Маргарет Миллар - Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница

— А теперь расскажите мне все по порядку.

Он слушал меня, не перебивая.

— И вы полагаете, Луиза что-то знает? — спросил доктор, когда я закончила. — Я лично в этом не… Точнее, я в этом просто уверен. Лучшим доказательством этому является то, что девушка спрашивала меня, нет ли каких-либо известий от Хэлси или о нем. Она не пускает в комнату Уокера и взяла с меня обещание увидеться с вами и передать вам следующее: не прекращайте поиски. Найдите его как можно скорее. Он жив.

— Что ж, — сказала я, — если Луиза знает это, значит, знает и большее. Она очень жестокая и неблагодарная девушка.

— Она очень больная девушка, — серьезно ответил доктор. — Ни вы, ни я не можем судить ее, пока не узнаем все об этой истории. Но они с матерью превратились в бледные тени самих себя. Все это — две неожиданные смерти, ограбление банка, попытки проникновения в Саннисайд и исчезновение Хэлси — покрыто тайной, которая, попомните мои слова, раскроется однажды. И когда это случится, жертвой станет Луиза Армстронг.

Я не смотрела по сторонам, но случайно увидела, что мы едем вдоль железной дороги. Заметив кучку людей возле колеи, я догадалась, что именно здесь нашли машину Хэлси. Однако товарного состава уже не было, и ничего не говорило о ночном происшествии, кроме нескольких щепок на земле.

— А где состав, в который врезалась машина? — спросил доктор у одного из зевак.

— Он ушел на рассвете.

Больше здесь ничего не удалось узнать. Человек показал нам домик на насыпи, где жили старуха и ее дочь, слышавшие грохот столкновения и видевшие две фигуры у разбитой машины. Потом мы медленно поехали в Саннисайд. Я попросила доктора высадить меня у ворот и пошла к дому пешком — мимо сторожки, где мы нашли Луизу, а позже бедного Томаса; вверх по склону холма, мимо того места, где я видела следящего за сторожкой человека и где позже Рози встретила какого-то неизвестного; мимо восточного крыла здания, где совсем недавно была предпринята самая дерзкая попытка проникновения в дом и где две недели назад ночью мы с Лидди видели незнакомую женщину. Недалеко от западного крыла Саннисайда лежали обгорелые развалины конюшни. Я сама чувствовала себя развалиной, когда остановилась на миг на широкой террасе перед тем, как войти в дом.

В мое отсутствие в Саннисайд прибыли два частных сыщика, и я с облегчением переложила ответственность за дом и поместье на их плечи. Мистер Джемисон, сообщили они, бросил все силы на поиски пропавшего Хэлси, и к этому времени отряды полицейских прочесывали округу во всех направлениях.

Штат прислуги опять сократился в тот вечер. Лидди поджидала меня с известием о том, что новая повариха уехала со всем своим багажом, не дождавшись расчета. Никто из домашних не впускал в дом таинственную посетительницу, о которой говорил Уорнер. Возможно, это сделала исчезнувшая повариха. Я снова ходила по замкнутому кругу.

Следующие четыре дня — от субботы до вторника — мы жили (вернее, существовали) в самом ужасном состоянии тревожного ожидания. Мы ели только, когда Лидди появлялась в комнате с подносом, и то очень мало. Газеты, конечно, вцепились в эту историю, и Саннисайд осаждали журналисты. У следствия регулярно появлялись ложные нити, вспыхивали и вновь гасли надежды. В радиусе ста миль были проверены все морги и больницы — но безрезультатно.

Мистер Джемисон лично руководил организованными поисками и каждый вечер, независимо от того, где находился в данный момент, звонил нам по междугородному телефону. И каждый раз мы слышали одни и те же слова: «Сегодня ничего нового. У следствия появилась новая нить. Будем надеяться, что завтра повезет больше». Подавленные, мы вешали трубку и снова садились в кресла ждать следующего звонка.

Мы совершенно ничем не могли заниматься. Лидди рыдала все дни напролет и, зная, что я не выношу слез, громко сморкалась в углу.

— Ради всего святого, улыбнись! — рявкнула я на нее. Но при виде вымученного жуткого оскала на лице с распухшим носом и красными глазами со мной случилась истерика. Я смеялась и плакала одновременно, и очень скоро мы, как две старые дуры, сидели, обнявшись, и сморкались в один носовой платок.

Какие-то события происходили постоянно, но они впечатляли мало или вовсе не впечатляли. Из госпиталя для бедных позвонили доктору Стюарту и сообщили, что миссис Уотсон находится в критическом состоянии. Так же я поняла, что миссис Армстронг предприняла шаги для решения вопроса о моем выезде из Саннисайда через суд. Луиза была уже вне опасности, но по-прежнему очень больна, и профессиональная сиделка стерегла ее, как Горгона. Из мясной лавки Лидди принесла слух о том, что свадьба Луизы и доктора уже состоялась. Эта новость заставила меня действовать — впервые за долгое время.

Итак, во вторник я велела подать машину и приготовилась выехать в деревню. Стоя в ожидании у ворот, я обратила внимание на помощника садовника, безобидного седоволосого человека, который подстригал кусты возле дома. За ним наблюдал один из саннисайдских сыщиков, сидевший на бричке. Завидев меня, он встал и приблизился.

— Мисс Иннес, — спросил он, снимая шляпу, — вы не знаете, где находится Алекс, садовник?

— Нет. Разве его здесь нет?

— Он ушел из Саннисайда вчера во второй половине дня и с тех пор не появлялся. Вы давно наняли его?

— Только две недели назад.

— Он хороший работник? Толковый?

— Не знаю, — нерешительно сказала я. — Деревья и кусты вроде выглядят нормально. А я мало понимаю в садоводстве. Я больше разбираюсь в розовых букетах, чем в розовых кустах.

— Этот человек, — сыщик указал на помощника садовника, — утверждает, что Алекс вовсе не садовник. И что он ничего не смыслит в растениеводстве.

— Очень странно, — я напряженно размышляла. — Но он перешел ко мне от Брэйсов, которые сейчас в Европе.

— Вот именно, — сыщик улыбнулся. — Не всякий человек, умеющий подстригать газоны, является садовником, мисс Иннес. Сейчас мы должны видеть в каждом из обитателей Саннисайда мошенника, пока он не докажет обратное.

Тут подъехал Уорнер, и разговор прекратился. Но когда я садилась в машину, сыщик осторожно добавил:

— И ни слова Алексу, если он вернется.

Сначала я направилась к доктору Уокеру. Мне надоело ходить вокруг да около, и я чувствовала, что ключ к исчезновению Хэлси вопреки всем теориям нужно искать здесь, в Казанове.

Доктор был дома. Он сразу же вышел навстречу мне из дверей приемной и не стал на сей раз изображать обычную благорасположенность.

— Входите, пожалуйста, — резко сказал он.

— Пожалуй, я останусь здесь, доктор.

Мне не понравились ни его лицо, ни его тон. И первое, и второй слегка изменились. Молодой человек, сбросив маску дружелюбия, выглядел усталым и измученным.