Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

Спустя минут десять туман стал понемногу рассеиваться, и я стал различать контуры металлического мостика, висящего над водой и соединяющий холмы противоположных берегов озера. Я подошел поближе к воде. Здесь тропа разветвлялась на две тропинки, одна из которых спускалась к озеру, а другая поднималась к мосту. Усложнять себе жизнь – похоже, одна из причуд моего характера, с ней можно жить, но иногда эта странность проявляет себя независимо от моего желания. Поэтому спустя минуту я уже поднимался к мостику, осознав сей факт по внезапно усилившемуся напряжению икроножных мышц и отсутствию легкости дыхания. Преодолев самый крутой участок пути, я оказался у моста. (В детстве я не боялся высоты, наоборот – она меня притягивала и манила. Но в какой-то момент, я вдруг ощутил, что вместо всплеска «приятного» адреналина стал чувствовать липкий страх и «онемение» мыслей; успокаивало только то, что по всем признакам акрофобии у меня пока не наблюдалось. Тем не менее я все равно отдавал предпочтение местам, возвышающихся над окружающим ландшафтом.)

Уверенно взявшись рукой за влажный поручень, я проследовал по шатким перекладинам моста, вибрирующего под моим вкрадчивыми шагами. Дойдя до середины, я остановился, замерев от восхищения. Из-за густого тумана, умиротворяющей тишины и пьянящего кислородно-адреналинового коктейля мне казалось, что я парю среди облаков. Молочная пелена тумана, похожая на инопланетное существо, ползла по спящим склонам холма, поглощая своим студенистым телом кустарники и деревья. Громкий звонок мобильного телефона показался мне взрывом гранаты, которая детонировала в непосредственной близости от моих, ничего не подозревающих гениталий. Они вяло шевельнулись, что меня несколько успокоило и помогло понять, что жизнь продолжается. Взглянув на дисплей мобильника, я подумал, что такой, ранний, звонок Фрэнка, пожалуй, не менее неожиданный, чем гипотетическая бомба в моих штанах.

– Кажется, я решил твою задачку, – вместо приветствия прорычал мне в ухо радостный Тодескини.

– Надеюсь, ибо в противном случае в ближайшее время тебе грозит ответный звонок и, не думаю, что ты будешь от этого в восторге.

– И это твоя благодарность? – зевая, спросил Фрэнк. – Если моя информация тебя уже не интересует, я могу и скромно промолчать в трубочку.

– Ты даже молчать скромно не умеешь, – усмехнулся я, сдерживая заразительный зевок. – Рассказывай. Вселенная отблагодарит тебя.

– Она меня уже отблагодарила… духовно. Хотелось бы теперь материальный эквивалент благодарности.

– Верь, и будет тебе.

– Иногда моей вере мешают доморощенные Шерлоки Холмсы, – нагло хмыкнул Фрэнк. – Ладно, я тебе все отправил. Ты же просил сразу сообщить, как только обнаружу подтверждение твоей версии. Все, пошел спать. – И он отключился.

После такой новости я уже не мог спокойно наслаждаться открывающимся с моста красочным видом озера и парящей над ним многослойной молочно-перламутровой пеленой тумана.

Пребывая в лихорадочном угаре, дорогу до дома я почти не заметил. Быстро приняв душ и сварив себе кофе, я уселся за ноутбук и стал изучал присланную Фрэнком информацию, напрочь забыв о завтраке не только для себя, но и для Клео, хотя ее «шведский уголок» редко грешил скудным выбором кошачьих деликатесов.

Выяснив необходимые для себя детали, с чувством приятной усталости я отправился на кухню. Сделал пару сэндвичей с пармской ветчиной и телятиной и, приготовив себе кофе, я водрузил все на поднос, не забыв о тостах и мармеладе. Несмотря на пасмурную погоду, решил позавтракать на террасе. Ел я быстро: не терпелось позвонить судмедэксперту. Я вдруг вспомнил, как вчера откровенно обрадовался известию, что исследованием мертвого тела Лоры (даже мысленно не могу сказать «трупа») занимался старина Джордж. Боже мой! Какое кощунство! Я был рад! Красивая умная и молодая женщина, которая недавно искренне радовалась жизни, страдала, мечтала, строила планы на будущее… и распотрошенное холодное тело на ледяном столе прозекторской… Что за цинизм! По-видимому, я просто не способен на длительное страдание… как и на сильную любовь.

Тридцатисемилетний Джордж был родным племянником покойного Тома Адлера. С Джорджем мы учились в медицинской школе, приятельствовали, но не очень активно. Потом наши пути разошлись, хотя иногда я консультировался с ним по какой-либо медицинской проблеме. Адлер окончил университет, ординатуру, аспирантуру, но лечению живых людей предпочел исследование мертвых. Серьезно увлекшись гистологией и поработав пару лет в патологоанатомическом отделении больницы, Джордж перешел на работу в городское Бюро судебно-медицинской экспертизы, в судебно-гистологическое отделение. Но, как он мне когда-то рассказывал, вскоре ему там стало не очень интересно, и, пройдя специализированный курс, перешел работать в отделение экспертизы трупов, выбрав для себя стезю судебно-медицинского эксперта. Все свое время Джордж посвящал работе и зарекомендовал себя отличным специалистом. Адлера, по его собственному признанию, кроме криминальных трупов, больше ничего не интересовало. При этом мужчина не был этаким бирюком, он любил выпить и побалагурить в теплой компании, но в окружении объектов своего пристального изучения ему, видимо, было интереснее. Насколько мне известно, Джордж нечасто общался и со своими родственниками, Кэтрин Адлер и ее сыном Максом, впрочем, судмедэксперт был нарасхват, так как ему приходилось нередко выезжать и в другие города графства. Удивительно, но этот, ужасно циничный, курчавый, худой, нескладный, похожий на циркуль, брюнет пользовался успехом у дам. Почему женщин так привлекают «плохие» парни? И которые, к тому же равнодушны к их уловкам?

Адлер, конечно же, был занят, и я записал свою просьбу на автоответчик его мобильного телефона. К моей неожиданной радости, он перезвонил мне спустя десять минут и сообщил, что я могу к нему «прилететь», так как у него сейчас «окно» для ланча, а подвергать себя экзекуции – есть и говорить по телефону – Джордж не считал для себя возможным. «Miscere utile dulci» – сочетать приятное с полезным – любил повторять мужчина.

Бюро судебно-медицинской экспертизы находилось на втором этаже морга клинической больницы. Этот небольшой комплекс представлял собой вполне современное двухэтажное здание из розовато-кремовой плитки «под мрамор», совсем даже не унылое и не зловещее, а светлое и приятное. Одноярусная хвойная аллея вела к центральному входу, перед которым цвела жизнеутверждающая клумба с вечно зелеными насаждениями. Пожалуй, глядя на эту, радующую взор, красоту, умирать не очень-то и хотелось, но все же приходилось.