Евгений Титаренко - Никодимово озеро

Сергей молчал.

— У вас тогда была девушка, когда вы… первый раз? — неожиданно спросила Алена.

— Это, молодая, еще до потопа было… — ответил Гена. — Золотопродснаб действовал… Дядя мой одну артельную водил… А мне тогда меньше твоего было… — Гена задумался, помрачнел.

— Вы поверили Кирпатому? — спросил Сергей.

Опять напряженно прикидывая, что к чему, Гена ответил:

— Сегодня мне принесут корочки, и я…

— Куда принесут? — спросил Сергей.

Гена ответил механически, как робот:

— К лабазу, в четыре.

Сергей заметил, что даже Алена вздрогнула при этом. Лучшего местечка для свидания в темноте не придумаешь.

— Не ходите туда! — сказала Алена.

Загадочно устроены женщины: еще час назад ее вряд ли волновала судьба Гены, достаточно было одной неопределенной похвалы — и она о нем уже заботится.

— А этого вы знаете, Рагозина? — спросил Сергей, пока Гена не успел среагировать на слова Алены. — Брови вот так, — он показал, — вверх-вниз, как шлагбаум. Он за главного, что ли, у вас, в Белогорске?

— Ну… — сказал Гена. — Его забота: устроить — кого где… Вот и все. Получить с нас, а дальше мы сами. — Неожиданно спросил: — Ты написал в избушке?

— Я.

— Вы потому сидели здесь?

— Кто его… — сказал Гена и непонимающе посмотрел из-под шляпы на Сергея, на Алену. Они сидели, освещенные бликами слабого костерка, и со стороны представляли, наверно, довольно уютную компанию. — Что-то было, я ухватывал, не так… Ваньша не мог меня бросить… И не хотелось уходить втихаря, как в прорубь… Чтобы только один Кирпатый был в курсе… — Гена заметил, что слишком разоткровенничался, и опять глянул на Сергея, на Алену: как они это воспринимают? — Сам не знаю! Сидел, думал… Опять я, как зверюга, в лесу. Почему ты сказала — не ходить к лабазу?

Алена растерянно посмотрела на Сергея.

— Они ее тоже хотели убить. — Сергей показал на Алену. — Сейчас.

Она подвернула рукав, чтобы Гена увидел окровавленный платок.

— Н-да!!! — обронил тот, медленно выпрямляясь. И, глядя в лицо Алене, зачем-то протянул руку, потрогал ее повязку.

— Уже не больно, — сказала Алена.

Гена вопросительно посмотрел на Сергея.

— Я не знаю, — сказал Сергей. — Зачем они зазывают вас к лабазу… — И сам поежился от своей догадки: противник был гораздо изощреннее, чем он думал! — Может, потому, что вы много знаете… — Он запнулся, невольно оглядывая кедровник по сторонам. — Там ведь, у лабаза, глухое место: урман рядом, топь… А потом списали бы на вас и ее, и Ваньшу…

Тиская в корявых ладонях ружье, Гена беззвучно шевелил губами и, опустившийся, небритый, был страшен в эти минуты. Алена, как ни странно, смотрела на него с жалостью. Это было уже ни к чему. Сергей жалости к собеседнику не испытывал. Показал ему ружье.

— Не друга вашего?

— Нет… — Гена помотал головой. — Не знаю, чье… Су-ки… — выругался опять и посмотрел на Алену.

— А патроны у вас такие? — спросил Сергей, переламывая ружье, чтобы показать гильзы.

— Патроны у всех стандарт… — сказал Гена. И кивнул на Алену. — Ее за что?

— За то, что тоже много знает, — ответил Сергей. — Как и я.

— Выдашь? — спросил Гена.

Сергей помедлил.

— Там не только Ваньша остался… Старуха, которая никому плохого не делала. Теперь еще вот она. — Он показал на Алену.

Смяв поля, Гена обхватил голову, руками. Потом удивленно хмыкнул.

— Такого у меня еще не было…. Вроде сам себя продаю… — Он помолчал. — Пойду к урману, примочу гада… и заблужу в тайге…

— Как зверь? — повторила Алена его выражение.

— А там, думаешь, как люди живут, за колючкой? — вопросом на вопрос ответил Гена. Алена смутилась.

— Я не знаю!..

— Откуда у тебя пушка? — спросил Гена.

— Выбил…

Гена, протянув руку, взял у него ружье, открыл. Вытащил стреляный патрон, посмотрел, выбросил. Закрыл ружье и, вынув из кармана два целых патрона, протянул их вместе с ружьем Сергею.

— Возьми. Может, еще пригодятся…

Сергей взял.

— А теперь идите, — сказал Гена. — Я подумаю…

Сергей встал, Алена тоже.

— Я знаю, кто убил Ивана, — сказал Сергей. — Это не Кирпатый, не его руками…

Задрав лицо к небу, Гена тоскливо посмотрел на звезды. Спросил:

— Когда?

— Что? — не понял Сергей.

— Когда мести начнут, знаешь?

— Зачем вам это?.. — растерялся Сергей.

— Хочется успеть кое-что…

— Зря, — сказал Сергей. — Им же на руку, они приготовились…

— В избушку идти? — Гена усмехнулся. — Уху сварить?..

— В избушку не надо, — возразил Сергей. — Переночевать на автовокзале можно…

Гена с тайной тоской смотрел теперь на Алену. «Приворожила-таки», — с досадой подумал Сергей. И на прощанье сказал Гене:

— Сегодня вы ничего не добьетесь. А завтра приходите к больнице, на Космонавтов… Часам к девяти. Если хотите, конечно.

Ночь опять вплотную понадвинулась на них, когда они отошли от лужайки, где остался думать свою запоздалую думу Гена. В кедровнике Сергей осторожно открыл ружье и загнал в пустой ствол свежий патрон. У крайних изб предупредил Алену:

— Иди тихонько, вдоль заборов… Я сзади. На поворотах не спеши.

Они вошли в Никодимовку, и дремотная тишина окружила обоих. В одном из дворов нехотя гавкнула собака! Поворчала сквозь сон, и опять все умолкло. Сергей остановил Алену.

Здесь они были как дома. Широкая никодимовская улица с одинокими, раскидистыми тополями на ней вселяла уверенность. Но Сергей не верил обманчивости покоя, тишины.

— Давай, Алена, я тебя к Федоровне провожу, а?..

— С какой стати, Сережка?! — упрекнула Алена. — От мамы ушла, а пойду к Федоровне…

— Ну, к Мишане, Алена… Я прошу.

— А ты?..

Сергей посмотрел мимо нее, на улицу.

— Я — домой… Мне там глянуть кое-что надо…

Над кедровником просвечивал узенький, располовиненный ржавой наволочью серпик луны.

— Я с тобой, Сережка. И не гони меня! — зло сказала Алена.

Сергей досадливо поморщился.

— Ладно… Идем. Здесь где-то Мишанина хибара…

Они опять двинулись вдоль заборов: Алена впереди, Сергей — следом. Над верхушками тополей поплыл вместе с ними хилый серпик молодого месяца. Здесь было прохладней, чем в лесу. Пахло камышами от озера.

— А зачем тебе Мишаня?.. — вдруг спохватилась Алена.

Сергей посмотрел на ее сведенные брови.

— Затем, Алена, что хромать и я сумею, если захочу… А вот ездить на милицейской машине — не каждому… — Это загадочное объяснение, как ни странно, удовлетворило Алену.

Возле Мишаниной калитки огляделись.

— Неудобно… — заметила Алена. Сергей отмахнулся.

Калитка была, как и следовало ожидать, на запоре. В любой никодимовский двор можно легко махнуть через забор, но калитки, ворота запираются на ночь. Сергей тихонько постучал уголком пальца. Постучал сильней. Потом дважды погремел щеколдой. В ночи этот стук раздавался, наверно, по всей Никодимовке.