Мэри Кей - Дом теней

– Значит ли это, что вы отправите меня в нокаут? – осведомился Тайсон. – Слабо вам, юноша.

– Зато я получу огромное удовольствие, хотя бы попытавшись, огрызнулся Лэш.

– Осмелюсь полагать, что так оно и выйдет. Но я не собираюсь позволять сыновьям моих друзей по колледжу использовать меня в качестве груши, чтобы отрабатывать удары.

– Тогда прекратите запугивать ребенка! – буркнул Лэш. – Вы что, не видите, что она сделала все, что могла? Отстаньте от нее, слышите?

Тайсон скосил в его сторону глаз и задумчиво протянул:

– Я отлично помню, как тетя Мэйми однажды вас описывала – у меня нет никаких сомнений – как распутного подлеца, который с легкостью обманывал доверие пожилых женщин, обрабатывая разочарованных старых дев в захолустных городишках. Тогда у вас были неприятности с девушкой Ван Хойдена – или девушек было несколько? Так что прошу поменьше корчить благородного рыцаря, молодой человек, и отвечать на вопросы! Вы действительно были там, пока Дэни принимала ванну?

– Да.

– И знали, где лежит письмо?

– Знал. Вы, кажется, полагаете, что я его взял?

– Тьфу! Не будьте таким скучным, – сердито сплюнул Тайсон. – Вы можете быть твердо уверены, что все это время больше никто не входил в комнату? Прислуга, например?

– Никто. Я повторяю – никто.

Тайсон повернулся к Дэни.

– Я полагаю, он там не торчал, пока ты одевалась?

Щеки Дэни порозовели.

– Нет. Он ушел завтракать.

– И больше никто не входил?

– Нет, я заперла обе двери. И взяла плащ с собой, когда пошла завтракать, и никуда не выходила без него, пока не добралась сюда и не повесила на этот стул. Никто не мог взять письмо. Никто, кроме меня и Лэша. Это невозможно!

– Ты его не брала?

Лэш быстро шагнул вперед, но Тайсон рявкнул:

– Дайте ей самой ответить! Итак, Дэни?

Дэни смотрела на него; её щеки пылали, глаза сверкали.

– Я думаю, – в ярости бросила она, – что вы самый гнусный, корыстный, эгоистичный, невозможный тип из всех, кого я знаю. И я жалею, что вообще приехала сюда!

– Конечно, он такой! – согласилась Лоррейн, бросая на мужа ласковый взгляд. – Я, помню, говорила ему то же самое в первый же день нашего знакомства. И он заслуживает худшего. Но, детка, ты действительно не брала письмо?

Дэни повернулась к ней, гнев уступил место раздражению.

– Мама, ты не можешь всерьез думать…

– Дорогая, – жалобно запротестовала Лоррейн, – сколько раз я просила тебя так меня не называть? Из-за этого я чувствую себя так, будто мне сто лет. Нет, конечно я не думаю, чтобы ты могла украсть его или что-то в этом роде, – так же, как и Тайсон. Но ты могла подумать, – учитывая убийство и все, что было для тебя так омерзительно, – что лучше просто от него избавиться…

– Я этого не делала! – твердо заявила Дэни. – И жаль, что эта мысль не пришла ко мне в голову! Теперь его забрал кто-то другой.

– Ты имеешь в виду меня? – вежливо осведомился Лэш.

– Зачем ты так? – обиженно спросила Дэни. – Ты же отлично знаешь, что я не думаю ничего подобного!

– Но ты только что сказала, что только мы с тобой имели возможность взять письмо. Если ты этого не делала, остаюсь только я, верно? Или у меня что-то не так с арифметикой?

– Не запугивайте девочку! – загрохотал Тайсон. – Разве не видите, она делает все, что может? Отстаньте от нее, слышите?

Лэш засмеялся и выбросил вперед руку жестом фехтовальщика, подтверждающего укол.

– Туше! Извини, Дэни. Что вы предлагаете делать?

– Поесть, – категорично заявила Лоррейн и поднялась. – Сейчас, должно быть, около часа дня, и все остальные начинают интересоваться, что, черт возьми, случилось с нами. К тому же они голодны. Давай, милый, пойдем посмотрим, что они делают. А Дэни захочет вымыться.

– Минутку, – сказал Тайсон. – Давайте-ка вспомним. Если мы придерживаемся теории, что некто, охотившийся за этим письмом, был в самолете из Лондона в Найроби, эначит он летел рейсом Найроби-Занзибар этим утром. Я прав?

Лэш кивнул:

– Похоже, так. Если только не было какой-нибудь незамеченной зацепки, вокруг которой запуталась вся эта история.

– И что бы это могло быть?

– Какой, черт возьми, прок от трех миллионов – или трехсот миллионов, если на то пошло – если нельзя вывезти их с острова? Ладно, возможно, смысл есть для вас или кого-то, кто живет здесь. Но как отсюда с ними уехать? Возьмем, к примеру, меня, Лэшмера Дж. Холдена-младшего. Что стал бы я делать с парочкой пудовых слитков? Сунул бы в сумку и в таком виде пронес через таможню?

– Чушь! – отрезал Тайсон. – Подумайте головой! Вы действительно воображаете, что тот, кто охотится за этими деньгами и готов из-за них убивать, не проработал план, как с ними выбраться? Бог мой, молодой человек, в наши дни существуют десятки способов нелегального въезда и выезда из страны, если у вас есть деньги – или перспектива их получить. И не начинайте снова ныть «– Это невозможно!» Конечно, возможно. Черт возьми, это слишком возможно! Что, как вы думаете, может помешать, если одним прекрасным вечером вы отправитесь на морскую прогулку или порыбачить и в паре миль от берега вас подберет нанятый парусник или катер? Или частная яхта – черт возьми, вроде той, что была у вашего отца!

Здесь сотни миль пустынной береговой линии и маленьких песчаных бухт, куда вы можете отправиться темной ночью и где вас подберет самолет. Черт побери, сейчас же эра полетов! Существует множество частных самолетов – и огромные пустые пространства Африки, где самолет может приземлиться! Вы не были бы сыном своего отца, если бы не смогли этого проделать, так что приходится принять в расчет, что может и кто-то еще. Проблема в том, кто?

Лэш пожал плечами.

– Тот, кто был на обоих рейсах. Я проверил: кроме ваших гостей, таких было всего двое. Тот парень из газеты, с которым вы так приветливо общались в аэропорту…

– Какой ещё газетчик? – перебил его Тайсон. – Не помню я никакого… Ах да, конечно, помню! Тот проклятый выскочка в панаме, который спросил, может ли он позвонить. Он с лондонского рейса?

– Я только что вам это сказал. И в Найроби он останавливался в том же отеле.

– В том же? Так – так, – задумчиво протянул Тайсон. – Возможно, я напрасно был так груб. Что ж, это поправимо. Поскольку в этом благословенном месте всего одна гостиница, мы знаем, где он остановился. Лорри, дорогая, позвони в отель и попроси… Как, черт возьми, его зовут?

– Доулинг, – подсказала Дэни. – Ларри Доулинг.

– Мистера Доулинга; когда тебя соединят, скажи, что я с радостью дам ему интервью, и спроси, не мог бы он приехать и остановиться здесь. Иди и сделай это немедленно.

– Но Тайсон! – синие глаза Лоррейн недоуменно расширились. – Мы не можем. Дорогой – он же репортер!