Ариф Караев - Запланированное безумие

Последнее время мы с ним редко виделись и не только из-за нехватки времени. Он был женат, и его супруга почему-то считала, что я, будучи холостяком, обязательно стану дурно влиять на него. Может, она в чем-то и была права.

И вот, очутившись у прокуратуры, я решил к нему зайти. Правда, в душе я надеялся, что не застану его, потому что, если он окажется на месте, я обязательно ему все расскажу. Очень уж хотелось с кем-нибудь посоветоваться.

Поздоровавшись с милиционером, проверяющим пропуска, я поднялся на второй этаж. Пройдя по коридору мимо двух комнат, я остановился у кабинета моего друга. Постучал. За дверью послышался низкий голос, приглашающий войти. Он оказался на месте. Открыв дверь, я прошел в кабинет.

Он меня не ожидал. Убирая в сейф документы, лежавшие у него на столе, он буквально засыпал меня вопросами. Закончив наконец возиться со своими документами и закурив сигарету — он внимательно посмотрел на меня и задал тот единственный вопрос, на который мне так не хотелось отвечать:

— Так что у тебя стряслось?

— А почему обязательно должно было что-то стрястись? — в свою очередь поинтересовался я.

— Ну, во-первых, ты просто так не придешь. Во-вторых, на тебе лица нет. Так что выкладывай.

Я рассказал ему все. Кроме того, что в поселок меня послал наш редактор, объяснив это собственной инициативой.

— С каких это пор ты по каждому письму, пришедшему в вашу редакцию, проявляешь такую прыть? — недоверчиво спросил он.

Промямлив что-то о необычности письма и необходимости чутко относиться к собственным читателям, я протянул ему письмо. Он несколько раз внимательно прочитал его, потом, отложив в сторону, куда-то позвонил. Как я понял по разговору, дежурному по городу.

Спросив его о происшествиях в городе, он долго ждал ответа, рисуя на листе бумаги какие-то рожицы. Потом внимательно выслушав ответ дежурного, положил трубку.

— В этом поселке в течение последнего месяца не было никаких убийств. Кражи были, убийств не было, — медленно произнес он. — Да, кстати, почему ты сразу не позвонил в милицию? Может, тебе что-то помешало?

Я ответил, что все было так неожиданно, что я даже не успел об этом подумать. Но видя по его лицу, что я его не убедил, должен был признаться себе самому, что мой ответ прозвучал по крайней мере странно. Тем более, что там, где я оставил машину, рядом был телефон-автомат.

Дело, очевидно, в том, что я оказался там во власти какого-то странного чувства. Это был даже не страх, скорее, ужас. Кроме того, у меня там появилось ощущение, что с того момента, как я подошел к дому, и до того, когда я, потрясенный увиденным, садился в машину, кто-то непрерывно за мной следил. И я не был уверен, что эта слежка не продолжилась потом в городе. Все это вдруг вспомнилось после вопроса, заданного Фуадом.

— Послушай, ты же меня знаешь. Кроме того, такими вещами не шутят, — начиная злиться, продолжал я. — Я видел этого несчастного так же ясно, как тебя. Проверь еще раз, может, труп вывезли в другое место.

— Хорошо, хорошо, я проверю еще раз, — успокоил меня Фуад, — пойди погуляй, а через пару часов приходи. К этому времени я наведу справки по всему городу и пригородам.

«Вот так, — подумал я, выходя из прокуратуры, — ко всему еще труп пропал». И закурив сигарету, я в очередной раз пошел бродить по холодным, зимним улицам.

В городе царила какая-то нервозность. Точнее говоря, нервозность в городе чувствовалась уже давно. На стенах домов были расклеены какие-то листовки. Люди, собравшись группами, что-то эмоционально обсуждали.

Меня смущали не сами собрания, митинги, так как причин волноваться и выражать недовольство было более чем достаточно. Меня смущало и волновало другое — бескомпромиссность и даже агрессивность в суждениях, а порой уже и в поступках. Обычно это нашим горожанам было не свойственно.

Прослонявшись по городу более трех часов, я снова пришел в прокуратуру. Фуад был на месте. По его словам, в городе и его пригородах за последнюю неделю подобных преступлений не было.

— Послушай, поехали туда, — предложил я.

Естественно, он был не в восторге от моего предложения, но я упорно стоял на своем. После долгих споров он согласился.

Поехали мы туда на его машине. Через двадцать минут мы были в поселке. Сперва заехали к участковому милиционеру, который оказался знакомым Фуада. Он работал здесь недавно и ничего конкретного сказать не мог. Мы лишь узнали, что в этом доме живет женщина преклонного возраста, но она недавно, месяца три назад, уехала в город, к дочери. И сейчас в доме никто не живет.

Записав данные этой женщины, мы попрощались с милиционером и пошли пешком к интересующему нас дому.

Калитка оказалась закрытой. Фуад раза три постучал и, не получив ответа, повернулся ко мне. Слова были излишни. Достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы почувствовать еле скрываемое им раздражение из-за бессмысленно потерянного времени.

Это меня доконало. Ухватившись за верхнюю перекладину ворот, я подтянулся на руках и, перевалившись через забор, оказался во дворе. Калитка была заперта на задвижку. Открыв ее, я пропустил во двор Фуада. Не обращая внимание на недовольное выражение его лица, я решительно направился к дому. Он молча последовал за мной.

Дверь дома оказалась открытой. В коридоре было темно. Нащупав выключатель, я включил свет и сразу направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Мы поднялись по лестнице, повернули по коридору налево и остановились у двери. Собравшись с духом, я толкнул дверь.

Комната была пуста, совершенно пуста. Никакого письменного стола, никакого книжного шкафа. Ничего, ровным счетом ничего. Недавно вымытая, пустая комната.

Я медленно подошел к тому месту, где лежал труп. Никаких следов. Подойдя к тому месту, где стоял стол, я опустился на колени и провел рукой по полу. Вдруг моя ладонь нащупала в щели какой-то металлический цилиндрик, который я тут же опустил в карман пиджака.

— Что вам здесь надо? — внезапно послышался низкий мужской голос.

В дверях комнаты стоял высокий мужчина средних лет в темном костюме, больше похожем на униформу.

— Мы хотим снять на время комнату, — спокойным голосом ответил Фуад. И не дав мужчине что-то сказать, продолжил, — но эта комната нас не устраивает.

И подойдя ко мне, довольно невежливо подтолкнул меня к двери. Во дворе я обратил внимание на то, что калитка подперта лопатой. Это я, пропустив Фуада, сам не знаю почему, закрыл ее таким образом. И поскольку мы нигде не видели людей, было неясно, каким образом этот мужчина оказался в доме.

Мы быстро добрались до машины и через несколько минут выехали на шоссе, ведущее в город. Фуад все это время молчал. Сперва мне показалось, что он зол на меня за этот глупый эксперимент, но приглядевшись, я понял, что он усиленно о чем-то думает, что-то его не на шутку взволновало.