСТВЕННАЯ ПЕРЧАТКА

КЕМ ОНА НАЙДЕНА?

НЕОБЫКНОВЕННАЯ НАХОДКА В «ДЕЛЬФИНЕ»

ОТКРЫТИЕ ВЕКА

ЭКСПЕРТЫ ЕДИНЫ ВО МНЕНИИ: НИКАКОГО МОШЕННИЧЕСТВА

УМИРАЮЩИЙ СЫН ШЕКСПИРА

ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ РУКОЙ ПОЭТА

ПОЧЕРК ШЕКСПИРА,

СОМНЕНИЙ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ

ДРАМАТУРГ ДЖЕЙ ЧЕРПАЕТ ВДОХНОВЕНИЕ В РЕЛИКВИИ

Важное открытие

Всесторонние исследования удовлетворили самых известных ученых и экспертов…

Перчатка, письмо — сенсация

«Это самое счастливое событие в моей жизни», — сказал высокий долговязый молодой человек, драматург Перегрин Джей.

КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ ПЕРЧАТКА ИЗ «ДЕЛЬФИНА»?

ВНИМАТЕЛЬНО, ПОДСКАЗКА

«КОММЕНТАРИЕВ НЕ БУДЕТ», — СКАЗАЛ КОНДУКИС

СКАЗОЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ИЗ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

ТАЙНА ПЕРЧАТКИ «ДЕЛЬФИНА»

«Решения о продаже нет. Возможно, она уйдет в Штаты», — говорит секретарь Кондукиса.

Скоро

Восстановленный театр «Дельфин» на набережной открывается в четверг новой пьесой «Перчатка», написанной и поставленной Перегрином Джеем. Сюжет основан, несомненно, на выдающемся открытии…

Завтрашняя премьера

Театр «Дельфин» под покровительством Ее величества. «Перчатка» Перегрина Джея. Перчатка, принадлежавшая Шекспиру, и документы будут выставлены для обозрения в фойе. Все билеты на следующие четыре недели проданы. Заказы принимаются.

— Вы нам так помогли, — сказал Джереми Джонс молодому ассистенту в музее. — Позволили работать с перчаткой, потратили на нас столько времени, вот мисс Данн и решила, что вам, возможно, будет интересно взглянуть на то, что в результате получилось.

— Спасибо. Мне очень любопытно.

— Это всего лишь реквизиты, знаете ли. — Джереми открыл картонную коробку. — Но я приложил больше усилий, чем обычно, потому что в первых рядах партера их будут сравнивать с оригиналом.

— И потому, что тобой двигала любовь, — сказала Эмили. — Ведь это основная причина, Джереми, не так ли?

— Что ж, возможно. Вот они.

Он развернул старинный шелк и показал пару перчаток, лежавших рядом. Ассистент склонился над ними.

— Думаю, передние ряды партера останутся вполне довольны, — сказал он. — Очень хорошие копии. Все повторено в точности и отлично сделано. Где вы брали материалы?

— Из запасов. Кусочек шелка там, крупинку жемчуга здесь. В основном они, конечно, не четырехсотлетней давности. Блестки прошлого века, как видите.

— На расстоянии не отличишь. Надеюсь, вы никогда не поддадитесь искушению заняться антикварными подделками, мистер Джонс, — с шутливой строгостью произнес ассистент. — У вас бы слишком хорошо получилось.

— Я даже шуток на эту тему не выношу.

— Хорошо. Как я понимаю, завтра сюда пришлют машину. Я должен буду отвезти перчатку в театр и проследить, чтобы ее поместили в безопасное место. Не составите ли вы мне компанию? Я не хотел бы оставаться с реликвией наедине. Возможно, это излишняя предосторожность, но вокруг нее столько шума.

— Я с удовольствием приду.

— В театре будет некое лицо, ответственное за правильную установку сейфа и сохранность перчатки. Кто-то из полиции, как я слышал.

— Знаю, — сказал Джереми. — Я рад, что они проявляют осторожность.

Волнения перед премьерой вызывали у Перегрина не сердечные припадки, но самую банальную тошноту.

В полседьмого утра в четверг он взглянул на себя в зеркало в ванной и увидел вытянутое пожелтевшее лицо, испещренное преждевременными морщинами, и мешки под глазами странного мышиного цвета. Покрытые щетиной щеки обвисли, губы утратили естественную яркость. На Перегрина смотрел тупой заморенный урод.