Н. Борисов - Дело передается в суд

— Боюсь, что вы неточно поставили себе диагноз, — сказала Крымова. — Ведь вы не забыли часы дома, а, пытаясь избавиться от них, опустили их в урну по дороге в милицию. К счастью, это заметил старшина Кадыров.

Она положила на стол старинные и, по-видимому, очень дорогие золотые часы швейцарской фирмы Павел Буре.

— А как вы докажете, что эти рыжие котлы принадлежат мне? — спросил Карташев, не замечая, что переходит от «великосветской» речи к блатному жаргону.

— Это уже наша забота, — холодно сказал я.

Карташев мотнул головой и набрал в легкие воздуха, как будто собираясь прыгать с моста в воду.

— Пишите, от вас все равно не скроешься, — выдохнул он. — Я дешево купил их у одного раззявы на Северном вокзале. Ему не на что было выпить, и он предложил их мне.

Карташев снова солгал, потому что вызванная через час в отдел Мария Даниловна Веселова показала, что предъявленные ей золотые часы фирмы Павел Буре принадлежали ее покойному мужу.

Впрочем, солгал ли? Ведь действительно за несколько дней, прошедших с момента убийства и ограбления утильщика, его часы могли пройти через несколько рук и в конце концов оказаться у Карташева. Тот факт, что часы, ранее принадлежавшие Веселову, были изъяты у Карташева, вовсе не означал, что Карташев — убийца. С другой стороны, если Карташев на самом деле купил часы у кого-то на вокзале, зачем он сделал попытку «потерять» их по дороге в милицию? Когда же выяснилось, что Карташев не может толком объяснить, где он был в день и час убийства Веселова, положение его сразу стало безвыходным.

Карташеву было предъявлено обвинение в убийстве Веселова.

И все же понадобилось еще три дня для того, чтобы прижатый к стенке Карташев, отказавшись от своих прежних показаний, назвал Панина — человека, который дал ему часы Веселова для продажи.

— Я не знаю, где он живет, — сказал Карташев. — Но есть одна пивная тут поблизости, он часто ее навещает.

На четвертый день у этой пивной был задержан Панин — человек в выцветшей военной гимнастерке.

Теперь в руках следователя был неоспоримый убийца. Панина изобличало все — его видела дворник Соколова, на его гимнастерке были найдены замытые следы крови. Правда, Панин утверждал, что две недели назад в пьяной драке ему разбили нос и он запачкал кровью гимнастерку. Но группа крови у него не совпадала с группой крови Веселова. Да и сам Папин не собирался как будто ничего скрывать. Перед нами сидел слабый, безвольный, отупевший от непрерывного пьянства человек. Весь его облик никак не вязался в моем представлении с теми жестокими, хладнокровными преступниками, о которых я столько читал и слышал от старых сотрудников милиции. Впрочем, о каком хладнокровии вообще могла идти речь, если, не успев совершить убийство, он уже через полчаса пошел признаваться в нем? При аресте Панин не оказал никакого сопротивления. По его словам, он даже с облегчением воспринял его. Мучавшие его по ночам кошмары были страшнее любой действительности.

На допросе Панин рассказал о том, какую роль сыграло в его жизни знакомство с профессиональным преступником Карташевым.

Несколько месяцев назад Карташев познакомился в пивной с молодым геологом — Паниным. После двух бутылок водки Карташев уже знал все о своем новом знакомом. Прежде Сергей Панин часто ездил в геологические экспедиции и всегда с радостью возвращался домой, где его ждали любимая жена и восьмилетний сын. Но последняя его поездка была длительной и тяжелой. Может быть, поэтому Сергей и начал пить: слабовольный по природе, он действительно не годился для трудной профессии геолога. А начав пить, он уже не мог остановиться. Домой Сергей Панин вернулся алкоголиком. В экспедиции его больше не брали. С работы тоже пришлось уйти. Заработка жены едва хватало на то, чтобы прокормить троих, и о выпивке не приходилось и мечтать. Иногда Сергею давали взаймы, не очень надеясь на то, что он отдаст деньги. Старые приятели по экспедициям, случайно встретив Панина, угощали его где-нибудь в пивной, наскоро, стремясь поскорее от него отделаться. Своих денег Панин не имел. И тогда он начал воровать. Ни смелости, ни сноровки профессионального вора у него не было, и он отваживался на воровство только в своей собственной квартире. Очень часто приходя домой, жена недосчитывалась простыни, детского костюма, хрустальной вазы. Однажды она застала мальчика сидящим в темноте.

— Папа унес люстру, — плача сказал он ей.

Так судьба свела Сергея Панина с утильщиком Семеном Сергеевичем Веселовым. Веселов не знал, конечно, какими путями попадают к нему почти новые вещи, да и не очень этим интересовался.

— Я перетаскал к старику все, что мог, а потом больше нечего было нести.

— И где же вы потом брали деньги на водку?

— Сначала мне немного давал Карташев. Мы познакомились с ним в пивной.

— Чем же вы объясняете его доброту?

— Не знаю. Я над этим не задумывался.

— А часто вы с ним встречались?

— Несколько раз. Я рассказал ему о Веселове. Он сказал, что у утильщиков всегда много денег. Я запомнил его слова, но на грабеж никак не мог решиться. Однажды после долгого перерыва я встретил Карташева. Он спросил меня, не «поделился» ли утильщик со мной своими сбережениями. Я не пил уже целую неделю. Дольше терпеть не было сил, и я решился на ограбление Веселова. Вдвоем с Карташевым мы зашли к утильщику, и я пообещал старику принести ему завтра два мешка ценного утиля, а Карташев пошутил, что у Семена Сергеевича не хватит денег со мной расплатиться. Веселов засмеялся и сказал, что он возьмет на завтра побольше. Потом по совету Карташева я сказал Веселову, что утром мне никак не успеть, и тот предложил мне прийти в четыре часа, уже после окончания его работы.

Панин силился вспомнить во всех подробностях, что же произошло дальше, но это удавалось ему с трудом.

— На следующий день, выпив для храбрости на деньги, одолженные мне Карташевым, я пришел к Веселову. «А где же утиль?» — спросил меня Веселов. Я подождал, пока он повернется ко мне спиной, и ударил его молотком, который украл у соседа. Веселов упал. А я испугался и, ничего не взяв, убежал.

— А деньги?

— Я ничего не взял.

— А куда вы дели молоток?

Панин долго думал, прежде чем ответить.

— Кажется, я оставил его там же в комнате.

— Вы украли оба молотка у соседа?

Панин непонимающе смотрел на нас.

— Которым из молотков вы добили старика?

— У меня не было второго молотка.

Мы переглянулись с Крымовой.

— И что же было дальше?

— Я подошел к постовому и сказал ему, что убил человека.

— Почему же потом вы превратили все в шутку?

— По дороге в милицию я немного протрезвел и начал сомневаться, правильно ли я поступил. А потом вдруг увидел Карташева. Он был так спокоен, так уверен в себе, что это придало и мне смелости.