Александр Трапезников - Тайны «Монастырского приюта»

– Вы? – удивился Александр Юрьевич, останавливаясь. – Что вы тут делаете, в такую рань?

– Жду вас, – улыбнулась Тереза. Она показала на лежащий у ее ног большой сверток. – Здесь то, что вы хотели забрать.

– Значит, и вы тоже в курсе, – сказал он.

– Конечно. Все знают. Нет большего болтуна, чем Багрянородский.

– Ясно, – Сивере поднял тяжелый сверток, в котором прощупывались арбалеты. Посмотрел в глаза Терезе и тоже улыбнулся.

– Желаю удачи! – тихо сказала она. И ее слова прозвучали искреннее многих других. Она хотела еще что-то добавить, но вместо этого просто приблизилась к нему и… поцеловала.

– Это будет вам от меня как охранная грамота, – произнесла Тереза и быстро пошла прочь.

Александр Юрьевич проводил ее взглядом, затем подошел к номеру Прозорова и постучал. А дверь и не была заперта.

Прозоров оказался уже готов. Но не в смысле немедленного выступления на дуэль, а в противоположном: он был вдребезги пьян. Лежал в одежде на кровати и громко храпел. Сивере начал трясти его за плечи. Он еще никогда не видел своего приятеля в таком состоянии. Наконец Герман продрал глаза.

– Скотина! – сказал ему Александр Юрьевич. – Где это ты так нализался? Мало было вчерашнего?

– А? С этим… Багряно-водским. И Олька еще была. Что, уже пора?

– Скоро шесть. Нехорошо заставлять ждать пожилого человека.

– Идем! – Прозоров вскочил на ноги, тотчас же вцепившись в столик. На пол посыпались стаканы и бутылки. – Сейчас.

Он полез в сумку, достал горсть каких-то таблеток и проглотил. Затем отыскал заветную коробку с сигарами, блаженно затянулся и порозовел.

– Наркоман чертов! – толкнул его в бок Сивере. – Пошли.

Герман покосился на сверток с арбалетами.

– Достал все-таки? Умный. Дай хоть умыться.

– И так хорош. Двигай ногами, не задерживай.

Они выбрались в коридор. Прозоров постучал в дверь к Багрянородскому. Тотчас же из кельи высунулась его морда с золотыми зубами. За спиной стояла совершенно голая Оленька. Она отодвинула всех троих, пройдя как нож сквозь масло, и невозмутимо скрылась в своем номере.

– Издержки производства, – пожал плечами Багрянородский. – Я готов. За князем заходить не будем, он обещал прийти сам.

Троица двинулась вниз, пересекла внутренний двор, где в полночь на каменной рыбе восседал замороженный Петр Афонин, вышла за ворота. Неподалеку, вплотную к механическому агрегату и отправной площадке, висела кабина фуникулера. Вазген и Мушни, очевидно, дрыхли где-то в монастыре.

Занимался рассвет. Пройдя вдоль каменной стены и поеживаясь от холода, три утренних дуэлянта стали подниматься по узкой тропинке к северному плато. Минут через тридцать они достигли цели, выбравшись на ровную площадку, над которой нависал снежный козырек. Прозоров, прикладывавшийся всю дорогу к бутылке, швырнул ее вниз.

– У меня еще одна, – сказал Багрянородский, вытаскивая из-за пазухи коньячную флягу. – А вон и князек наш ползет.

Далеко под ними на извилистой тропинке действительно появилась фигура наследника престола с самшитовой тростью. В эту минуту позади них, из-за какого-то скального нароста выступил Тошик Полонский с термосом.

– Горячего кофейку никто не желает? – спросил он. – Я тут совсем замерз.

– А вы-то откуда? – удивился Сивере.

– От верблюда. Чисто человеческое любопытство, – отозвался тот. – Кроме того, мой принцип – во всем угождать гостям. Чего бы они ни пожелали. Хотите стреляться – стреляйтесь. На здоровье. Только арбалеты потом верните. Я уж и забыл, где они валяются. Наверное, Тереза вам принесла?

– Сам нашел, – угрюмо сказал Сивере, распаковывая сверток.

Площадка была метров пятнадцать в длину, пять – в ширину. Багрянородский стал вымерять расстояние, шагая взад-вперед. Прозоров продолжал прикладываться к фляге с коньяком. Князь вползал медленно. Александр Юрьевич выложил на землю два арбалета с комплектом стрел.

– Подойдет князь – покажу, как ими пользоваться, – пообещал Тошик, наливая в чашечку кофе.

– Ты бы оптические прицелы снял, – посоветовал приятелю Прозоров, плеснув в кофе коньяк. – И так не промахнетесь. Целься в живот, в живот легко попасть. А сам стой боком.

Наконец появился князь, опираясь на свою палку. Присутствие Полонского его мало тронуло. Наступил торжественный момент. Прозоров молча протянул князю Романову флягу. Тот отказался.

– Господа, не угодно ли вам примириться? – произнес Тошик, подслушав, очевидно, эту фразу в каком-то фильме.

– Нет, – мотнул головой князь.

– Никогда, – в тон ему отозвался Александр Юрьевич.

– Что же, тогда я заряжу арбалеты, – развел руками Полонский. – А спускать курки будете сами – тут я вам не помощник.

– Да в глаз кому-нибудь из нас не попадите! – добавил Багрянородский. – Вы, ваше сиятельство, встанете здесь, – он показал князю его место на краю площадки. – А вы, Александр Юрьевич, тут.

За спиной Сиверса также оказалась крутая пропасть.

– Не хочешь глотнуть? На дорожку? – протянул флягу Прозоров.

– Давайте быстрей покончим с этим делом! – резко произнес князь. Багрянородский уже протянул ему заряженный стрелой арбалет, другой отнес Сиверсу.

– Сходиться не будете, – объявил частный сыщик. – Прицеливайтесь не долго. Стреляете после трех хлопков в ладони.

Князь и Сивере согласно кивнули. Багрянородский, Прозоров и Полонский отошли к гранитной стене. Александр Юрьевич встал боком, слегка развернув туловище, поднял арбалет, левой рукой взявшись за перекрестье, правой держа цевье со спусковым крючком и упирая приклад в плечо.

Он вообще-то никогда не стрелял, даже из охотничьей берданки, но тут вдруг ощутил себя очень уверенно, даже возвышенно, словно всю жизнь только и делал, что гонял оленей в Шервудском лесу. Но перед ним сейчас стоял не олень, а живой человек, который тоже держал в руках арбалет. Сивере уже давно решил пустить стрелу в небо. Как иначе?

– Цельтесь! – произнес Багрянородский. И князь Романов действительно стал прицеливаться в Александра Юрьевича. Тут Сиверсу стало немного не по себе. «Надо выстрелить первым! – лихорадочно подумал он. – А хлопки?» Ему казалось, что стрела князя направлена ему прямиком в лоб. «С такого расстояния не промахнется! – вновь тоскливо подумал Сивере. – Меж глаз влепит».

Раздался первый хлопок. Затем второй. Сивере поспешно прицелился, метя в голову князя. Третий хлопок. Александр Юрьевич спустил натянутую тетиву, тотчас же что-то прожужжало над его ухом, срезав прядь волос.

Князь Романов выронил арбалет, ухватившись рукой за шею. Сивере также бросил оружие и начал ощупывать голову. Отняв руку, он увидел на ней кровь. «Странно! – подумал он. – Я вроде бы ранен?» К нему уже подошел Прозоров и потянул на середину площадки. Налив на ладонь коньяк, Герман шлепнул ею в висок Сиверса.