Фридрих Незнанский - Гейша

Мухтолов лежал неподвижно на высокой «функциональной» кровати, спеленатый по рукам и ногам, похожий на мумию. Лицо его покрывала трехдневная темная щетина. Взгляд блуждал по стенам палаты. Губы шевелились – связанный тихо бормотал что-то себе под нос.

Савицкий подошел поближе. Сел на табурет, стоящий рядом с кроватью. Самоубийца тревожно посмотрел на вошедшего незнакомца. Губы его зашевелились быстрее.

– Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать миллионов, тридцать один, – торопливо считал он, с тревогой глядя на Савицкого.

– Добрый день. Считаете баранов? – любезно улыбнулся Савицкий.

Мухтолов не отвечал.

– Я старший следователь Генеральной прокуратуры, – представился Савицкий, разворачивая перед носом самоубийцы служебное удостоверение. – Зовут меня Владимир Николаевич Савицкий. А вас, кажется, зовут Никита, не так ли?

– Сорок два, сорок три, сорок четыре, сорок пять, – бормотал Мухтолов, глядя то на книжечку в красной обложке, то на следователя.

«Правда свихнулся или косит?» – подумал Савицкий, глядя на самоубийцу.

– Вы помните, из-за чего хотели покончить с собой?.. Не бойтесь. С вами ничего плохого не произойдет. Ваш цилиндр мы нашли. С ним тоже все в порядке, никакой опасности для людей он теперь не представляет.

Мухтолов запнулся, сбился со счета и умолк.

– Мы знаем, кто толкнул вас на этот поступок, можете не опасаться мести с его стороны. Все кончено, – вдохновенно соврал Савицкий.

Он понял, что его хитрость сработала. В глазах самоубийцы блеснул лучик.

– Ваша семья и вы в полной безопасности. Этот человек уже задержан и дает показания.

Савицкий достал из кармана листок с факсом Грязнова и, сложив его так, чтобы был виден только портрет Косого, показал листок Мухтолову.

– Он был у вас в больнице?

– Да, – хриплым голосом прошептал самоубийца.

– Он угрожал вам?

– Нет.

– Чего он хотел?

– Чтобы я сказал, где уран, – едва слышным шепотом признался Мухтолов.

– И вы сказали?

– Да.

– Что потеряли его?

– Да, потерял.

– Или забыли в вытрезвителе?

Лицо самоубийцы исказила гримаса раскаяния и отвращения к самому себе.

– Не бойтесь, все в порядке. Мы нашли цилиндр. Сейчас он в безопасном месте. Вы везли уран ему? – Савицкий хрустнул листом факса.

– Не знаю.

– Не бойтесь, можете говорить все. Я лишь проверяю показания этого человека, – напомнил Савицкий.

– Правда не знаю. Я должен был оставить сумку с ураном в автоматической камере хранения на Казанском вокзале. Я не знаю, кто должен был забрать. Меня попросили… точнее, почти приказали… то есть не приказали прямо, но принудили, фактически заставили, но… но за деньги, – вымученно признался Мухтолов. – Что со мной теперь будет? – дрогнувшим голосом спросил он после короткого молчания.

– Лечитесь. Выздоравливайте. Становитесь на ноги. Семья у вас есть? Жена? Им сообщили, что вы в больнице?

По небритому, осунувшемуся лицу самоубийцы покатились слезы. Он хотел было вытереть мокрую дорожку, прочерченную слезой от глаза до уха, но его руки были примотаны бинтами за кисти к краям кровати.

– Скажите им, чтобы развязали меня, – попросил он. – Хватит меня связанным держать! Эй! Развяжите меня! Развяжите меня! Развяжите меня! – неожиданно заорал он во весь голос. – Слышите, суки? Развяжите меня! Всех поубиваю!

У него началось что-то вроде истерического припадка. Из коридора в палату быстро вошли врач и две медсестры. Пока одна прижимала к краю кровати руку извивающегося Мухтолова, другая вводила в вену успокаивающее.

– И часто у него так? – шепотом поинтересовался Савицкий, следом за врачом выходя из палаты.

– Раза два-три на день.

«А может, и косит, – шепнул на ухо Савицкому бес сомнения. – Надеется, что с шизика взятки гладки. Да так оно и есть. Ничего ему не будет. Отправят на три месяца в психушку, да и все. Пожалуй, даже с работы не прогонят».

…Итак, пока складывалась более-менее логичная цепочка.

Мухтолов (по его словам, не по собственной инициативе, хотя это еще следовало подтвердить) отправился с грузом в Москву. До камеры на Казанском вокзале он не добрался в силу известных причин. Не получив товара, Косой отправляется в Арзамас на поиски…

Только что могло связывать известного в криминальной среде, но в целом мелкого отморозка Косого-Власенкова с урановым цилиндром? Зачем ему уран? Не соседу же в колодец подсыпать? А с торговцами оружием Косой никогда связан не был. Сидел два раза, но оба раза по статьям за грабеж и вымогательство. На заказчика уранового цилиндра Косой явно не тянул. Тогда на кого он работал?

По приезде Савицкого в Москву в здании Генеральной прокуратуры собралось совещание. Присутствовали кроме прочих Грязнов, начальник отдела по борьбе с терроризмом Капитонов и один из заместителей Генерального прокурора Вьюгин.

В перерыве Грязнов и Савицкий вышли покурить.

– Значит, эта фирма, что арендовала помещение на территории металлообрабатывающего цеха под Авдотьином?.. – продолжая начатый еще в кабинете разговор, сказал Савицкий.

– Частное охранное агентство «Забрало», – подсказал Грязнов. – Да, Власенков был с ней связан.

– Документы на фирму раскопать удалось?

– Никаких. По бумагам выходит, что она уже с мая развалилась.

– Владелец?..

– Никаких концов пока. По документам выходит, что фирма переходила из рук в руки. Власенков был всего лишь заместителем.

– Вы все там на территории проверили? Никаких следов? Чем они там занимались, что охраняли?

Грязнов побарабанил пальцами.

– На территории цеха недавно стрельба была. Естественно, бывшие владельцы «Забрала» утверждают, что они тут ни при чем.

– Нет, так не годится. Территорию надо проверить еще раз. Слишком уж много совпадений. Власенков связан с «Забралом», Власенков связан с ураном… Заброшенный цех в лесу идеальное место, чтобы прятать уран. Надо еще раз проверить территорию, на этот раз с дозиметрами. Если они прятали там радиоактивные элементы, то следы останутся.

– В принципе можно, – согласился Грязнов.

На повторный осмотр территории, прилегающей к корпусу металлообрабатывающего цеха, выехали оперативно-следственная бригада во главе со следователем Савицким, Грязнов, группа экспертов и взвод ОМОНа.

Осмотр местности начался в одиннадцать утра, при ясной погоде.

В течение часа двое дозиметристов проверили всю территорию внутри здания цеха, но никаких следов хранения или присутствия на территории радиоактивных элементов не было выявлено.

В начале первого взвод ОМОНа приступил к осмотру прилегающей к заводскому корпусу территории и окраины леса, но повышения фона радиоактивного излучения ни в одном из квадратов зафиксировано не было.