Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств

- Храни вас Бог, - тихо отозвалась Ахматова.

- Бога нет, - сказал парень машинально, но тут же смутился, приподнял картуз, повернулся и зашагал к калитке.

На Москву опустились сумерки. Воздух был тяжелым и влажным. Отец Андрей стоял посреди Старого Арбата, поддерживаемый под локоть Женей, и таращился на небо.

- Как красиво, - пробормотал он, слегка покачиваясь. - Как чудовищно красиво.

- Да, - подтвердила Женя, с тревогой глядя на дьякона. Она уже была не рада, что поддалась на его уговоры и согласилась на эту дурацкую прогулку по Старому Арбату. - Как вы себя чувствуете, отче?

- Неплохо, - ответил дьякон и попытался улыбнуться. - А как я выгляжу?

- Тоже неплохо. По крайней мере, в сумерках.

- Уже не похож на эфиопа?

- Нет. И на пантеру тоже. В сумерках вас можно принять за очень загорелого и очень пьяного человека.

- Я не пьян.

- Я вижу. Вы не хотите позвонить вашему приятелю в Ватикан?

- Во-первых, он мне не приятель. Он - птица высокого полета, а я… Я обыкновенный дьякон. Причем не самый хороший.

Женя лукаво прищурилась на отца Андрея и иронично заметила:

- Водка делает вас самокритичным. А что во-вторых?

- Во-вторых, монсеньор крайне серьезно отнесся к моим словам. Он пообещал, что сделает все возможное, чтобы предотвратить это безобразие. В его распоряжении - агенты департамента. Плюс - гвардейцы. К тому же он обещал подключить полицию, использовав какой-нибудь здравый предлог. А если Солацци что-то пообещал, он это обязательно сде… - Дьякон прервал монолог и громко икнул. - Ой! - смущенно пробормотал он и хихикнул. - Простите, я не хотел.

Женя окинула его насмешливым взглядом.

- Хороши, нечего сказать. Сколько водки вы уже выпили?

- Много, - ответил дьякон. Подумал и добавил: - Очень много!

- Ладно. Пожалуй, нам пора домой. Пойдемте к метро.

Женя взяла дьякона под руку, и они неторопливо зашагали по брусчатке Арбата.

- Черт, - проговорила вдруг Женя, остановившись.

- Что случилось? - поинтересовался отец Андрей.

- Милицейский патруль! Он идет к нам!

- Ну и что?

- Вы себя со стороны не видите! Надо бежать, пока они вас не замели!

Отец Андрей пьяно улыбнулся:

- Зачем?

- Вы же не хотите, чтобы вас вышибли из Патриархии за пьянство?

Дьякон на мгновение нахмурил лоб, размышляя, затем качнул головой:

- Не хочу.

- Тогда пошли скорее!

Евгения снова взяла дьякона под руку и потащила его в переулок. Отец Андрей сообразил наконец, что к чему, и нисколько ей не препятствовал. Лишь оказавшись в переулке, он поинтересовался:

- Где это мы? И куда идем?

- Это Кривоарбатский переулок, - ответила Евгения. - Сейчас пройдем его насквозь, выйдем на Смоленку и поймаем такси. Пора отвезти вас домой!

- Да, но я не хочу домой, - возразил отец Андрей. - Мы с вами так замечательно гуляем. И вообще, вы замечательная девушка. Умная, красивая…

Женя поморщилась.

- Помолчите, пожалуйста. От вас пахнет водкой.

- Ничего удивительного, - пожал плечами дьякон. - Я ведь ее пил. Вот если бы от меня пахло молоком или медом, это было бы…

- Тише!

Женя накрыла дьякону рот ладонью. Он изумленно на нее уставился.

- Прошли мимо, - облегченно проговорила она и убрала ладонь с губ дьякона. - Все, хватит стоять. Нужно идти.

И они зашагали дальше.

- В этот самый момент станция «Мир» падает в океан, - задумчиво проговорил отец Андрей. - Хотел бы я на это посмотреть. Жуткое, должно быть, зрелище!

- Не более жуткое, чем вид пьяного дьякона, - усмехнулась Евгения.

Отец Андрей покачал головой:

- Не скажите. Ведь это не просто падение космической станции, это «крушение мира». Такой вот странный каламбур. Стойте! - воскликнул вдруг дьякон.

- Что? - испуганно спросила Женя, останавливаясь.

Берсенев уставился на что-то изумленным взглядом. Женя огляделась, но ничего странного не заметила.

- Что случилось, дьякон? Что вы увидели?

- Голова Аргуса, - хрипло проговорил отец Андрей. - Это она!

Евгения посмотрела на него с сожалением.

- У вас уже галлюцинации начались, - грустно констатировала она. - Еще день, и вы допьетесь до белой горячки.

- Лучше быть белым и горячим, чем черным и холодным, - машинально скаламбурил отец Андрей, по-прежнему глядя куда-то мимо Жени.

- Нужно идти, - сказала Женя. - Только прошу вас, идите своими ногами. Я больше не могу вас на себе…

Вдруг она осеклась.

- Голова Аргуса, - прошептала она, завороженно уставившись в тихий сумрак переулка.

- Вы тоже это видите? - Дьякон нахмурился и провел пальцами по лбу. - Тридцать шесть шестиугольных окон, - хрипло сказал он. - Тридцать шесть - это шесть умножить на шесть. Две шестерки. Плюс - шесть углов в каждом окне. Это третья шестерка.

- Число зверя, - пробормотала Женя, понизив голос до хриплого шепота. - Посреди Москвы.

Дьякон кивнул:

- Похоже на то.

- Что это за здание?

- Дом Мельникова, - ответил отец Андрей. - Шедевр конструктивизма.

В кармане у дьякона зазвонил телефон, и звонок этот - в сумеречной пустоте переулка - прозвучал зловеще. Дьякон быстро достал трубку и приложил ее к уху:

- Слушаю вас!.. Мне жаль, но вы ошиблись номером. - Отец Андрей сунул телефон обратно в сумку.

- Ошиблись? - тревожно спросила Женя.

- Угу.

Женя вздохнула.

- Я чуть инфаркт не получила. - Она достала из кармана свой телефон и задумчиво на него посмотрела: - Как думаете, позвонить капитану Соловьеву?

Дьякон покачал головой:

- Не думаю, что это хорошая идея. Мы можем ошибаться. Он просто поднимет нас на смех.

- Вы правы, - с досадой проговорила Женя и убрала телефон в сумочку. - Что мы будем делать?

- Мы пойдем туда, - решительно сказал дьякон. - Попытаемся проникнуть в дом. Медлить нельзя.

- А если там никого нет?

Дьякон посмотрел на девушку мягким взглядом и тихо проговорил:

- Значит, мы ошиблись.

- Отойдите подальше! Еще дальше!

Отец Андрей взялся за доску, поднатужился и с хрустом оторвал доску от стены.

- А теперь посветите сюда! - попросил он.

Евгения крутанула колесико зажигалки. Язычок пламени озарил грязную стену с дырами, оставленными отвалившейся штукатуркой. Дьякон вытер рукавом потный лоб и показал Евгении на то место, которое минуту назад было закрыто доской.

- Вы видите это? Под досками дверь. Нужно оторвать еще четыре доски, и можно будет ее открыть. Отойдите подальше, чтобы вас не задело.

Женя послушно отошла и потушила зажигалку. Дьякон принялся за работу. В темноте раздавалось его громкое сопение и хруст ломаемых досок. Через несколько минут дьякон шумно перевел дух и сказал:

- Вроде бы все. Дайте свет.