Денис Шевченко - Любить и ненавидеть по-русски

Он прошел еще метров пятьдесят и сквозь ветки сумел разглядеть небольшую полянку, с которой и доносилась музыка.

Глеб лег на землю и осторожно пополз по-пластунски. Таким способом он добрался до сухого бревна, которое лежало совсем рядом с поляной.

Виноградов сжал пистолет и осторожно выглянул. Он первым делом заметил костер, над которым весело раскачивался походный котелок. У костра сидел парень лет двадцати пяти, который и играл на шестиструнке, и две девушки помоложе. Рядом стояли две палатки, оранжевая и зеленая, а в теньке под деревьями на противоположной стороне поляны отдыхал видавший виды запорожец.

Глеб страшно хотел спасть, хотя совсем недавно дремал в машине. Давала о себе знать беспокойная череда недавних событий, сожравшая массу нервов и энергии. Да и выпивка в ночном клубе даром не прошла. Но для спокойного отдыха необходимо убраться из леса куда-нибудь подальше, а для этого нужна машина. Запорожец, конечно, это последний вид транспорта, на котором еще вчера согласился бы ехать Глеб Виноградов, но сегодня выбирать не приходилось.

Он перестал таиться и шумно поднялся из своего укрытия, наводя пистолет на молодежь.

— Привет, ребята.

Одна из девушек испуганно взвизгнула, а вторая прижалась к парню. Тот положил гитару, и раскрыв рот, смотрел на оборванного незнакомца с пистолетом.

— Мужик, ты чего? — сумел вымолвить парень, понимая, что девчонки всю инициативу в общении с лесным маньяком отдают ему.

— Мне нужна ваша машина, — Глеб не выдержал, срываясь на них за все свои невзгоды, — дерьмо вот это, которое в тени стоит, мне оно нужно. И если вы, сопляки, начнете дергаться, вышибу мозги всем троим.

Парень оказался неплохим психологом и избрал правильную тактику. Он понял, что перед ним не бомж, который где-то случайно раздобыл оружие, а матерый бандит, скрывающийся от погони. Он ответил совершенно безобидным, даже равнодушным тоном.

— А, машина, и всего-то. Забирай. Ключи в замке зажигания. Только бензина там литров десять, придется заправлять скоро.

Глеб понял, что с малолетками проблем не будет. Усталость валила с ног, но голова продолжала соображать. Если они выбрались в лес, оставив в баке всего десять литров, значит рядом есть заправка или населенный пункт.

— А где ближайшее жилье?

Парень спокойно смотрел на него:

— Ну, это смотря что считать жильем. В пятнадцати километрах деревня Еленовка, вот по этой дороге, — он показал рукой на проглядывающую под травой колею. — Еще в двадцати километрах — Рыбинск, маленький городок. Но там есть речной порт и автовокзал.

Смышленый мальчик, — подумал Глеб. Понял, что мне надо валить отсюда. — Он перевел взгляд на девчонок. Самая молоденькая, лет шестнадцати, смотрела на него перепуганными зелеными глазищами. Ее светлые волосы были уложены в аккуратный хвостик, а оформившаяся грудь маняще просматривалась под облегающей футболкой.

— Трахнуть бы ее, да времени нет. А жаль, — одновременно с этой мыслью он услышал позади себя хруст веток и обернулся.

Последним, что видел Глеб Виноградов, стало тяжелое черное топорище, со свистом врезающееся в его переносицу.

— Миша, господи, ты его убил, — закричали все трое на подоспевшего вовремя приятеля, отправленного за дровами.

— Но он хотел забрать мою машину.

Через полчаса причитаний, слез и соплей, окровавленное тело закопали у старой засохшей сосны вместе с пистолетом. А триста пятнадцать долларов стали для всех хорошим успокоением, которое помогло деревенской молодежи быстро забыть о происшедшем.

Гроза города Глеб Виноградов так и остался загадкой и легендой для грядущих поколений, расстреляв пост ГАИ и исчезнув в неизвестном направлении из района, оцепленного милицией и местными ребятами Миши Олейникова. Кое-кто в городе до сих пор ждет его возвращения.

Буран подошел к Юле вплотную и поднес руку к ее лицу. Она задрожала. Резким движением он сдернул скотч, доставив ей боль. Юля крикнула и начала рыдать.

Бурану стало не по себе:

— Подожди, да тише ты, не дергайся, — он пытался зажигалкой пережечь узлы на веревках. — Надо валить отсюда, пока эти козлы не вернулись.

Ему все — таки удалось распутать ее руки, и теперь он перешел к стройным ножкам.

— Что это за парень с тобой?

— Это Роман Радочин, сын прокурора города. —Юля старалась на всякий случай показать Бурану их важность, хотя в голове у нее все перепуталось, и она не знала что думать, и кто на чьей стороне теперь воюет.

— Ни хрена себе, — Буран присвистнул, — так я спасаю дочь крупнейшего городского бизнесмена, — тут он пожалел Юлины чувства, назвав Артура бизнесменом, — и неподкупного городского прокурора. Знаете, ребята, — он освободил Юлины ноги, — я такого не мог себе представить даже под кокаином, который пробовал как-то раз.

Теперь он занялся Романом.

— Кто они такие, и как вы сюда попали?

— Нас похитили, в разных местах и привезли сюда. Мы этих подонков не знаем. — Юля отвечала торопливо, как на уроке.

— А почему такой странный подбор: ты и сын прокурора?

Юля замялась и покраснела.

— Мы, ну, у нас, мы встречались, у нас любовь, — она немного потянула слово любовь и резко выбросила в конце, — была.

Роман вздрогнул. Ему Игорь не спешил освобождать рот, а начал с ног. Одновременно он продолжал общаться с Юлей, которая расхаживала взад-вперед по складу, разминая конечности. Кроме того, Буран старался осознать, как извлечь максимально возможную выгоду из такого подарка судьбы. Игорь понимал: если таким благословением не воспользоваться, то оно несомненно станет проклятием.

— По-моему надо сматываться отсюда, потому что те двое могут скоро вернуться. Кстати, одного из них я где-то видел, только не помню где именно. — Буран напрягся. Он действительно видел одного из парней совсем недавно, но деталей вспомнить никак не мог.

Он закончил освобождать Романа. Тот с трудом поднялся, стараясь не смотреть на Юлю.

— Как ужасно, что она стала свидетелем этой гнусной сцены, он просто растерялся, не контролировал себя, но этой хищнице ничего не объяснишь. — Радочин вытер рукавом свое грязное, заплаканное лицо.

Игорь заметил красные глаза прокурорского сынка: «выл, бродяга. Неужели прямо при девчонке? У нее-то глаза нормальные.

Вслух он говорил совершенно другие вещи. Тем более, что план своего спасения и даже возможного возвышения Буран уже придумал.

— Когда они уезжали, я слышал их разговор. Везде в округе на всякий случай дежурят их люди. Поэтому я вас поведу по району. Я здесь вырос, и знаю каждый дом, каждый поворот. Отсидимся до утра у меня, а потом позвоним твоему отцу, чтобы прислал охрану. Незачем ночью человека тревожить.