Жорж Сименон - Мегрэ и Дело Наура

- Он не знает, что дети живут на юге?

- Возможно, и нет или, во всяком случае, делает вид, что ему это неизвестно...

Мегрэ невольно улыбнулся. Разве при расследовании этого дела хоть кто-нибудь не лгал? Все началось у Пардона прошлой ночью, когда возникла эта история с выстрелом, якобы раздавшимся из машины, и пожилой женщиной, указавшей на дом врача.

- Минутку! - сказал комиссар Жанвье. - Мне нужно позвонить. Останься здесь...

Он вновь обратился к Лапуэнту.

- Служанка не ушла?

- Мне кажется, я слышу, как она собирается.

- Не можешь ли ты позвать ее к телефону? Ему пришлось ждать долго, затем он услышал в трубке неприветливый женский голос:

- Что вам еще от меня нужно?

- Хочу задать вам один вопрос, мадам Воден. С какого времени вы живете в четырнадцатом округе?

- Не представляю, что это могло бы...

- Мне легко навести справки в комиссариате, где вы, должно быть, зарегистрированы.

- Три года...

- А где жили раньше?

- На улице Серван, в одиннадцатом округе.

- Вам приходилось тогда болеть?

- Мои болезни никого не касаются...

- Но вас лечил доктор Пардон?

- Он хороший человек, этот врач, который не задает вопросов, а лишь лечит...

Таким образом, небольшая загадка, над решением которой комиссар мучился с самого начала, когда узнал про эту историю от Пардона, нашла свое объяснение.

- Ну что, это все? Я могу идти за покупками?

- Еще один вопрос... Видно, вам нравится доктор Пардон... В таком случае, вы, возможно, направляли к нему знакомых...

- Возможно...

- Попытайтесь вспомнить... кому вы говорили о нем в доме, где теперь работаете?

Последовало довольно долгое молчание, и Мегрэ слышал, как дышит в трубку пожилая женщина.

- Я ничего не энаю.

- Мадам Наур?

- Она никогда не болела.

- Господину Уэни? Горничной?

- Да поймите же, я совсем не помню, кому говорила о враче! И потом, если мне не разрешают пойти на рынок, так арестуйте меня...

Мегрэ нажал на рычаг телефона. Табак в трубке погас, и, прежде чем набить другую, он поручил Жанвье дозвониться до аэропорта Орли.

- Спроси у инспектора, какой компании прнадлежал самолет, прибывший в начале двенадцатого , - "Эр-Франс" или "Суис-Эр".

Жанвье повторил вопрос.

- "Суис-Эр"? - спрашивал он по телефону. - Один момент...

- Пусть тебя соединят со службой регистрации прибывающих пассажиров...

- Алло!.. Будьте любезны...

Через несколько минут Мегрэ уже знал, что Пьер Наур действительно прилетел утром из Женевы самолетом французской авиакомпании, и что ему удалось получить место лишь в последнюю минуту.

- А теперь, шеф?

- Как видишь, я проверяю... Тебе известно, в котором часу вечера ужинал Наур?

- Около половины девятого... Он ушел часом позже... Заказал молодого барашка, затем сладкий пирог с миндалем и изюмом...

- Зайди в соседний кабинет и передай это доктору Колинэ. Эти сведения нужны для того, чтобы установить время смерти...

Сам он тем временем искал номер телефона мэтра Леруа-Бодье. Мегрэ казалось, что это имя ему знакомо. Когда нотариус взял трубку, то сразу же воскликнул:

- Как жизнь, дорогой комиссар? Я уже давно не имел удовольствия видеть или слышать вас...

Мегрэ как раз пытался вспомнить, где они встречались, когда нотариус произнес:

- Вы помните дело Монтрона, этого моего старого клиента, жена которого...

- Да... Да...

- Чем могу быть полезен?

- Я полагаю, у вас хранится завещание некоего Феликса Наура...

- В самом деле... Он аннулировал старое и около двух лет назад составил новое...

- Знаете ли вы, почему он изменил завещание? Нотариус смущенно молчал.

- Вопрос деликатный, и у меня довольно трудное положение... Господин Наур никогда не доверял мне своих мыслей... Что касается самого завещания, то, вам известно, я должен хранить профессиональную тайну... Если это поможет, могу только сказать, что речь шла о сугубо личных причинах.

- Феликс Наур был убит прошлой ночью в своем кабинете.

- Ах! Но газеты ничего не сообщали об этом.

- Они расскажут о преступлении в ближайших выпусках.

- Преступника арестовали?

- На этот счет у нас есть только противоречивые предположения. Скажите, бывает ли так, что муж и жена одновременно составляют свои завещания?

- Подобные случаи мне встречались.

- А что касается супругов Наур?

- Я никогда не видел мадам и никогда не имел с ней дела. Это ведь бывшая королева красоты, не так ли?

- Да, верно.

- Когда состоятся похороны?

- Не знаю, тело еще находится у судебно-медицинского эксперта.

- Обычно мы ждем похорон и уже затем собираем всех заинтересованных лиц. Вы полагаете, это будет не скоро?

- Возможно.

- Вы известили семью?

- Брат, Пьер Наур, прибыл в Париж сегодня утром. Отец еще в полдень находился в Бейруте и должен был вылететь первым самолетом.

- А мадам Наур?

- Мы ждем ее завтра утром.

- Послушайте, мой дорогой комиссар, уже сегодня вечером я разошлю приглашения. Может быть, мы соберем всех завтра во второй половине дня?

- Это бы меня устроило.

- Хочется в меру возможностей, не нарушая профессиональной этики, помочь вам. Единственное, что я могу сообщить,- мадам Наур, если она была знакома с первым завещанием, будет неприятно удивлена при оглашении второго. Вам это будет полезно?

- Очень. Благодарю вас, мэтр. Жанвье возвратился в кабинет.

- Есть кое-что новое, - нерешительно заметил комиссар. - Если я правильно понял, мадам Наур в соответствии с первым завещанием должна была унаследовать большую часть состояния мужа. Примерно два года назад муж составил второе, и я удивлюсь, если жена получит больше минимума, предусмотренного законом.

- Вы думаете, что это она...

- Ты забываешь, что я никогда ничего не думаю до тех пор, пока не завершу расследование, - сказал он и добавил со скептической улыбкой: Да и какое это имеет значение!

Вторая половина дня определенно была посвящена телефонным звонкам.

- Позвони в пансион "Пальмы" в Мужене. Он порылся в карманах и выудил оттуда клочок бумаги, на котором записал имя воспитательницы.

- Спроси, можно ли позвать мадемуазель Жобе.

Комиссар встал, почувствовав, что после долгого пребывания в кресле у него занемело все тело, и подошел к окну. Снег почти не падал. На улицах уже зажглись фонари, хотя кое-где свет горел и днем.

На мосту Сен-Мишель образовалась пробка, и трое полицейских свистели и размахивали руками, стараясь распутать клубок машин и автобусов.

- Алло! Это мадемуазель Жобе?.. Минутку, пожалуйста... Я передаю трубку комиссару Мегрэ... Нет, из уголовной полиции, из Парижа...

Мегрэ взял трубку и остался стоять, прислонившись к столу.

- Алло, мадемуазель Жобе... Надеюсь, что двое детей находятся с вами? Что?.. Вы не смогли с ними погулять, потому что идет дождь и холодно? Пусть вас утешит то, что в Париже из-за снега движение на дорогах почти прекратилось...