Олег Агранянц - Валютный извозчик

Помогать отцу Базиль начал с детства, и, когда в середине пятидесятых отец умер, ему предложили продолжить дело, он согласился. Советской разведке Топалов пришелся ко двору. После десяти с лишним лет «поезжай туда, привези это» Москва перевела его на более спокойное место: снабдили документами, помогли купить на паях небольшую типографию. С детства он увлекался рисованием, в Онфлере стал завсегдатаем художественных салонов и, кроме всего прочего, посредником по продаже картин.

— Вас подождать? — спросила Кики.

— Погуляй на улице. Я скоро. Ты не торопишься?

Кики не торопилась и исчезла за дверью.

— Не желаете кофе? — Типограф был любезен и всем видом показывал, что спокоен и рад гостю.

— Пожалуй.

— Взгляните пока на мои произведения, — он показал на овальный стол в центре комнаты, где лежали пачки с визитными карточками.

Нет, он, пожалуй, изменился: похудел, черты лица стали грубее, взгляд какой-то нервный, глаза красные. Пьет, что ли?

Хозяин тем временем колдовал над кофеваркой. Начать деловую часть надо с пустяка, лучше всего со стандартного «есть ли к Центру вопросы».

— У вас есть к Центру вопросы?

— Есть.

Я насторожился.

— Я хочу свернуть дело. И уехать.

Ничего себе начало! Представляю, как возрадуются мои начальники!

— Куда?

— Куда-нибудь подальше. У меня есть южноафриканский паспорт.

Такой оборот был неожиданным и, хотя сам факт меня особо не волновал — пусть болит голова у начальства, я прокручивал, как это отразится на моем задании.

Я подошел к окну, посмотрел во двор.

— Тихо у вас здесь.

— Да, спокойно. Ну так как?

— Я проинформирую центр. Однако вы понимаете, что это ваше желание не освобождает вас от обязанности выполнять распоряжения центра.

— Да, да, конечно, — засуетился он. — У вас ко мне дело? Или так, проездом? Я всегда готов.

Трясутся руки, нервничает.

— Есть дело.

Он замер с кофейником в руках, всем видом показывая, что весь — внимание.

— Здесь можно говорить?

— Да, да, — заюлил он. — Но, если хотите, выйдем на улицу.

— Не надо. Дело не ахти какое секретное. Мне нужно срочно встретиться с кем-нибудь из марксистов-нонконформистов.

Он среагировал сразу:

— Увы, помочь не могу.

— Я не прошу украсть «Джоконду». Я прошу найти людей, которых вы знаете.

— Украсть «Джоконду» было бы проще. И безопаснее.

— Как раньше вы с ними связывались?

— Я никогда с ними не имел дела.

— Но вы знаете об их существовании?

— Я о них слышал.

— О ком конкретно?

— Только о Вальтере.

— Он такой умный?

— Он бандит.

— У вас хорошая компания. О ком еще?

— Он не входит в мою компанию.

— О ком еще?

— Всё. Больше никого не знаю.

— А если я вам не поверил?

— Вы как-то мне сказали, что, если я попытаюсь вас обмануть, мне не будет смысла ходить к гадалке по поводу даты моей смерти.

«А он еще комедию ломает!» — разозлился я.

— Послушайте. Вы знаете Вальтера, а я нет. Но хочу узнать. И хочу не по собственной воле. Я догадываюсь, что это не тот человек, с которым приятно проводить время. Но у меня задание. Которое мы с вами… мы с вами должны выполнить.

— Да уж, проводить с ним время… Это мало приятно, — Топалов вертел в руках чашку, потом принялся расставлять чашки на подносе.

«Ну ладно, — решил я. — Посмотрим, как ты держишь удары ниже пояса».

— Хорошо. Вернемся к вашей просьбе. Вам придется перед поездкой «куда-нибудь подальше» заглянуть в Москву.

Удар пришелся в самую цель: меньше всего на свете агенты любят поездки в Москву.

Испугался он не на шутку:

— Но я…

— Погода в Москве сейчас отличная. Отдохнете. — Я постарался, чтобы это «отдохнете» выглядело как можно более зловещим.

— Я привык выполнять задания, но это…

— Это вы объясните в Москве.

— Но с точки зрения безопасности…

— Ничего страшного. Это раньше не любили приглашать, боялись засветить. А теперь нас так все любят, что, если ни разу у нас не был, уже подозрительно, не шпион ли. Значит, в Южную Африку собираетесь?

— Нет. Туда с южноафриканским паспортом не сунешься. Куда-нибудь в Латинскую Америку.

— Южная Америка — это хорошо! — я мечтательно вздохнул. — На всякий случай лет десять в Европу не стоит показываться.

— Что я здесь потерял!

— Соскучитесь. Ностальгия.

— Ностальгия — болезнь людей, у которых много свободного времени.

Он разлил в узкие прозрачные чашки крепкий на вид кофе, положил на край стола салфетки, поставил чашки на стол.

— Так когда я встречусь с Вальтером?

— Я не могу вам помочь.

— Хорошо, если не Вальтером, то с Лидой.

— Я такую не знаю.

Знает. И Вальтера знает, и Лиду. Если наши послали к нему, значит, он имеет к ним ходы. Или имел.

— Ну если вы не знаете Вальтера, то вам придется узнать. Иначе вам придется задержаться в Онфлере. Надеюсь, вы это понимаете.

— Понимаю. Но действительно нет возможностей… Хотя… Может быть, есть один путь… Маленький такой, просто тропочка.

— И что это за тропочка?

— В Довиле есть ливанский ресторан. Он так и называется «Ливан». Хозяин этого ресторана некто Рикошет. Он сможет вывести вас на людей, связанных с Вальтером.

— Понял. Я к нему завтра приду и скажу: «Рикошет, Рикошет, познакомь меня с Вальтером». Он обрадуется и кинется искать Вальтера.

— Нет, нет, — Типограф замахал руками. — Я постараюсь все устроить. Конечно, не гарантирую, но…

Я не очень верил, что этот Рикошет выведет меня на Вальтера, но предложение Типографа меня устраивало: я доложу начальству, что Типограф взялся за поиски Вальтера, а получится — не получится, это уже другая история.

— Думаю, план подходящий. Приступайте. Только не вздумайте смыться до разрешения центра.

— Нет, нет. Типографию надо продать. Предположим, покупатель у меня есть. Но нужно время на оформление. Можно доверить процесс адвокатам. Но это будет связано с потерями.

— Вы профессионал. Вы должны уметь быстро уезжать.

— Семейными фотографиями я не обзавелся.

— Берегитесь совершать необдуманные поступки. Иначе ваша фотография останется только у нас в вашем личном деле.

Пугливых людей надо пугать. Иначе они осмелеют. А у меня было такое чувство, что этот Базиль слиняет и без нашего разрешения. И ничего мы тут не поделаем. Время сейчас такое. Только вот откуда у него деньги… Сколько стоит типография, я знаю. Знаю, что прожить без нас он не сможет.

— Я свяжусь кое с кем. Потом вам позвоню. По какому номеру?

— Все будет наоборот. Вы мне напишете номер, по которому я вас найду.

Он снова засуетился:

— Хорошо, хорошо.

Написал цифры на листке, протянул мне:

— Когда вы позвоните?

— Когда сочту нужным. Но поторапливайтесь.