Леонид Словин - Не называй меня майором

- Я все думаю, Игумнов, чего вдруг он взъелся, Скубилин?!

Дежурный хлебнул из стакана, предварительно помешав в нем ложечкой.

- Может какая злая муха укусила?! Все тихо, служба идет нормально. Вдруг ворвался, всех облажал... Как ты считаешь?

Начальник розыска не ответил. Приход дежурного был некстати.

Майор не смутился.

- Бог с ним, со Скубилиным... Тут вот какая история...

Свое сообщение дежурный приберег на конец.

- Удивительные случай... - Он даже не рассчитывал, что ему поверят. Прямо "Тысяча и одна ночь"... Сейчас позвонил машинист дрезины. В Домодедове, на переходном мосту , была настоящая схватка. С пальбой... Он стоял на ветофоре, все видел...

Игумнов и Качан слушали молча. Не удивились,

Дежурный поначалу не обратил на это внимания.

- Как в гангстерском фильме. Сразу несколько групп. Со стрельбой, с нападением на патрулей...

Ни для Игумнова, ни для Качана его сообщение не стало сенсацией. Дежурный не подал вида, договорил:

- ...И вдруг некто... Выскочил из патрульной машины. Вырубил мента, который его охранял... И бегом к платформе...Водитель дрезины отправлялся, дал гудок. Хотел отогнать. Куда там! - Дежурный достал леденец.отправил в рот. - Интересно?

- Очень... - Игумнов блеснул фиксами. - Что там дальше?

- Патрульные его не догнали. Парень на полном ходу вскочил

в дрезину... Такая стрельба началась. - Майор скомкал конец рассказа. Он рассчитывал на большее. - На всякий случай я проинформировал Домодедово... - Он помолчал. - Ты ведь в курсе?..

- Да.

- Я так и понял.

Дежурный привычно анализировал.

- Что-то случилось. Правда, Игумнов? Сначала генерал. Теперь приехал из дома Цуканов, взял машину. Вы с Качаном тоже куда-то собираетесь. Вы оба едете?

- Оба. И с нами Карпец.

- Какие-то дела... - Майор хлебнул из стакана. - А дежурный обо всем

узнает последним... Хочешь что-то сказать?

- Да. Вооружишь меня и Карпеца...

- Ясно. А еще? Может я тоже смогу поучаствовать?...

- Поищи экипаж этой патрульной машины... - Игумнов подал бумагу

с номером.

- Это мы мигом. А когда, по-твоему, я узнаю обо всем остальном?

- Ты? - Начальник розыска щелкнул зажигалкой, полюбовался пламенем. Потом загасил вовсе. - Ты узнаешь все утром перед сдачей дежурства. Я обещаю. Когда у нас край?

- В восемь. Я должен дать сводку в Управление.

- Без десяти восемь я тебя во все посвящу.

Игумнов поднялся, захлопнул сейф. Взглянул на часы: младший

инспектор уже должен был находиться на месте вместе с машиной.

- Без меня может позвонить Ксения. Все запиши и поставь в известность меня или Цуканова... - Он переждал, подытожил. - А до этого ты ничего не слышал, не знаешь...Большие знания преумножают печаль.

- Я знаю, Игумнов. Особенно на нашей службе.

Младший инспектор Карпец - вальяжный, обманчиво спокойный и добродушный - в своем "жигуле" на площади с трудом перемогал сон.

Площадь была пуста. В тусклых огнях за палатками перед музеем "Траурный поезд В.И. Ленина" свора бездомных собак облаивала припозднившегося бомжа.

По звонку Игумнова Карпец собрался в минуту:

На этот счет у него была собственная теория субординации.

"Прикажет начальник розыска - выполняй! Он - пахан! Скажет: "ты ничего не видел, не знаешь!" В точности повторяй. Стой на своем, как велел! Потому что он знает полный расклад вокруг лучше тебя..."

Бывший ковылковский лимитчик из Мордовии, Карпец изучил эту систему досконально сам и тому же учил новичков.

"Скажет пахан: "Бери вину на себя ! Говори, что ты там был! Или, наоборот, не был..." Делай, как он говорит. Может потом он же и взыщет с тебя за это - молчи! Не сомневайся, никого не выдавай. Ты не знаешь всего. Может у него не было другого выхода. Ты помог ему, потому что взял все на себя. Через месяц взыскание с тебя снимут. А потом, смотришь, уже велели написать рапорт на материальную помощь, подкинули бабок, а там уже и премию..."

Тонкости службы имели практический смысл.

"Кто, кроме пахана, замолвит за тебя слово, когда ты следующий раз снова погоришь?! Не удержишься - поддашь на дежурстве с земляком. Или, скажем, носильщик или кладовщик в камере хранения поставят тебе бутылку..."

"Идут!"

От вокзала показались Игумнов и старший опер.

Карпец сразу понял: произошло что-то серьезное.

Начальник розыска поздоровался молча. Качан буркнул неразборчиво.

- Сходи, получи оружие... - сказал Игумнов.

- Есть...

Карпец вернулся быстро. В его отсутствии, похоже, начальник розыска и старший опер так и не сказали ни слова друг другу. Обдумывали положение.

Младший инспектор сел за руль.

- Куда нам?

- Сначала в Варсонофьевский переулок...

Карпец и не слышал такого.

- Давай в Центр... - Игумнов взглянул на часы.

В случае, если руководителя менежмента "Освальд" не окажется на месте, они ещё успевали в офис Охранно-сыскной Ассоциации. Игумнов не сомневался: в "Лайнсе" у Рэмбо наверняка есть материалы на Коржакова и его фирму .

Гнали с ветерком. На Садовом кольце особенного движения

не чувствовалось. Тусклоосвещенные тротуары были пусты.

Игумнов думал о патрулях.

"Старлей и сержант, задержавшие Качана в Домодедово... Качан теперь их и через сто лет опознает... Они упустили его и оттого им сейчас неспокойно..."

Фактически Качан знал про предательство патрульных и мог сдать обоих ментов-оборотней их начальству. И не только их.

Получалось, что за нигерийской преступной бригадой наблюдал с платформы телохранитель Коржакова, а, значит, - в прошлом мент или сотрудник другой спецслужбы. Он представлял серьезную опасность: видел в деле всю банду...

Выстраивалась логическое продолжение.

Оплошность старлея с сержантом могла стоить жизни обоим. Выход был один - физически устранить Качана.

Проштрафимся патрульным видновская к р ы ш а могла поставить задачу и определить срок - до утра! Утром будет уже поздно...

"Но как найти Качана? Искать через "Освальд"?! Но это уже только завтра!"

Внезапно Игумнов д о г н а л:

Зацепка у патрулей была одна. Та же самая, что и у ментов:

"Адрес Коржакова... Рано или поздно они наверняка тоже приедут в тот же адрес, на Варсонофьевский, чтобы перехватить Качана!.."

Заехали с Рождественки.

В исконных московских переулках, здесь, чувствовалась близость соседней Большой Лубянки - вотчины бывшего Комитета Государственной Безопасности, перешедшего под крышу Федеральной Службы Безопасности.

Среди истых москвичей переулок пользовался дурной славой

- в тридцатые тут прямо днем в подвалах, соединенных тунелем с главным

зданием - Домом Номер Один - чекисты расстреливали свои жертвы.

Менты не любили бывать во владениях "смежников".

"Жигуль" оставили на углу, далеко от дома Коржакова.