Игорь Афонский - Папская булла

Появление в городе Николаева, да ещё с близнецами из Звонарева, это была почти удача. Князь стал охотиться на людей «старой крови», он собирал «живую» коллекцию для своего бара. Всеволод узнал об охоте очень поздно, по его планам полиция должна была разгромить гнездо наркоторговцев и обезвредить опасных преступников. И только потом он мог бы передать пленных на забаву князю. Так и никак иначе, менять что-то в их уравнении Всеволод не желал. Князь — вампир, а он его верный помощник. Других верных слуг у него быть не может! А что касается души? Душу тот продал очень давно, кто теперь за неё вступится? Ну, разве что римский папа? Только где он нынче покоится? В частной усыпальнице под сводами Сикской капеллы, которую успел выстроить при своей жизни?

То, что князь поздно ночью наведался в «берлогу», было для Всеволода полной неожиданностью. И то, что у него ничего не вышло, обескуражило его ещё больше. Откуда им было знать, что не приглашенный в гости вампир сам влезть в дом не может, как бы ни старался. Об этом факте они что-то запамятовали. Потом, здание заводоуправления — это оказалось очень старинное сооружение, которое строили ещё братство масонов в царской России. И туда просто так никто из незваных гостей пройти не мог. Сам корпус был заложен в соответствии со всеми канонами масонских знаний. Пентаграмма — вот что сверху мог наблюдать опытный летчик, а разного рода оберегов и других знаков как, например, пирамида или циркуль, они же на каждом шагу встречались. Князь до зуда в коже не мог заставить себя перешагнуть границу невидимой линии, которую опытный мастер просто тупо вложил в основу фундамента, потом в повороты и стены некоторых строений. И он так и ушел, не приблизившись к цели.

Появление продавца пиццы позволило охраннику мэра внести через порог здания пару «жучков», но и их позже нашёл и обезвредил детектив. Ему сразу не понравился высоченный и накачанный продавец на маленьком мотороллере, который прямо прогибался под весом этого атлета.

Теперь его зовут иначе, фамилию он сменил, как только оказался на свободе. Тогда он смог раздобыть немного денег, переодеться и покинуть черту города. Пришел в отделение милиции совершенно чужого района, потёрся там с несколько минут, потом вручил несколько сотен долларов офицеру в звании капитана с армянской фамилией. Значимым фактором тут была не армянская фамилия, а степень знакомства. Саул знал этого человека со школьной скамьи, они вместе играли в футбол, а позже оба бегали за девушками. Капитан долго служил в соседнем районе, но был в курсе всех дел в городе, поэтому отнёсся к его делу с пониманием.

Вечером они посидели в шашлычной, где долго пили вино. Два уже не молодых человека разной национальности, но объединенные одним фактором — молодостью. Карасеян — плотный многообещающий армянин. Такой мужичок с толстыми, мощными руками, которые так было трудно спрятать за этим столом. Саул, уже сбросивший свои лишние килограммы, выглядел сухим и строгим, как палка. Тогда-то он всё и рассказал, и это было как исповедь.

— Мои предки — очень уважаемые люди! Они всю жизнь стремились оберегать наш род от всех напастей. И наш народ выжил. Он прошёл столько гонений, испытал такие унижение и горечь, что это сегодня уму непостижимо. Порой можно было откупиться. Да, были такие истории. Один турецкий военный начальник потребовал заплатить золотом за каждого ребёнка. Когда получил деньги, то пропустил только половину людей, за остальных потребовал ещё золото. А платить было нечем! Говорят, что таким образом наш народ опять был разделен на многие годы. А недавно я узнал, что то турецкое село сожгли дотла.

Собеседник горестно вздыхал, история его народа тоже богата такими рассказами и преданиями.

— Всю жизнь мне твердили — не высовывайся, будь как все! Даже фамилию дали как у соседнего сапожника. Помнишь его? Тот, что держал деревянную будку на углу нашего дома. Кто мог подумать, что это случится и с нами? Пророчества не лгут, и редко кто, получив такой дар, мог выполнить его предначертания до конца. Не поверишь, я видел самого Фаэтона — ««Сияющего». Тогда он взлетел над полем и поднял целую армию против меня и моих людей. Они в тот день вообще загнали нас в угол. Но на этот раз мои люди были готовы! Я расставил их не плотно, чтобы они не мешали друг другу, но могли прикрыть соседа. Это была настоящая жатва! Я видел этих бешеных псов, которые бросились на нас. Я сам давил их собственными руками. Когда Фаэтону снесло крылья, он рухнул в пыль. А потом появилась она! Знаешь, она даже не попыталась узнать меня! Это было почти чудовище, но я-то узнал ее. Моя жена, как богиня хаоса Ирида, вела тупое стадо на битву. Я не помню, кто первый из нас ранил кого! Может быть, это был я, а, возможно — она! Это не важно, её невозможно было остановить. Высокая, как исполин, голова, как у волка, глаза горят страстным огнём. Панцирь блестел, как начищенный самовар, больно было смотреть. Но не этот блеск отвлекал меня и мешал. Это была потеря, которую я заслужил всей своей жизнью. Я потерял жену, мне пришлось отдать и своих детей. Теперь я ухожу в изгнание, но несколько лет пройдёт, и обо мне окончательно забудут. Тогда я вернусь и верну своих детей.

Так они ещё долго и тупо сидели за столом. Потом Карасиян подал знак, расплатился с хозяином заведения, вызвал такси, и они уехали. Ровно через день Саул ушел из этого места, чтобы долго скитаться и ждать своего часа для возвращения.

Когда-то очень давно он получил в подарок от дервиша четки, которые могли выполнять некоторые желания. Пришло время, и он воспользовался ими, чтобы спасти последних людей из своего рода. Они были готовы умереть, но это совсем не потребовалось. Его жена находилась на противоположной стороне, она была во главе армии «псоподобных» наёмников, которым было все равно, кого и где убивать. Собственно говоря, он давно знал, что она дочь его заклятого врага. Такое трудно скрыть, но ещё трудней в этом признаться. Они тщательно хранили свои скелеты в разных шкафах и жили одной надеждой, что детям такую ношу нести не придётся. Любовь Каримы и Саула должна была сломать все преграды, но однажды Карима почувствовала, что на их дом надвигается беда. Так и случилось, умер отец, а на похоронах её стали спрашивать о муже, о детях. Как тут можно было что-то скрыть? Но благо, что муж с юности носил чужую фамилию, очень везде распространенную. Мамедов — это почти Мюллер в Германии. Потом стало ещё хуже, пришли страшные ночные кошмары, и однажды её позвали. Воспротивиться у женщины не было сил, зов был таким сильным и требовательным, что Карима приняла решение. Она наняла частного детектива, чтобы тот помог спасти детей и мужа!