Евгения и Антон Грановские - Дневник тайных пророчеств

Фарук Маратович поднялся с кресла и неторопливо двинулся к людям в белых халатах. Но не успел он пройти и нескольких шагов, как дверь лаборатории с грохотом распахнулась и на пороге возникла огромная фигура.

Охранники вскинули автоматы, однако незваный гость оказался быстрее и сильнее. Громыхнул пистолетный выстрел, и один из охранников рухнул на пол, не успев нажать на спусковой крючок автомата. Второй дал короткую очередь, но секундой раньше громила ударил снизу по дулу автомата, и вся очередь ушла в потолок. Рукоять пистолета обрушилась охраннику на голову. Он пошатнулся, но устоял. Второй удар сшиб охранника с ног, а рифленая подошва тяжелого ботинка намертво припечатала его голову к бетонному полу. Вся схватка заняла всего несколько секунд.

Верзила нагнулся, поднял с пола автоматы и небрежно забросил их на плечо. Затем обвел спокойным взглядом испуганные лица генетиков, усмехнулся в косматую бороду и громогласно объявил:

- И сказал Господь: это хорошо!

- И ссыплются кости ваши в челюсти преисподней! И будете вы мучимы в огне и сере! Прочь от стола, грешники! - рявкнул бородатый громила.

Люди в белых халатах не шелохнулись, от испуга и изумления они потеряли способность быстро соображать. Громила не стал напрягать голос вторично. Он просто направил дуло пистолета на лабораторный стол и нажал на спуск. Пуля, громыхнув, разбила колбу с красноватой жидкостью.

Люди в белых халатах поспешно отскочили от стола и сгрудились в центре зала. Рашидов, выронив из пальцев трубку, присоединился к ним.

- Вот так, - удовлетворенно кивнул верзила. Затем слегка повернул голову и пробасил: - Господи, для тебя дело рук моих и сердца моего!

В лабораторию прихрамывающей походкой вошел высокий тощий старик с морщинистой лысой головой. В руке у старика была трость, а на острых плечах топорщился черный непромокаемый плащ. Старик близоруко прищурился и неторопливо оглядел присутствующих. На мгновение взгляд его остановился на дьяконе, затем скользнул дальше.

- Мне убить их, Господи? - громко спросил старика бородатый верзила.

Старик качнул лысой головой и сипло проговорил:

- Пока не надо.

Опираясь на палку, старик двинулся по лаборатории, подошел к перепуганным генетикам и остановился. Блеклые глаза старика прищурились.

- Выйди! - сказал он вдруг. - Я хочу на тебя посмотреть!

Рашидов, понурив голову, вышел вперед.

- Отец… - пробормотал он побелевшими губами и поднял взгляд на старика.

Некоторое время они стояли, глядя друг на друга в упор. Затем старик разомкнул тонкие запавшие губы и тихо проговорил:

- Ты нарушил свое обещание.

- Я не думал, что мы когда-нибудь встретимся снова, - отозвался Фарук Маратович. - Как ты меня разыскал?

- Это не я. Это он. - Старик кивнул головой в сторону бородатого громилы. - Я нашел его в палате коматозников. Поднял на ноги и заставил служить себе.

- Не думал, что ты все еще на это способен.

- Я и сам не думал. - Старик вздохнул. - Мои силы уже не те, что прежде. Это простое везение. Мне попался человек с одной извилиной в голове, но выносливый и сильный, как бык. Легкая внушаемость, застарелый невроз, склонность к религиозному фанатизму - я создал из этого сплава настоящий шедевр!

Жене надоело лежать и молчать, и она решила подать голос.

- Эй! - окликнула старика Женя. - Эй, вы! Кто вы такой?

Старик повернулся к девушке и прищурил желтые морщинистые веки.

- Вы Евгения Гранович? - негромко сказал он. - Я о вас наслышан. Позвольте представиться - Яков Григорьевич Блюмкин.

Лицо Жени вытянулось от удивления.

- Вы? - недоверчиво проговорила она. - Блюмкин? Но вас ведь расстреляли семьдесят лет назад!

Старик улыбнулся:

- И тем не менее я жив. Пока жив, - добавил он и перевел взгляд на Рашидова.

- Что ты намерен делать? - сухо поинтересовался Фарук Маратович.

- Остановить тебя, - ответил старик.

Рашидов покачал головой:

- Ты не можешь. Я ждал этого дня много лет. Я потратил половину своего состояния, чтобы сделать этот день возможным!

- Моего, - грубо и презрительно проговорил старик Блюмкин. - Моего состояния! Будь проклят тот день, когда я отдал тебе все, что имею. Ты обманул меня, Фарук!

- Ты знал, на что идешь, когда подписывал бумаги.

Бесцветные водянистые глаза старика вспыхнули, как два куска льда.

- Возможно, ты прав, - сказал он. - Но теперь это не имеет значения. Все кончено, сынок. Сейчас я прикажу Костолому разбить твои колбы и пробирки и уничтожить генетический материал.

- Ты не сделаешь этого! - выкрикнул Рашидов. - Не сделаешь!

Старик усмехнулся и мягко поинтересовался:

- И кто мне помешает?

- Я! - ответил ему высокий голос.

Костолом быстро обернулся, но в то же мгновение тонкая стальная нить впилась ему в горло. Костолом покачнулся, захрипел и попытался схватиться пальцами за нить. Раздался противный свистяще-лязгающий звук - голова Костолома отделилась от плеч, с глухим стуком упала на бетонный пол и покатилась по этому полу, как голова библейского гиганта Олоферна.

Стройная девушка в черном плаще и белом платке-хиджабе отбросила окровавленную проволоку, презрительно посмотрела на голову Костолома и отшвырнула ее от себя носком ботинка.

- Фатима! - облегченно выдохнул Рашидов. Лицо его просияло. Но на смену радости тут же пришло недовольство. - Где ты была так долго? Почему позволила им войти?

- Ты сам велел мне обойти дом, - спокойно ответила девушка. - Я не заметила, как они вошли.

Рашидов досадливо поморщился.

- Ладно, что случилось, то случилось. - Он повернулся к генетикам и зычно объявил: - Господа, пора продолжить работу! У нас мало времени!

Генетики, тихо переговариваясь и испуганно косясь на бородатую голову, валявшуюся в углу зала, вернулись к своим рабочим местам. Фатима посмотрела на распятого на хирургическом столе дьякона, снова повернулась к Рашидову и коротко спросила:

- Он останется жить?

- Кто? А, ты про дьякона. - Рашидов пожал плечами. - Не знаю, я еще не решил.

- Он должен умереть, - сказала Фатима сухо. - Он все знает и расскажет. Он должен умереть.

- Ты уже пыталась его убить, - напомнил Фарук Маратович. - Тогда, в ресторане. И не смогла. Пусть пока полежит, а я придумаю, что с ним сделать. Приглядывай за стариком. Он очень хитер.

Старик Блюмкин стоял посреди лаборатории, опершись на трость, и мрачно смотрел на сына.

- Фарук, подумай еще раз, - хрипло и жалобно попросил он. - Еще есть время остановиться. Ты хочешь произвести на свет чудовище!

- Чушь, - презрительно обронил Рашидов. В глазах антрополога заплясали дьявольские огоньки. - Я обеспечу ЕМУ второе пришествие! - торжественно проговорил он. - Благодаря мне сбудется величайшее пророчество! И ты мне не помешаешь, старик.