Найо Марш - Перчатка для смуглой леди

— Вы нам об этом ничего не говорили! — воскликнул Гибсон.

— А вы не спрашивали.

Фокс и Гибсон тихо выругались.

— Продолжайте, — попросил Аллейн.

— Я сказал: «Это ты, Ген?» — а он ответил: «А кто же еще?» Тогда я извинился за опоздание и предложил выпить чаю, он согласился. Я пошел в бутафорскую и заварил чай.

— Сколько времени у вас на это ушло?

— Там стоит старый электрический чайник. Он медленно нагревается.

— Хорошо. А затем?

— О боже, боже…

— Я понимаю, но все же продолжайте.

Хокинс сказал, что поставил на поднос две чашки чая и понес их через зал в нижнее фойе, а потом стал подниматься с ними по лестнице.

Тут он опять принялся стонать и плакать, но в конце концов выдавил из себя, что, увидев труп, выронил поднос и кинулся к главному входу, но открыть его не смог. Тогда он бросился в зал, через боковую дверь на сцене добрался до служебного входа и, выбежав на улицу, столкнулся с Перегрином и Эмили. Аллейн записал его адрес и отпустил домой.

— Маленький бедняжка, — бросил Гибсон.

— Говоришь, вы обыскали театр, — сказал Аллейн. — С какой целью, Фред?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как я понимаю, вы искали убийцу. А как насчет всего остального?

— Остального?..

— Например, перчатки и двух обрывков бумаги.

Последовало короткое молчание.

— У нас было мало времени, — сказал Гибсон. — Разумеется, мы их поищем.

— Вы полагаете, что, если его застали врасплох, он мог их выронить? — спросил Фокс.

— Надежда, конечно, слабая, но чем черт не шутит, — отозвался Аллейн. Он посмотрел на сержанта Бейли и фотографа, сержанта Томпсона, старых сотрудников Скотленд-ярда. — Вы осмотрели дельфина?

— Как раз собирались этим заняться, когда вы пришли, сэр, — ответил Томпсон.

— Сначала сфотографируйте его, не трогая. Вид у него, конечно, убийственный, но, возможно, на нем есть что-нибудь, кроме крови. Постаментом тоже, разумеется, надо заняться. Интересно, сколько эта штуковина весит?

Аллейн поднялся по лестнице, взял второго дельфина и взвесил его в руке.

— Упитанное животное, — сказал он.

— Полагаете, его использовали как дубину? — спросил Фокс.

— Воспользоваться им мог только физически тренированный человек, Братец Лис. — Аллейн поставил дельфина на место. — Симпатяга и вполне пришелся к месту. — Обернувшись к Гибсону, он спросил:

— Какие предприняты меры, Фред?

— Мы разослали запросы по округам, видел ли кто подозрительного человека неподалеку от «Дельфина» или в его окрестностях. Он может быть запачкан кровью или сильно возбужден. Пока никаких известий. Рори, я бы очень хотел уйти. У меня было тяжелое дежурство сегодня. Драка на бутылках и поножовщина в «Коте и вороне» с возможным смертельным исходом, три взлома и предполагаемое отравление мышьяком. Думаю, ты и без меня управишься.

— Ладно, Фред, проваливай. Буду держать тебя в курсе.

— Тогда спокойной ночи и спасибо.

После ухода Гибсона Аллейн сказал:

— Давайте взглянем на место, где лежал мальчик, а потом переговорим с Перегрином Джеем и мисс Данн. Сколько у вас здесь людей? — спросил он сержанта.

— Четверо, сэр. Один в фойе, один у служебного входа, третий с Хокинсом, а четвертый вроде как приглядывает за мистером Джеем и мисс Данн.

— Хорошо. Человек у служебного входа пусть останется на посту, а остальным следует заняться тщательным обыском помещения. Начните с бельэтажа. Где лежал мальчик?

— В партере, сэр. В центральном проходе, прямо под кромкой бельэтажа.

— Скажите, чтобы никто не прикасался к балюстраде. Идемте, Фокс.

Когда Аллейн и Фокс вошли в ярко освещенный зал, первыми им бросились в глаза Перегрин и Эмили, являвшие собой довольно трогательное зрелище. Они сидели в заднем ряду у прохода. Голова Перегрина склонилась на плечо девушки, обнимавшей его за плечи. Перегрин крепко спал. Эмили поймала взгляд Аллейна, тот кивнул. Они с Фоксом прошли дальше по проходу, туда, где мелом был очерчен контур тела Тревора.

— И что сказал доктор? Разбитая голова, сломанные бедро и ребра, кровоподтек на щеке и возможные внутренние повреждения?

— Верно, — подтвердил Фокс.

Аллейн взглянул на спинку кресла, нависавшую над тем местом, где была голова мальчика.

— Взгляните, Фокс.

— Вижу. Пятно все еще мокрое.

— Именно.

Они сделали несколько шагов и, задрав головы, посмотрели на бельэтаж. Трое полицейских, включая сержантов Томпсона и Бейли, проводили тщательный обыск.

— Бейли, — позвал Аллейн, слегка повысив голос.

— Да, сэр?

— Осмотрите участок балюстрады над нами, не повреждена ли обивка.

Наступило долгое молчание, которое нарушил лишь тихий голос Эмили: «Все в порядке. Спи».

Бейли перегнулся через балюстраду.

— Мы кое-что нашли, мистер Аллейн. Две линии следов, частично затертых. Следы идут не прямо, но наискосок, по направлению к внешнему краю, и напоминают отпечатки ногтей, а также имеются пятна, похоже, от обувного крема.

— Отлично. Вы и Томпсон, займитесь следами.

— Ну-ну, значит, он упал? — покачал головой Фокс.

— Похоже на то. Падение с бельэтажа с высоты двадцати футов. Думаю, на ногти мальчика никто не обратил внимания. Кто его нашел?

Фокс движением головы указал на Перегрина и Эмили.

— Их отослали сюда, чтобы они не мешались в фойе, — сказал он.

— Пора с ними побеседовать, Фокс.

Перегрин проснулся. Они сидели с Эмили, взявшись за руки, и походили на бездомных бродяг, особенно Перегрин с выросшей за ночь щетиной и темными кругами под глазами.

— Простите, что вам пришлось так долго ждать, — сказал Аллейн. — Думаю, вы пережили большое потрясение. Сейчас мистер Фокс прочтет ваши показания, которые вы дали мистеру Гибсону и сержанту, а вы скажете, правильно ли они записаны.

Фокс прочел, и молодые люди подтвердили, что все верно.

— Отлично, — продолжал Аллейн. — У меня к вам только один вопрос. Кто-нибудь из вас обратил внимание на ногти Тревора Вира?

Молодые люди с недоумением уставились на старшего инспектора.

— Ногти? — тихо переспросили они.

— Да. Вы нашли его, а вы, мисс Данн, оставались с ним все время, пока его не увезли.

Эмили потерла глаза, словно смахивая слезу.

— Боже, я должна взять себя в руки, — сказала она. — Да, конечно, я оставалась с ним.

— Возможно, вы держали его за руку, как обычно делают у постели больного ребенка?

— Тревора трудно назвать ребенком, — вставил Перегрин. — Он родился взрослым. Извините.

— Но я действительно держала его за руку! — воскликнула Эмили. — Вы правы. Я пощупала пульс, а потом уже не выпускала его руку.

— Вы смотрели на нее?

— Специально не смотрела. Не разглядывала. Хотя…

— Да?

— Помнится, я взглянула на нее. Я погладила его руку и подумала, какая она пухлая, совсем детская, а потом я заметила… — Она задумалась.