Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Я кратко рассказал Теллеру о том, что с Лорой действительно в последнее время происходили странные вещи: ее посещали всякие видения, возможно, галлюцинации, и что я и другие ее знакомые, были обеспокоены этим обстоятельством, а мне даже пришлось проводить расследование, но ничего подозрительного моей команде обнаружить тоже не удалось. Обо всем прочем я скромно умолчал, зная, что Алекс сам задаст те вопросы, которые у него должны были возникнуть. А я постараюсь на них ответить так туманно, чтобы у Теллера появилось желание закончить нашу беседу как можно скорее.

– А чем она занималась в последнее время?

– Да так. Лору заинтересовала какая-то французская актриса, умершая больше двадцати лет назад. Мисс Кэмпион показалось, что другая молодая и современная актриса на нее похожа. И журналистка предполагала выяснить родственные связи умершей актрисы, – монотонно и скучно промямлил я.

– Бред какой-то, – прокомментировал Алекс и, судя по его виду, инспектору стало совсем не интересно слушать об этом: он нарочито посмотрел на свои наручные массивные часы и тяжело вздохнул. Но я игнорировал его вздохи, мне важно было уяснить для себя: все ли он мне выложил, что знал, хотя бы из-за его собственной безопасности: шутки с Минервой заканчиваются далеко не так, как хочется шутнику.

– А может, за ней действительно следили? – виновато спросил я, натужно изображая на лице чувство вины, надеясь, что Алекс клюнет на это. Допив вино, я продолжал монотонным голосом «похоронного» клерка высказывать свою версию: – На фоне беспокойства у нее и развился маниакальный психоз с привидениями. Когда она ко мне обратилась за помощью – слежку за ней прекратили, и у журналистки прошли галлюцинации.

– Ты сам-то в это веришь? – клюнул Теллер. Ехидная улыбка на его лице стала до неприличия довольной. – Или просто хочешь себя в этом убедить? – злорадно скривился он. – Да и меня заодно? А может, тебя мучит чувство вины за плохо проделанную работу?

Все, что я коряво «написал» на своей физиономии явно обрадовало моего собеседника. Мужчина с удовольствием хлебнул пива и пренебрежительно взглянул на мою тарелку с недоеденным бифштексом и на пустой бокал из-под вина. Ответить на выпад Алекса было нечем, вернее, это мне пока было невыгодно.

– Да, ты прав, Алекс, есть такое дело, – понуро вздохнул я. По-видимому, мое чистосердечное признание несколько удивило инспектора.

– Да ладно, не переживай, – благосклонно порекомендовал он. – Все равно ничего уже не исправишь.

– Но ведь это только предварительные выводы? – Глоток воды смягчил мои голосовые связки и чуть усмирил злость на инспектора. Хотя, скорее всего, получив небольшой эффект в результате своих актерских поползновений, я просто впал в легкую эйфорию от самого процесса лицедейства. – А не могли ее отравить? И так случилось, что в этот момент она плавала в бассейне, ей могло стать плохо, например, прихватило сердце, женщина стала терять сознание… ну и захлебнулась.

– Возможно. Во всяком случае, миссис Старлингтон тоже предположила такую же версию, – безразлично согласился Теллер и замолчал, недовольно хмурясь. Но вскрытие этого не подтвердило, разве что был использован какой-то, неизвестный нашему гению-«трупорезу», яд. (Мне захотелось его ударить, но я сдержался.)

– Думаю, что все намного проще. – Он скептически посмотрел на меня. – Журналистка испугалась своих же галлюцинаций. Так что твой рассказ только подтвердил предварительные выводы следствия о несчастном случае, – отрезал он, явно разозлившись. – Вот я и говорю: нечего совать свой нос во всякие расследования, чтобы потом не страдать бредовыми кошмарами.

– И что предприняла миссис Старлингтон в связи со своим предположением?

– А разве ты еще не в курсе? – удивился он.

– Нет, – спокойно ответил я. Признаваться в своей вчерашней пьянке и отключенных телефонах мне не хотелось. – Мне предстоит встреча с ней. – «Заковав» свой взгляд в «свинец», я пристально посмотрел на Алекса, с удовлетворением заметив, что «металл» свою задачу выполнил: апломб инспектора поубавился.

– Ну… если ты еще не знаешь… Элизабет попросила, – он хмыкнул, – ну ты знаешь, как она «просит»… взять образцы биоматериала и отправить их на судебно-химическое исследование, гистологию и прочее. Но результаты этих исследований, сам знаешь, придется подождать.

– Не думаю, что это будет долго. Полагаю, в этом случае будет сделано исключение. – Мое предположение не было надуманным: городское Бюро судебно-медицинской экспертизы благодаря Минерве было оснащено супер современным оборудованием для проведения различного рода анализов, и специалисты, работающие там, были дотошными исследователями.

– Есть еще кое-что… можешь ответить мне… честно, – неуверенно промямлил Теллер. – Следствие-то пока не закончено. Мало ли что еще может всплыть. Не хотелось бы мне потом, глядя на твое краснеющее лицо, уличить тебя во лжи. Или ты не краснеешь?

Что за песню ты поешь, старый попугай, – думал я. Ты очень бы хотел уличить меня во лжи! Ты так этого жаждешь, что готов сейчас прикидываться другом, братом, отцом и даже родной матерью… только, чтобы развести меня сейчас на откровенность. Ну что ж, получите, Мистер Скудоумие!

– Ты знаешь, Алекс, этого атавизма у меня никогда не было. Я просто с возрастом пришел к выводу, что говорить правду все же выгоднее, но не всегда. – Воспользовавшись моментом, я глотнул остывший чай, а шестеренки моего мозга лихорадочно вращались, пытаясь мне что-то подсказать, но где-то произошла пробуксовка, и подсказки не получилось. Выручила интуиция:

– Я ни разу не спал с Лорой Кэмпион… Ты это хотел узнать? – тихо, но с чувством спросил я, в общем-то, уже не нуждаясь в его ответе: лицо Теллера постепенно стало наливаться молодецким румянцем. Но опасаться, что у инспектора может случиться апоплексический удар, не стоило: у некоторых людей неслабое проявление эмоций – чаще – негативных – вкупе с алкоголем окрашивает кожный покров их физиономий в цвета розы сорта Жюбиле дю Прэнс де Монако, то бишь – в вишнево-малиновый. И у Алекса сейчас было не лицо, а «этюд в багровых тонах».

– Ну, ну, – только и смог затравленно промычать он, но решился на атаку:

– И что же ты теперь будешь делать со своим расследованием?

Я помолчал, делая вид, что не знаю, насколько могу быть откровенен с Алексом. По-видимому, это у меня получилось неплохо, потому что глаза инспектор алчно блеснули:

– Не очкуй, Марк. Ты же знаешь, я могу быть полезным, особенно когда меня об этом просила… сам знаешь кто.

– Мм… да есть у меня одна версия… – растерянно начал я, – так… ерундовая, но проверить хотелось бы, чтобы совесть свою успокоить.