Виолетта Горлова - Как пальцы в воде

К началу второго ночи ему удалось прояснить больше половины важных моментов; исходя из вновь полученной информации, наше расследование следовало продолжать во Франции.

И я, и Фрэнк, не говоря уже о Бифитере, заметно устали. Надо было отдохнуть, чтобы с утра продолжить работу. Хакер и его сонный попугай, чудом удерживавшийся на плече мужчины, проводили меня в комнату для гостей и, пожелав спокойной ночи, отправились спать.

Гостевая спальня была достаточно комфортной. В стенном шкафу я нашел новые халат и пижаму, но явно не «моего» формата, да и стиль для меня был слишком «карамельный». К зубной щетке претензий у меня не возникло, хотя я так устал, что даже если бы они и были, внятно их выразить я бы, пожалуй, уже не смог. Быстренько приняв душ и нацепив на себя пижаму, я завалился на широкую постель, расцветка которой вызвала у меня ассоциации… додумать я не успел, провалившись в глубокий и крепкий сон.

Когда я проснулся, было восемь часов утра. Для полноценного отдыха мне явно не хватило дополнительного времени, но я не стал закрывать глаза, хорошо зная, что за этим может последовать. Лежа с открытыми глазами и наблюдая за солнечным светом, мягкими волнами наполняющим комнату, я планировал сегодняшний день. Частично мне это удалось, но, обдумывая послеобеденное время, я заметил, как чуть приоткрылась входная дверь. Ожидая увидеть лохматую голову Фрэнка, я улыбнулся, но она, голова, не торопилась появляться. Удивившись, я наполовину высвободился из-под одеяла и сел в постели, но ничего не увидел, зато услышал: какой-то стук или скрежет непонятного происхождения. Затем послышался звук пылесоса, и я уже было подумал, что подвергся слуховой галлюцинации, но вовремя вспомнил, что попугаи вида жако часто пытаются повторить звуки, издаваемые электробытовыми приборами. И тут в поле моего зрения появился Бифитер. Неуклюже переваливаясь с боку на бок и опираясь при ходьбе на клюв, он семенил к середине спальни. Я ждал приветствия, и оно прозвучало:

– Не ждешь ее – но здесь она!

– Привет, Биф!

– Привет, Биф! Все будет так, как я хочу!

– Никто в этом и не сомневается, – ответил появившийся Фрэнк. – Он разбудил тебя?

– Нет, я уже проснулся. Буду вставать.

– Как спалось?

– Спасибо, отлично.

– Биф, полетели на завтрак. Пусть Марк приведет себя в чувство.

– Думал ты – пташка, но взмах крыла – и в облака, – ответил попугай, взлетев на плечо Тодескини.

– У любви, как у пташки, крылья, ее нельзя никак поймать, – почти приятным сопрано пропел Фрэнк, выходя из спальни и поглаживая птицу по голове.

Приведя себя в порядок и переодевшись в свой «родной» наряд, я вышел в гостиную, где вкусно пахло булочками и свежеваренным кофе. Попугай раскачивался на жердочке что-то бормоча. Фрэнк сидел за ноутбуком, его руки порхали по клавиатуре, глаза блестели азартным блеском, оживленное лицо светилось радостью. Как все же прозаично счастье, которое мы не всегда замечаем! Заметив мой приход, он, улыбнувшись, сказал:

– Есть хочешь?

– Пока не особо.

– Весьма особенно, весьма особенно, но не все возможно, – прогнусавил Биф.

– А ты выспался, Фрэнк?

– Вообще не выспался. Я рано встал, вернее, меня разбудила эта вредная птица. Сейчас проверю кое-что и завалюсь спать часа на три, – проговорил он, зевая. – Да, я уже поел. – Кивнув в сторону кухни, Фрэнк пояснил: – На столе стоит все необходимое для завтрака.

– Высококалорийного?

– Это уж, как захочешь. Если хочешь здоровой еды – можешь поклевать то, что осталось в кормушке у Бифа. Там семена сафлора, белое сорго, канареечное семя, подсолнечник полосатый, овес, просо, кукуруза, кароб. Ассортимент разнообразный, на любой вкус. И все, заметь, полезное и низкокалорийное. Можешь есть, сколько захочешь. У меня вся кладовая забита этой птичьей радостью.

Чуть подумав, я ответил серьезным голосом:

– Я бы выбрал кароб. Правда, не знаю, что это такое.

– Это плоды рожкового дерева. Судя по Бифу, они вкусные. Должны и тебе понравиться. Мой Бифитер, кстати, очень привередлив в еде. Во всяком случае, избирательнее нас с тобой.

– Хорошо попробую, но позже, – обещающе ответил я, поворачивая голову на шум, доносящийся со стороны вольера. Сытый и, вероятно, довольный попугай скрипел клювом, быстро водя подклювом из стороны в сторону. Затем он зевнул, широко разевая клюв.

– Интересно было бы познакомить мою Клео с Бифом, – улыбнувшись, заметил я, направляясь на кухню. Есть мне пока не хотелось, но сок и чай – это то, что нужно. Вынув из холодильника графин с апельсиновым соком и подумав пару секунд, я все же положил парочку круассанов в электродуховку. Услышав вибрацию мобильного телефона в кармане брюк, я взглянул на часы и мысленно усмехнулся: в девять часов утра мне мог звонить только один человек. Я и впрямь не ошибся и не удивился. Миссис Элизабет сообщила мне, что смерть профессора Биггса произошла по естественным причинам от остановки сердца, ничего криминального в ней не было, хотя, похоже, кража каких-то записей имела место, причем никаких технических улик вор не оставил (надевал перчатки), но факт самого вторжения – разбросанные книги – не скрывал. Но больше – никаких зацепок, если, конечно, эксперт-криминалист тщательно провел свою работу. Возможно ли, что старик, обнаружив пропажу своих записей, не смог этого пережить? Забыв о завтраке, я подошел к окну со стаканом сока в руке. Стоя у окна и взирая на спешащих внизу пешеходов, я думал о профессоре Биггсе. Несмотря на то что старик умер по естественным причинам, мне казалось, что между убийством Лоры и смертью профессора есть связь, хотя никаких логических оснований для такого вывода у меня не было; что ж, возможно, разговор с Полин сможет прояснить нам некоторые моменты.

Я подошел к Фрэнку, который, по-видимому, частично слышал мой разговор, и сейчас посмотрел на меня вопрошающе. Пересказав ему суть состоявшегося разговора, я задумался о мисс Форестье. Странно, все-таки зачем я ей понадобился? С этой девушкой у меня было шапочное знакомство. Может, она тоже решила стать моей клиенткой? Кстати, Фрэнк скептически высказался о моих намерениях поговорить с Полин. Интересно, что же произошло на самом деле с Аланом Биггсом и его записями? Я очень сомневался в том, что полиция сможет узнать правду. Вспомнив одну из наших бесед с Аланам Биггсом, я подумал, что пропавший дневник вполне мог таить в себе компрометирующую информацию на кого-либо. Но была ли она важна для нашего расследования? Профессор занимался научными исследованиями, вряд ли его интересовали французские актрисы, монастырь на Корсике и журналистское расследование мисс Кэмпион… (Спустя отрезок времени и, к сожалению, отнюдь не короткий, я вновь удостоверился в том, что наше абсолютное убеждение в чем-либо может достаточно удлинить и усложнить путь к истине!)