Леонид Словин - Дополнительный прибывает на второй путь

- А что-нибудь более существенное?

Вохмянин улыбнулся.

- Пустяки... "Почему волнистые попугайчики выводят птенцов зимой? Оказывается, на их родине это разгар лета..." В киоске он купил "Картины современной физики".

- Что-нибудь еще.

- Он говорил о собачках. Это вас тоже не интересует.

- А стержневая тема?

- В разговоре? Я действительно не помню. Разговор случайных попутчиков. Как автомобилист я, по-моему, говорил о машине: баллоны, молдинги, "дворники". Потом вышел из купе.

Антон продолжал разрабатывать вопросы первого круга:

- В коридоре было много пассажиров?

- Большинство сразу же легло спать.

- Где вы были, когда погас свет?

- Против двери. В купе в этот момент никого не было.

- Дальше.

Вохмянин развел руками.

- Утром нас разбудили!

Антон, Вохмянин и Денисов перешли в соседнее купе.

Вохмянин показал на верхнее багажное отделение.

- Мой чемодан.

- Проверьте...

В кожаном с чехлом для ракетки чемодане все оказалось в порядке: сорочки, спортивный костюм, глиняные фигурки - сувениры. На дне лежала папка с блестящей пряжкой с прямоугольной металлической монограммой.

- Все на месте.

Антон спросил:

- Кто ночью закрыл купе?

Это был один из главных вопросов следующего круга.

- Не я, - Вохмянин задумался. - Возможно даже, она оставалась открытой. Вот боковая защелка хлопнула, я слышал.

- Попробуйте все вспомнить. Когда была поставлена стремянка? Ее не могло быть, пока вы сидели за столом.

- Может, Голей?

- Когда вы ложились спать, она стояла?

- Не знаю, - Вохмянин недовольно взглянул на Антона, - не забудьте, что я укладывался в темноте.

Денисов наконец вошел в разговор. Ему так и не удалось представить себе потерпевшего.

- Голей к тому времени уже лежал?

- Да. Женщина, по-моему, тоже была в купе.

- Кто задернул штору?

- Это я хорошо помню: штору опустил Ратц. Его заботило, чтобы в купе было абсолютно темно и душно. Николай Алексеевич говорил про жару, но не смог убедить. На этой почве у них произошла размолвка.

- У Ратца с Голеем?

- Дело еще в том... - Вохмянин расправил чехол для ракетки, вделанный в крышку чемодана. - Ратц и Голей жили или работали в одних и тех же местах на Украине. Забыл название области. Кировоградская? Выяснилось случайно.

День за окном горел совсем ярко.

- Ратц тоже выпил? - Сесть в купе было негде. В течение разговора все трое стояли. - Я имею в виду - за ужином... - Денисов показал на столик.

- Полрюмки, не более. Сначала отказался.

- А женщина?

- Она только пригубила.

- Вы сказали, Голей что-то говорил о собачках...

- Он спросил, не видели ли мы пассажира с собачкой. Точно не помню, опрос начинал его тяготить.

- Какие у потерпевшего были деньги? Вы знаете?

- Случайно знаю, - Вохмянин в который раз заглянул в трубку, но интересного снова не обнаружил. - Николай Алексеевич платил за постель из маленького квадратного кошелька. Там лежали десятирублевки.

- Как велик кошелек?

- Сантиметра четыре на четыре.

- Много купюр?

- Пятнадцать. Он их пересчитал... - Вохмянин поежился. - Страшно подумать! Любой из нас этой ночью мог оказаться на месте Голея.

Они помолчали.

- Где состоится симпозиум? - спросил Денисов.

- Я понадоблюсь? - Вохмянин взглянул на него.

- Вы свидетель: ехали в купе с убитым.

- Какой свидетель: спал как сурок! Не видел, не слышал... - Он сунул трубку в карман. - В прошлом году симпозиум проходил на берегу моря. В пансионате Ас-Тархан...

- Последний вопрос, - сказал Денисов. - Можете показать, кто из какого стакана пил? - Он кивнул на столик.

- Сейчас... - Вохмянин в первую секунду растерялся. - Я сидел здесь, тут старичок... Это, должно быть, стакан женщины или Голея, - вся посуда по какой-то причине была сдвинута на край. - Не пойму только, как мой стакан оказался у места, где сидел Ратц...

За Михайловом несколько станций миновали без остановок: Боярцево, Голдино - участок был Денисову знаком.

"Впереди Катино, Мшанка. В семь пятьдесят Павелец-1 с тридцатишестиминутной стоянкой..." - Из-за этой неспешности Денисов и выбрал для отпуска астраханский дополнительный.

Он принес из служебки расшитую карманами матерчатую "кассу", которой ведала Суркова.

- Проверим по билетам.

Вдвоем с Антоном они отыскали квадраты с соответствующими номерами. Билет Голея имел нумерацию Т No 124324, Вохмянина - Т No 124323. Денисов узнал зеленоватые бланки автоматизированной системы "Экспресс". Вохмянин и Голей покупали билеты в одной кассе. Вохмянин стоял впереди, Голей за ним.

На всякий случай Денисов обследовал остальные квадраты: бланк женщины с десятого места значился под номером Т No 124322. Ратц компостировал билет в пути следования. Другие были куплены позднее.

"Проверить "кассы" во всех вагонах, - пометил Денисов, - найти пассажира, который стоял в очереди непосредственно позади Голея..."

Ратц добавил к рассказу Вохмянина немного.

- ...Сидели минут семь, легли спать. Я тоже могу получить вещи? - Он словно боялся, что ему откажут.

Антон открыл ящик, поднял небольшой в парусиновом чехле чемодан.

- Проверьте, - предложил Денисов.

Ратц молча посмотрел ему в глаза.

- Там ничего особенного: майка, рубашки. - Узкоплечий человек все время сверялся с реакцией собеседника.

- Фамилия Голей вам знакома? Это фамилия убитого.

- Никогда не слыхал... - Ратц развел руками. - Он сказал, что бывал в Каменец-Подольске. Но когда, что? Сам я Нововиленский. Не слыхали?

Разговаривая, они перешли в соседнее купе, к месту происшествия. На Ратца, казалось, это не произвело впечатления, он только мельком поднял глаза к полке, где ехал Голей, и вновь опустил. Глаза у Ратца были голубоватые. Рядом с морщинистым, цвета необожженной глины лицом торчали крупные уши.

- У вас произошла размолвка в пути? - спросил Денисов.

Ратц не спешил с ответом, Денисов уточнил:

- Может, Голей был против шторы?

- Ах это? Да, он был против.

- Почему?

- Не знаю, - старик снова развел руками. - Если в комнате светло или где-то лает собака, мне уже не уснуть. Я и дома все занавешиваю.

- Дверь купе заперли вы?

- Дверь - я, - Ратц кивнул. Он сидел на краю полки, у двери. Когда старик поворачивался, Денисов видел его торчащие острые лопатки.

- Защелку не поднимали?

- Только на запор...

- Почему же дверь оказалась открытой?

- Не знаю, - он подумал. - Может, кто-то открыл?

- Когда вы проснулись, в купе было темно?

- Когда опускают штору - так темно, - рассудительно сказал Ратц.

- Соседи находились в купе?

- Откуда мне знать?

Денисов помолчал.

- Но как в таком случае вы узнали про труп?

Ратц вздрогнул.

- Не знаю, - он отпер чемодан, словно пересчитывая, коснулся каждой вещи. Наверху Денисов увидел большую с глубоким вырезом майку.