Жорж Сименон - Тень на шторе (= Тень китайца)

Нина. Свидания в кафе "Селект". Отель "Пигаль".

И сын, который приходил только за деньгами! И госпожа Мартен, которая устраивалась так, чтобы попадаться ему на глаза под аркой.

Странный конец! Погибнуть одному в кабинете, куда он заходил совсем редко. Привалившись спиной к приоткрытому сейфу, положив руки на стол...

Никто ничего не заметил. Консьержка, проходя по двору, сквозь матовое стекло видела, что он по-прежнему сидит на своем месте.

Наверху кричала сумасшедшая. Значит, старая Матильда в своих домашних туфлях пряталась в коридоре за дверью...

Господин Мартен в бежевом пальто спустился во двор и искал возле помойки перчатку...

И кто-то теперь обладал тремястами шестьюдесятью тысячами украденных франков!

И кто-то убил!

"Все мужчины - эгоисты", - с горечью сказала госпожа Мартен, сделав скорбное лицо.

Не у нее ли были триста шестьдесят новеньких банкнот, выданных "Лионским кредитом"? Не у нее ли в руках наконец-то оказались деньги, много денег - целая пачка крупных банкнот, обеспечивавших ей годы спокойной жизни, без забот о завтрашнем дне и пенсии, которую она стала бы получать после смерти господина Мартена?

Или они у Роже, юноши с дряблым, ослабленным эфиром телом?

У Нины или же у госпожи Куше?

Во всяком случае, есть место, откуда можно все видеть: это квартира Мартенов.

И была женщина, что бродила по дому, подслушивая у каждой двери.

"Надо мне навестить старую Матильду", - подумал Мегрэ.

Но когда на следующее утро он пришел на площадь Вогезов, его остановила консьержка, разбиравшая почту (большая стопа писем в лабораторию, и только несколько для остальных жильцов).

- Вы идете к Мартенам? Не знаю, правильно ли вы поступаете. Этой ночью госпожа Мартен тяжело заболела. Пришлось вызывать врача. Ее муж словно с ума сошел.

Глава 6

ТЕМПЕРАТУРА СОРОК

- Тише! Она уснула. Заходите, пожалуйста. - Мартен с подавленным видом впустил в квартиру Мегрэ.

Хозяин был озабочен тем, что предстал перед посторонним в неглиже, с отвислыми зеленоватыми - это свидетельствовало о том, что он их красит, усами, озабочен тем, что в квартире царил беспорядок.

Мартен провел бессонную ночь, чувствовал себя разбитым, плохо реагировал на окружающее.

На цыпочках он подошел к двери в спальню, в которой можно было видеть ножку кровати и стоящий на полу таз, и прикрыл ее.

- Консьержка вам уже сказала? - прошептал он, бросая беспокойные взгляды на дверь. За это время он Успел выключить газовую плитку, на которой разогревал кофе. - Чашечку кофе? - предложил он.

- Спасибо. Я зашел ненадолго. Мне хотелось узнать о здоровье госпожи Мартен.

- Вы очень любезны, - сказал Мартен. - Какой кошмар эти приступы!

- И часто они случаются у госпожи Мартен?

- Нет, редко. И главное, не такие сильные! Она ведь очень нервная. Мартен посмотрел на него взглядом побитой собаки, едва выдавив из себя признание: - Я вынужден ее оберегать. Одно возражение - и она уже в ярости!

- Вчера вечером у вашей жены были неприятности?

- Нет, нет...

Он задыхался, с испугом озираясь.

- Заходил к ней кто-нибудь? Сын, к примеру...

- Нет. Сначала пришли вы. Потом мы пообедали.

Затем...

- Что затем?

- Ничего! Не знаю... Все произошло само собой. Она ведь такая чувствительная. И столько пережила!

Думал ли он о том, что говорит? Мегрэ казалось, что Мартен болтает для того, чтобы убедить в чем-то самого себя.

- В принципе, что вы сами думаете об этом преступлении?

Мартен выронил из рук чашку. Неужели у него тоже не в порядке нервы.

- Почему я должен об этом думать? Уверяю вас...

Если я что-то думаю, то я...

- Вы?

- Не знаю! Но это ужасно. И все произошло в тот момент, когда на службе так много работы.

Он провел своей худой рукой по лбу, сообразив, что ему надо собрать осколки чашки. Долго искал тряпку, чтобы вытереть пол.

- Если бы она меня послушалась, - сказал он, - мы не жили бы в этом доме.

Ясно, что он боялся. Его терзал страх.

- Вы ведь, господин Мартен, человек смелый и честный?

- Тридцать два года службы и...

- Значит, если бы вы знали что-либо, что могло помочь правосудию найти виновного, вы сочли бы своим долгом сообщить мне об этом?

- Разумеется, я бы сообщил... Но мне ничего не известно. Я сам бы хотел узнать. Ужас какой-то, а не жизнь!

- Что вы думаете о своем пасынке?

Мартен удивленно взглянул на Мегрэ:

- О Роже? Это...

- Бездельник, не так ли?

- Клянусь вам, он неплохой парень... Во всем виноват его отец. Моя жена всегда говорила, что нельзя давать столько денег молодым людям. И она права!

Я тоже думаю, что Куше делал это не от чистого сердца, не из любви к сыну, к нему он был безразличен.

Он давал деньги, чтобы избавиться от него и успокоить свою совесть.

- Совесть?

- Он же дурно поступил с Жюльеттой, не правда ли? - спросил он вполголоса.

- Жюльеттой?

- Да, моей женой... Своей первой супругой... Что он для нее сделал? Ничего! Обходился с ней, как со служанкой. Но она же помогала ему в трудные минуты. А позднее...

- По-видимому, он ей ничего не давал? Однако она снова вышла замуж.

Мартен покраснел. Мегрэ с жалостью и удивлением смотрел на него. Он понимал, что этот человек был ни при чем в этой потрясающей ситуации. Мартен лишь твердил то, что должен был сотни раз слышать от своей жены.

Куше был богат. А она - бедная... Значит...

Вдруг Мартен прислушался:

- Вы что-нибудь слышали?

Какое-то мгновение они молчали. Из соседней комнаты донесся едва различимый зов. Мартен открыл дверь.

- Что ты там ему болтаешь? - спросила госпожа Мартен.

- Но... я же...

- Это ведь пришел комиссар? Что еще ему нужно?

- Комиссар зашел узнать о твоем здоровье.

- Проси. Подожди! Дай мне мокрую салфетку и зеркало. И еще расческу.

- Ты опять разволнуешься...

- Держи зеркало прямо! Нет, опусти. Даже на это ты не способен. Убери этот таз! Ах, эти мужчины! Стоит женщине заболеть, как дом превращается в конюшню.

Подобно столовой, комната была мрачной и скучной, плохо обставленной, забитой пыльными портьерами, старыми тряпками, выцветшими половиками, Мегрэ с порога почувствовал на себе пристальный, спокойный взгляд госпожи Мартен. Он заметил, как на усталом лице больной появилась слащавая улыбка.

- Не обращайте внимания, - сказала она. - Все в ужасном беспорядке! Это из-за приступа. - И она грустно посмотрела перед собой. - Но мне уже лучше. Мне надо завтра встать, чтобы быть на похоронах. Они ведь завтра?

- Да. Вы подвержены этим припадкам...

- Еще девочкой я страдала ими. Но моя сестра...

- У вас есть сестра?

- Были, даже две. Самая младшая тоже страдала от приступов. Она вышла замуж. Ее муж оказался негодяем и в один прекрасный день, воспользовавшись таким приступом, упрятал ее в психолечебницу. Через неделю она умерла.