Марина Серова - Без права на мечту

– Откуда отправляли письмо, пробили?

– А то! Интернет-кафе на Крайней улице. Я туда наведывался. Думал, Женечку застать. Два дня просидел, а она не появилась.

– Текст письма дословно можете воспроизвести?

– Ты прям как прокурор! Засыпала вопросами.

– Думаю, вам прямая выгода ответить на мои вопросы, чем на вопросы прокурора!

– Ладно, не пугай. Пуганый. Давай листок, перепишу тебе письмецо.

Я вынула из ящика стола тетрадный листок, ручку и дала их Бабичеву. Порывшись в телефоне, он переписал письмо слово в слово и отдал листок мне. Я прочла запись. Звучала она, на мой взгляд, несколько странно. «Владик, помоги избавиться от назойливой охраны. Не дает спокойно жить. Сует нос в мои дела. Объясни ей, что я свободная личность. Только НЕЖНО! Вот ее имя». Дальше шли мои фамилия, имя-отчество полностью. И даже род деятельности указан. Слово «нежно» было выделено крупным шрифтом. Видно, девушка опасалась, что ее ухажер может применить ко мне незаконные меры воздействия.

Приятно, конечно, осознавать, что девушка позаботилась о моей безопасности, но откуда она могла узнать, что Добровольский нанял меня для ее поиска? Это вопрос, который требовал тщательного анализа. Ну, для этого у меня еще будет время. Сейчас надо решить, как нейтрализовать ее заступника.

– Послушайте, Владислав. Вы со мной «нежно» и я к вам по-человечески. Сдается мне, пудрит вам мозги ваша юная подружка. Никто меня следить за ней не нанимал. Скажу больше: Женю я в глаза не видела. Что родители пытаются вернуть ее в лоно семьи, отрицать не буду. Но их стремление понять можно, верно? Будь у вас восемнадцатилетняя дочь и вздумай она из дома сбежать, небось тоже сыщика наняли бы. И хотя давать советы не в моих правилах, сегодня с удовольствием это сделаю: забудьте о Жене. Найдите себе другую «пассию». У Жени сейчас на уме нечто совсем другое, но никак не замужество.

– Это по молодости. Наиграется Женечка в независимость, повзрослеет и примет правильное решение. А я терпеливый. Подожду. Время у меня есть.

Я с сомнением посмотрела на стоящего передо мной мужчину далеко не юношеского возраста, но от комментариев благоразумно отказалась.

– Дело ваше. А за Женю не беспокойтесь. Сдается мне, при необходимости она сумеет за себя постоять. Со своей стороны могу заверить: портить девушке жизнь не входит в мои планы.

Бабичев ушел, а я поспешила на кухню, откуда уже доносился запах гари. Так и есть! Кастрюля, стоящая на плите, медленно плавилась. Все, плакал мой ужин! Пока я вела переговоры с Бабичевым, вода из кастрюли выкипела.

Выключив газ, я оставила кастрюлю на плите, а сама пошла в комнату. Странно, но голод отступил, теперь рой мыслей теснился в голове. Что же получается? Добровольский нанял меня через месяц после Жениного исчезновения, а девушка каким-то образом узнала про его планы. Выходит, она все же общается с кем-то из домашних? Кто мог просветить Женю на мой счет? Дарья Степановна? Но я с ней говорила не один раз, и у меня не сложилось впечатления, что кухарка – женщина себе на уме. Да и возраст у нее такой, что вряд ли она одобрила бы планы девушки. Знала бы, где Женя, обязательно проболталась. Не выдержала бы.

Уволенная горничная? Эта могла бы. За хорошую плату девица кому угодно информацию сольет. Тогда где они с Женей пересеклись? Случайно встретились? Возможно, но маловероятно.

Водителю Петюне рассказывать Жене о моем существовании вообще никакой выгоды нет. Засветится – потеряет денежки. Если только он таким образом от меня избавиться хотел. А что, этот вариант больше походит на правду. Расчет Петюни прост. Женя узнает о том, что ею интересуется детектив. Подключает ухажера Владика, дабы тот обезвредил меня. Владик, действуя привычными методами, выводит меня из игры. И все! Петюня в безопасности.

Кто-то, с кем мне не удалось пообщаться, оказался преданным приверженцем хозяйской дочки? И это возможно. Ведь откуда-то должна была девушка информацию получить? Тут гадать сколько угодно можно. Основным вопросом остается не то, откуда Женя обо мне узнала, а где она все это время прячется. Благодаря ее активным действиям у меня появилась новая зацепка. Интернет-кафе, из которого Женя письмо отправила. Слабая? Конечно, слабая, но порой бывает так, что на первый взгляд совершенно не стоящий внимания факт приводит к решению запутанного дела. Завтра с утра наведаюсь в это кафе. Глядишь, и повезет.

Отправляясь в интернет-кафе, я захватила с собой фотографию Жени. Так будет проще выяснить, частая ли она гостья в этом заведении. Погода испортилась. За окном дул пронизывающий ветер. Я оделась потеплее, не зная заранее, что приготовит мне наступающий день. Для начала наведаюсь в кафе, быстренько наведу справки, а дальше буду действовать в зависимости от результата.

Своим расположением улица Крайняя никоим образом не соответствовала названию, так как находилась в центральном районе Тарасова. Может, когда-то, во времена наших прабабушек и прадедушек, она и являлась крайней в городе, но теперь этой улице больше подошло бы название «Деловая» или «Перспективная». По всей длине улицы располагались офисы, «деловые центры», фитнес-клубы и «салоны красоты». Как только я увидела это изобилие общественных мест, у меня возникло подозрение, что на улице Крайней нашло себе пристанище не одно интернет-кафе.

Так и вышло. Пройдя до конца улицы, я насчитала шесть таких заведений. Хорошо еще, что улица короткая. Всего два квартала. Распростившись с надеждой покончить с этим делом «быстренько», я вошла в первое кафе.

В кафе пахло сдобой и свежесваренным кофе. Мой желудок тут же отозвался на дразнящий запах. Но, памятуя о том, что впереди меня ждут еще пять таких заведений, делать заказ я не стала, а сразу обратилась к девушке за стойкой.

– Не могли бы вы мне помочь? Я ищу девушку. Возможно, она пользуется услугами вашего кафе.

Девушка за стойкой, не удостоив меня взглядом, бросила:

– Справок не даем.

– Пожалуйста, взгляните на это фото. Может, сумеете вспомнить, не было ли ее среди ваших посетителей в последние два-три дня?

Я протянула ей фото Жени.

– Послушайте, у нас за день до сотни людей бывает. Я что, всех их помнить должна?

– Всех не обязательно, – сдерживаясь, чтобы не вспылить, согласилась я. – Меня интересует только эта девушка.

И я ткнула пальцем в изображение на фото.

– Не было такой, – ответила она, даже не посмотрев на фото.

– Может, все-таки взглянете на снимок, – сказала я.

– Я что, крайняя, что ли, всем справки выдавать? – прогнусавила она.

Фраза прозвучала как каламбур. Пожалуй, неплохо смотрелось бы в бульварной прессе. Я представила себе заголовок на первой полосе газеты: «Скандал на улице Крайней! Официантка отказывается быть крайней!» Это слегка подняло мне настроение.